Литературка Газета - Литературная Газета 6260 ( № 56 2010)

Ксения ВИШНЕВСКАЯ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

ТелевЕдение

Белов и Рейн – почти однофамильцы

ЭКРАН ПИСАТЕЛЯ

Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, ЯРОСЛАВЛЬ

Симптом выздоравливания вдруг в нынешнем году обнаружился на канале «Культура». С разницей в день, в то же самое выделенное, пусть и не совсем удобное для работающего зрителя время, были показаны фильмы о двух видных представителях современной литературы: прозаике Василии Белове и поэте Евгении Рейне. Притом показаны эти фильмы были, что вообще невообразимая редкость, не по случаю юбилейных дат, И вдруг обнаружилась удивительная совместимость двух непохожих литераторов. А, казалось бы, откуда ей взяться. Даже названия фильмов как бы взаимоисключающие: о Евгении Рейне – «Двух столиц неприкаянный житель», о Василии Белове – «Раздумья на родине». И в разных литературных союзах герои фильмов состоят. И окружающие их деятели отечественной словесности не всегда друг с другом здороваются. И всё же…

Бессмертный Иван Африканович Дрынов из «Привычного дела», чудом уцелевший в безжалостной войне, где погибли отцы и Белова и Рейна, совестливый трудяга, безропотный раб колхозного строя, вдруг взбунтовав, покинул родные места и, оторвавшись от корней, сломал этим свою жизнь, как сломала насильственная коллективизация устоявшийся деревенский «Лад», любовно описанный Беловым. Но всё же он вернулся, совершив этим запоздалое, тяжкое покаяние. Бог весть, как сложилась бы дальнейшая жизнь Ивана Африкановича в деревне, похожей на Тимониху, но как шла бы она у него, неприкаянного, в большом чуждом городе, в коммуналке, прозвучало у Евгения Рейна в его хотя и не самом интеллектуальном, но одном из лучших стихотворений «Сосед Котов»:

Он сидел на балконе и, вниз улыбаясь, ругался,

Курил и сбрасывал пепел

на головы проходящих.

Писем не получал,

телеграмм и квитанций пугался

И отдельно прибил – А.М. Котов –

 почтовый ящик.

Не похоже на Ивана Африкановича, но ведь продолжение далеко не всегда похоже на начало.

Василия Белова невозможно представить в отрыве от его малой родины, вологодской деревни, покорное умирание которой он пытается приостановить, на свои средства отстроив разрушенный его прежними однопартийцами храм. Евгений Рейн – тоже весь в малой родине – Петербурге, где он несбыточно мечтает заиметь хотя бы комнату, неприкаянно живя в Москве и Переделкине.

Одинаковые достоинства видят Белов и Рейн в себе самих. На вопрос о том, что главное в человеке, Белов, нисколько не сомневаясь, отвечает: совестливость. Это свойство неотделимо от многотерпимости, и Рейн тоже говорит о себе как о человеке многотерпимом, который «никого особенно не осуждал, всегда старался понять, что в человеке есть хорошего».

Обоим свойственно покаяние. Белов: «Слишком много я нагрешил в своей жизни». Рейн: «Я жил подло».

Одинаковое отношение к русской культуре. Белов неразрывен с нею. А Рейн? «Я связан всеми своими корнями и обстоятельствами с Россией. У меня нет другого багажа, кроме русской культуры. Россия – моё родное пространство».

Почти одинаково они оценивают и недавнее прошлое. Белов, считая, что уничтожением крестьянства разрушались государственные устои вообще, в то же время говорит, что он не буржуазный, а советский человек, и сожалеет о том, что сломано «созданное Сталиным цельное государство». Рейн: «Мы прожили огромную эпоху, вросли в неё. Я себя считаю целиком плодом этой эпохи». И не отрешается от стихов тридцатилетней давности:

Вязальщица, свяжи такое покрывало,

чтоб, как его ни кинь, оно бы покрывало

старинный наш союз от головы до пят.

Прибавь и про запас, ведь сдёрнуть норовят.

