Пригласил нас туда один из наших начальников. Ему вообще не было дела до таких запретов. Пивной сад, известный далеко за пределами Мюнхена, располагался меньше чем в километре от главных ворот нашего "лагеря", к северу от большой стены, огораживающей секретный объект. Фредди тогда прокомментировал указание начальника словами "Приказ есть приказ" и только покачал головой. Стоило нам усесться, как мы увидели еще одного человека из "лагеря", которого мы хорошо знали. В сопровождении своей секретарши он пил пшеничное пиво. Но этот коллега был не кто иной, как автор самого последнего меморандума, категорически запрещавшего посещения именно этого ресторана. – Теперь я все понял, – прокомментировал я сложившуюся ситуацию, – он просто хочет устраивать тут свои свидания по возможности в одиночку, чтобы мы ему не мешали. Но в другой день нам действительно пришлось писать объяснительные из-за пребывания в этом месте.
Вот так понималась порой принципиальность теми, кто отвечал за вопросы безопасности.
Но теперь в городе Гроссхесселое возникла новая гастрономическая угроза. Тут же последовали ограничения на посещения и директивы о поведении в этой связи. В ресторане присутствовало, кроме всего прочего, и отягчающее обстоятельство – там работала одна чешка, что по оценке специалистов увеличивало потенциальный риск до беспрецедентных масштабов. В оборот пошла целая куча бумаг, и даже тем коллегам, кто раньше ничего не знал о новом заведении, пришлось о нем узнать.
Конечно, вся эта имитация работы не принесла никакой пользы. Несмотря на угрозы самых жестких наказаний, уже в первый декабрь после открытия вся команда одного реферата из подотдела 33 отпраздновала Рождество в этом уютном зале. За это время "Изартальский вокзал" превратился в постоянное место для посещений разведчиков БНД. Если кому-то захотелось бы узнать больше о внутренней жизни разведки, тут сделать это было легче всего.
Нигде не говорили о внутренних делах Службы так откровенно и без стеснений, как здесь. Обычно сотрудники собирались тут маленькими группками, изливали друг другу свои служебные разочарования или заливали их вином. Если сначала тот или другой время от времени рассеянно оглядывался вокруг, чтобы убедиться, не подслушивает ли кто-то чужой, то со временем большинству стало совершенно все равно, слушает ли их кто-то. Даже встречи с агентами иногда проводились в этом уютном окружении. Ресторан располагался практически рядом, потому расходы на поездку были минимальны.
Многие кадровые разведчики уже с утра заглядывали сюда ради "завтрака". Для одних это был кофе, для других светлое пиво, для третьих – коньяк. Впрочем, вообще утренний спектакль стоило бы посмотреть. Если у вас есть желание и время, попробуйте сами. Сначала в 7.30 утра сядьте в городскую электричку S 7, по направлению на Вольфратсхаузен. Весь поезд забит "призраками", стремящимися попасть на южные окраины Мюнхена к западу от реки Изар.
Если поезд на мосту Хаккер- унд Доннерсбергер Брюкке еще набивается пассажирами, то через пару станций в нем уже появляются свободные места. Не позднее остановки Сименсверке зерна отделяются от плевел. Работники концерна "Сименс" покидают вагоны и в них остаются те, которым предложить проехать еще две станции. Несколько сотрудников выходят из поезда в Золльне, чтобы подсесть к тем коллегам, которые едут на машине и таким образом более-менее неопознанными добраться до ворот Центра.
Подавляющее большинство выходит в Гроссхесселое. Молча шагают они к привокзальной площади. Взгляд направлен точно вперед, многие – в темных очках, даже самой мрачной осенью. Это означает – конспирация. Перед зданием стоит автобус-"гармошка". Автобус совершает челночные перевозки. Впереди на автобусе можно прочесть написанное большими буквами направление: "Депо".
Стоит пассажирам войти в автобус, как они тут же принимаются дружески приветствовать друг друга, обмениваться рукопожатиями, хотя буквально две минуты назад молча шагали рядом, усиленно делая вид, что незнакомы. Потом автобус отъезжает. По Каштановой аллее, затем направо на Пуллахер Штрассе и прямо, мимо больших ворот центрального въезда БНД на Хайльманнштрассе. Сразу после этого налево – и в депо, до которого отсюда всего 950 метров.
Некоторые особенно стойкие разведчики, в хорошую погоду их обычно больше, идут с вокзала пешком. Они образовывают маленький караван, движущийся по Кройцштрассе параллельно с маршрутом автобуса, а потом по большой пустоши по направлению к "лагерю". Там за много лет образовалась широкая тропа. У горы Грундельберг они тоже натыкаются на Хайльманнштрассе. Все молчат, все стараются вести себя "по-секретному" и время от времени оборачиваются, чтобы проверить, нет ли за ними "хвоста". Невероятное зрелище.
