Хитроумные продюсеры популярного развлекательного канала разложили свои креативные яйца в разные, и не только, телевизионные корзины. Вылупившиеся на ТНТ комики-крокодильчики по-настоящему засверкали зубами после того, как переползли на центральные каналы, и их популярность была не только конвертирована в сумасшедшие гонорары на корпоративах, но и рачительно использована в кинематографе. Первый опыт («Самый лучший фильм») был крайне убог по художественным качествам и отвратителен по моральным, но оказался коммерчески чрезвычайно удачным. Развивая успех, кропая подобные «фильмы», продюсеры-удавы через некоторое время столкнулись с тем, что фекально-сексуальная тематика уже не катит. Наш вроде бы окончательно «готовый к разврату народ» не повёлся – накушался.
В фильме «Наша Russia. Яйца судьбы», на удивление, мало похабного «тухляка», а количество скабрёзностей и ненормативной лексики не превышает нынешних санитарно-эпидемиологических норм. Зато есть немудрёная, почти лубочная история о том, как два гастарбайтера, пытаясь спасти своего «нацайника» от преследований полоумного олигарха-убийцы, попадают в разнообразные в духе Лессли Нильсена ситуации, из которых они всё-таки выпутываются. (К слову сказать, у названного американского комика слизано очень много.)
Герои Михаила Галустяна и Валерия Магдьяша (Ровшан и Джамшут) в отличие от телевизионной «Раши-параши» не лживые и тупые халтурщики, а наивные и добрые работяги, беззаветно преданные своему непутёвому работодателю (Сергей Светлаков). Вообще все персонажи из названной телепередачи, перешедшие в фильм, как-то облагородились. Более того, в фильме обнаружилась даже некая нравственная задача, которой опять же нет в телевизионном первоисточнике: борьба добра со злом, критика язв нашего шоу- и просто бизнеса… Вспомнилось также подзабытое за последние годы слово «сатира». В фильме-капустнике высмеиваются пороки нашего замечательного капитализма, да, да, пороки, а не человеческая добродетель, как часто бывает в разнообразных телевизионных скетч-шоу. И героям сочувствуешь – особенно тем, конечно, кого можно назвать положительными (тоже основательно подзабытое слово).
В сценарии не все концы сходятся с концами, не все шутки лучшего качества и не все актёры играют на уровне Романа Мадянова (он хорош в образе олигарха-самодура, который гонит взашей Баскова за пение под фанеру на корпоративе), но смотреть кино не так скучно и… не так стыдно, как, к сожалению, часто бывает на кинопросмотрах.
Финал комедии, конечно, абсолютно не жизненный, зато жизнеутверждающий: враг посрамлён, кровавый палач (Александр Семчев) сдал своего сумасшедшего патрона (Виктор Вержбицкий) и перешёл на сторону восставшего «понаехавшего» народа. На фоне памятника Ленину (!), что на Октябрьской площади, был фактически пропет гимн интернационалу «соединившихся пролетариев», которые освобождают Москву от населяющих её идиотов, ментов и олигархов. Однако показанная в этой сцене огромная толпа гастарбайтеров где-то в подкорке вызвала и некоторый ужас, проклюнулось страшноватенькое предположение: если так пойдёт дальше, то Москва в скором времени превратится в какой-нибудь Марсель, фактически уже утративший исконную идентичность. Кстати, мой строительный опыт подсказывает, что далеко не все трудовые мигранты такие безобидные, как в фильме.
Порадовал неожиданный эпилог в исполнении Сергея Светлакова – и это было самое юморное место в картине. Он в образе «нашерашевского» пивного телебрюзги от имени простых телезрителей, не политкорректно, но весьма остроумно, «замочил» всех-всех создателей фильма по мере того, как их фамилии появлялись в титрах на его фоне. В первую очередь продюсеров (им особенно досталось) Артура Джанибекяна, Рубена Дишдишяна, Гарика Мартиросяна и Арама Мовсесяна, а также сценаристов Семёна Слепакова, Алексея Ляпорова, Вячеслава Дусмухаметова, режиссёра Глеба Орлова, оператора Марата Адельшина, актёров – кроме уже названных – Наталью Хорохорину, Михаила Багдасарова, Яну Романову, Владимира Тишко, Сергея Гинзбурга и других. Только свою фамилию Светлаков оставил в покое, заключив нежно: «Красавчик!». (Справедливости ради, должен заметить, что он-то как раз актёрски сильно уступает многим своим коллегам.) Могут же молодцы смеяться не только над страной, но и над собой, я имею в виду тех, кто придумал, и тех, кто не вымарал этот эпилог.