Может быть, в едином мнении оба сошлись потому, что не оправдались их надежды, что со сломом прежнего строя начнётся процветание новой России. Белов: «Живётся очень плохо. Я не знаю, чем всё это кончится. Я не доверяю новым властям». Рейн: «Повсюду наблюдаем чудовищное засилье бюрократии, коррупции, совершенно антикультурную политику средств массовой информации, главным образом телевидения, со всеми этими глупыми американскими фильмами, со всеми этими шоу, представлениями».

Схожее мнение о языке. О бережном отношении Белова к языку уже сказано и пересказано. А теперь Рейн: «Вот если подумать: что же объединяет всё, что называется русской культурой, что создано людьми разной крови, разного социального положения, разной судьбы, разного времени? Можно прийти к одному безусловному выводу – это язык. Проложены какие-то нити и связи с любым человеком, который изъясняется по-русски».

Не оказался чуждым для Евгения Рейна и внутренне родственный Василию Белову Юрий Кузнецов. За высокий отзыв об этом выдающемся поэте до сих пор косятся на Рейна некоторые из записавших себя в либералы.

Роднит Белова с Рейном и то, что оба они стали лауреатами Государственной премии России. А так же и то, что вряд ли им суждено получить Нобелевскую премию, поскольку живут они не за границей и не стремятся туда переехать на постоянное жительство.

Кстати, слово «rein» в немецком языке означает в отношении к человеку: «чистый, опрятный», так же, как и русское слово «белый» в одном из отмеченных Далем значений – «чистый, незамаранный, незапятнанный». Так что Василий Белов и Евгений Рейн – почти что однофамильцы. И может, когда-нибудь в одном телевизионном фильме расскажет о них очень уважающий обоих, но пока не больно пускаемый на экран литературный критик Владимир Бондаренко.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

ТелевЕдение

Размышления об «Очаровании...»

ТЕЛЕИСТОРИЯ

Мог выйти потрясающий фильм.  Тридцатые, музыка, к примеру, Рахманинова или Скрябина, Москва, Париж. Цветаева, Эфрон, Родзевич, Гучкова – все или почти все агенты ОГПУ. Поэзия, Родина, предательство, долг, страсть, любовь, кровь… У Иштвана Сабо получился гениальный «Полковник Редль» на ту же тему, хотя австро-венгерские ингредиенты были попроще. У Владимира Досталя – картонный сериал, «основанный на реальных событиях». Да, именно у продюсера Владимира Досталя, не обвинять же режиссёра Михаила Козакова в том, что он не смог достать кодаковской плёнки.

Видеокамера – худший помощник в создании атмосферы прошлого. В условности видео могут органично существовать исключительно актёры сериала «Школа», и даже выдающийся режиссёр Михаил Козаков – бессилен. Видеоизображение повторяет фальшивую среду ялтинской набережной, где процветает модная ныне услуга – съёмка в кринолинах, синтетических париках, за отдельную плату – с обезьянкой. Весь кодак ушёл на «Штрафбат» брату Николаю (Досталю), который, кстати, является соавтором сценария «Очарования зла» вместе с Александром Бородянским.

В конце 80-х КГБ с перепугу передал «деятелям культуры» агентурные дела, на их основе и написан сценарий. Подчеркнём: КГБ предоставил не сведения о репрессированных их родственниках, а информацию об агентах – дядям с улицы. Результатом glasnosti стал сценарий, где историческая достоверность «как бы» есть, а «кина» нет. Сидишь, ёрзаешь, любуешься титрами: Серебряков, Вдовина, Тюнина, Ильин, Качан, Каменкова, Козаков. Если самоуверен – сомневаешься в себе первые две минуты, склонен рефлексировать – первые две серии. Потом ищешь виноватых.

Кроме секретных сведений сценаристы воспользовались романом «Агенты Москвы» («Иностранная литература», 1989 г. № 12). Его автор – Ален Бросса, который, собственно, и «раскопал» эту историю. Большинство поворотов сюжета заимствовано у француза. Название сериала навеяно предисловием к роману А. Фадина «Очарование зла, или Что толкает за грань?».

Хотя, конечно, пришлось поработать и самим, пофантазировать, домыслить, так сказать. Что получилось из этого?