Встречи в Бухенхайне
Эту обстановку вблизи и чуть подальше от Центра и все связанные с нею ассоциации Фредди буквально уже не мог переносить. Потому он и сегодня в очередной раз объехал этот эпицентр неприятностей, как он любил его называть. Он проехал зоопарк Хеллабрунн и через мост Талькирхнер Брюкке дальше в Бухенхайн. Забросив багаж в наши номера, мы спустились вдоль реки, философствуя, что произойдет дальше. Точно в назначенное время на своей красной "тройке" БМВ перед нашим жилищем появился Франк. Его сопровождала Хайке.
Невероятно красивая блондинка улыбнулась нам: – Ну, вы оба, что с вами стряслось? За чашкой кофе я рассказал о банкноте и о звонке. Я не скрывал своей озабоченности тем, что другая сторона так много знает о подробностях моей личной жизни. Хайке просто посерела, а Франк стал красным от бешенства: – Вот так свинство, кто-то передает информацию русским! Если бы я поймал эту сволочь!
– Вот черт, – вмешалась Хайке, – а Ули как раз в отпуске. Вернется только послезавтра. Ули – это было сокращение от фамилии Ульбауэра, шефа следственного реферата. Он был старым лисом разведки, и все самое опасное и секретное в БНД проходило через его руки. В том числе и поэтому он накопил самый богатый оперативный опыт в ведомстве. И как раз сейчас с Ули нельзя было связаться. – Вот дерьмо, – сказал я. Франк поразмышлял пару минут. – Нам нужно срочно действовать. Придется подключить Ольгауэра. Он тяжело вздохнул и вопросительно взглянул на Хайке. Та закатила глаза и покачала головой. Затем у нее со вздохом вырвалось: – Да, здорово! Фредди подсел ко мне, уголки его рта опустились, а плечи поднялись.
Я не отставал: – А что? Что с Ольгауэром? Она, заикаясь, ответила: – Нет, нет, ничего, все в порядке. Затем взглянула глубоко в глаза Франку и пожала плечами. Взяв ключи от машины, она поднялась: – Через полчаса вернусь. Франк тоже встал и проводил ее до двери. Там они перебросились парой слов. Хайке при этом дико жестикулировала.
После этого Франк шаркающей походкой вернулся к нам. Мы уже привыкли к его внешнему виду. Наклонив голову вперед, слегка сгорбившись, стоял он перед нами. Его лицо было серым, и было видно, что он очень устал от внеурочной работы. Но глаза светились умом и любопытством. Как обычно, на нем были темно-серые фланелевые брюки с шикарным ремнем. Темно-синий, почти черный пиджак свободного покроя с серебряными пуговицами казался слишком большим для него, ведь Франк был человеком среднего роста и телосложения. Его седоватые светлые волосы всегда были аккуратно причесаны, обувь начищена до блеска.
Любой другой выглядел бы в таком виде похожим на изворотливого пижона. Но не Франк. Несмотря на свой официальный внешний вид, от него всегда исходило дружелюбие и определенное человеческое тепло. Причиной были не только его ясные глаза и обветренное лицо. В нем чувствовалось что-то позитивное. Его смех ни с чем нельзя было спутать, речь была четкой и недвусмысленной, и для человека из высшего руководства БНД он был удивительно честен, правдив и принципиален. Порядочный и открытый тип, которого так редко встретишь.
Вот таким стоял он перед нами. Одной рукой он оперся о бедро, а другой потянулся к сигарилло, ждавшем его в пепельнице. – Ребята, мы с этим справимся, – сказал он отеческим тоном и через пару секунд добавил: – нам нужно только следить, чтобы никто из нас не попал под колеса.
– Да, тут нужно всегда быть очень осторожным, – добавил я. – Шаг за шагом, как на минном поле! Тут он взорвался громким смехом: Норберт, Фредди, у нас в Службе тоже есть команда по разминированию! Мы оба удивленно уставились друг на друга. – А вы знаете, как это делается в БНД? Не в силах справиться со смехом, он встал. – Итак, поиск мин в БНД, они это делают так! Франк закрыл глаза, заткнул пальцами уши и неумело подвигал левой ногой по полу, будто искал мину. После такой пантомимы он совсем не мог сдержаться. С громовым хохотом он хлопнул себя руками по ляжкам. Смеялись ли мы больше над этим образом, или над самим его выступлением, я сегодня уже не вспомню. Но в любом случае за одну минуту у нас рассеялись все наши тревоги.