Сухой остаток таков: ожидал гораздо худшего, по-хорошему разочарован. На кошмарном фоне современного отечественного комического кинематографа он, возможно, обозначает некий поворот?
В одном из эпизодов фильма незадачливые Ровшан и Джамшут оказываются в прямом смысле по уши в дерьме. И тут фильм вдруг прерывается, и на экране появляется текстовая заставка примерно такого, вроде бы иронического содержания: «По этическим соображениям мы прекращаем показ фильма, так как в российском кино не должно быть места г...вну» (написание последнего слова я запомнил точно). И в следующем кадре герои волшебным образом предстают в тех же позах, но без каких-либо следов оного физиологического отправления, что вызвало благодарный смех в зале… Ах, если бы приведённые золотые слова стали девизом для тех яйценоских гадов (конечно, в булгаковском смысле слова), что руководят нашим развлекательным ТВ.
Александр КОНДРАШОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Специальные люди, хоббиты...
ТелевЕдение
Специальные люди, хоббиты...
ЛИТЕРАТУРА В ЯЩИКЕ
Вячеслав ЛЮТЫЙ, ВОРОНЕЖ
Россия теряет свою литературоцентричность… Теперь говорят об этом с грустью в голосе именно те, кто вбивал осиновый кол в тело прошлой литературы, кто глумился над её героями, ниспровергал её авторов, разрушал её просторный природный и духовный дом. Но кажется, что голубой глаз телевизора подмаргивает внимательному зрителю – дескать, всё, как надо, не принимай всерьёз. И ловит наивного простака с короткой памятью, который любую стёртую бляшку примет за полновесную чеканную монету.
Да, на телевидении число литературных передач неуклонно снижается, их место занимает низкопробное и рентабельное «мыло» сериалов и реалити-шоу. Именно это вытеснение заботит вчерашних «революционеров», от лица которых сокрушается Виктор Ерофеев в «Апокрифе», призывая обратиться к истокам, и в качестве примера предлагает… «1001 ночь». На фоне полного отъединения либеральной литературы от простого человека, бедствующей страны, от смысла жизни такие заботы носят исключительно корпоративный характер. За прошедшие два десятка лет страна столько повидала и столько претерпела, что и отвыкла-то от сочувствующего слова интеллигента-писателя.
Разумеется, скажет профессиональный критик Наталья Иванова, всё дело в жадных издателях. Они зарабатывают неплохие деньги на тиражировании классики, но совсем не хотят поделиться заработком с молодыми, начинающими писателями. А ведь при хорошем «книжном продюсере» издательства от такой широты только выиграют. Известная журналистка Ксения Ларина, в свою очередь, озабочена «рынком рецензий», который является необходимой частью любого издательского проекта. Дамы глушат гуманитарную аудиторию рыночной лексикой, словно браконьеры заповедную рыбу – толом. Лишь модный писатель Дмитрий Глуховский возвращает собеседниц к реальности: издатель думает совсем не об образовании читателя, но о потакании его вкусам. Добавим от себя: заботится не о душевном совершенствовании, а об оправдании низких сторон суетливой жизни. И словно глубокий читательский вздох прозвучат из телевизора чьи-то одинокие слова о современном духопадении.
Раньше мы знали, сетует Ерофеев, где – книга, а где – хорошая итальянская обувь, а теперь они стоят на магазинной полке рядом. Ностальгия? Она, проклятая. Дальше по кругу: тоска о прошлом, добротные старые вещи, «сильная рука», «моё одинокое детство». Вспоминается известный фильм и директор пионерского лагеря Дынин: «Когда я был маленький, у меня тоже была бабушка!..» Но вот грустно о тоталитаризме на ночь – не стоит. Лучше что-нибудь весёленькое, наподобие «Двенадцати стульев», которые на исходе 1920-х «добили ностальгию по царским временам»…
Примечательно, как только на канале «Культура» закончился ерофеевский «Апокриф», по «России» пошёл фильм о Савве Ямщикове. Контраст огромный: с одной стороны – любовь к славному прошлому и подвижничество, с другой – «партсобрание», на котором судачат о чём-то игрушечном. Поэтесса, философ, режиссёр, филолог, писатель напоминают маленьких хоббитов, невесть каким образом попавших на беседу о большом мире.
