За полвека им создана в Оренбуржье творческая среда. Единая, но многонациональная: Диана Курманбаева, Эльвина Вахитова, Валида Бахтиярова, Валентина Петрик, Виктор Бунин, Антон Кулаев, Екатерина Кривобок, Алина Гаак, Олеся Томенко, Иван Ерпылёв, Александр Ясюкевич. Татары, казахи, украинцы, русские, белорусы… Русским языком владеют все замечательно.
Литература конкурсных сборников фрагментарна, но иногда это вполне серьёзная проза о жизни семьи, страны. Мария Чуманова записала рассказы своей бабушки Веры и её сестры Галины об их военном отрочестве. В Чкалове, так называли в те годы Оренбург, работали заводы, вывезенные из западной части страны. Многие рабочие жили в землянках по 50–60 коек в каждой.
Бабушка Вера в 14 лет встала к станку патронного завода. За месяц завод давал 15 миллионов патронов, норма рабочего – три ящика в день. Не выполнишь – не будет талона на обед. Это баланда, две ложки каши, 300 граммов хлеба в день. Смена – по 14 часов. Время на обед и на ужин – по 15 минут.
Однажды Вера заснула за станком. Поранила палец. Мастер рану обработал, отправил домой, а девочка – к станку.
– Ты что делаешь? – закричал мастер.
– Не выполню норму – талона не будет!..
Воспоминания фронтовиков и тех, чьё детство пришлось на военные годы, – одна из главных тем сборника, другая – малая родина, её природа, люди, прошлое и настоящее. Темы эти нередко пересекаются, как, например, в очерке Анастасии Власовой о посёлке Чкаловский. Повествование охватывает период с древних времён, когда здесь появились первые поселения (об этом свидетельствуют археологические раскопки), до наших дней. Когда речь заходит об участии земляков в Великой Отечественной войне, Анастасия обращается к биографии своей прабабушки Ольги Арсентьевны. Она в 1942-м году добровольно ушла на фронт, прошла путь от Киева до Берлина, где встретила Победу.
Для многих ребят такая встреча с прошлым стала важным жизненным открытием: оказывается, история совсем близко – в твоём доме, в твоей квартире, в школьном музее. Именно в музее школьница из села Мещеряковка Анастасия Беляева обнаружила письма своего земляка Василия Пущаева, погибшего в 1942 году.
Многие ребята, особенно растущие в сельской местности, всерьёз задумываются о будущей работе. «Мечтаю стать водителем или нефтяником», – признаётся Николай Мордасов. Его ровесник Ильсур Хуснутдинов говорит: «Хочу быть комбайнёром!» – как его дедушка, дядя и брат. О том же думает шестиклассник Альберт Маликов, который написал рассказ «Как я пахал землю». За них можно не беспокоиться – они твёрдо стоят на ногах.
Владислав Бахревский
Я бы в токари пошёл
Спецпроекты ЛГ / Словесник / Дискуссия
Никитин Николай
Теги: образование , профессия
Кто меня научит?
Причину плачевного состояния системы образования в России большинство видит в головотяпстве и недомыслии «реформаторов». Но беды ведь начались не сегодня. И даже не вчера.
Все нынешние проблемы школьного (а как следствие и вузовского) образования, весь его «негатив» (за исключением разве что ЕГЭ) уходят корнями в советское прошлое, а конкретнее – в середину 1960-х годов, когда было введено обязательное среднее образование. Как заявил тогда один из ведущих советских журналистов, специализировавшийся на педагогической тематике, С. Соловейчик, учитель должен теперь учить не только тех, кто хочет учиться, но и тех, кто учиться не хочет.
В школах был категорически запрещён любой «отсев» – ни за систематическую неуспеваемость, ни за срыв уроков вызывающе хамским поведением. Виновным за двойки и всякого рода «эксцессы» заранее объявлялся учитель. Затем пришла и «процентомания» – оценка работы педагогов и школ по чисто формальным показателям: «высокой» или «низкой» успеваемости учащихся.
Конечно, встречались «педагоги от Бога», способные подобрать ключик к душе каждого ученика, «не поступавшиеся принципами» и ставившие только заслуженные оценки, стоически перенося давление непосредственного начальства и вызовы на ковёр в РОНО. Но таковых были единицы. Большинство же вынуждено было подчиниться требованиям вышестоящих инстанций, заявлявших, что, поставив ученику двойку, учитель «расписывается в собственной беспомощности». Вскоре в школе вполне заслуженные единицы и двойки стали ожидаемо трансформироваться в незаслуженные тройки и далее – по нарастающей…
Надо ли удивляться снижению качества обучения и в вузах, вынужденных, чтобы не остаться без студентов, снижать требования к абитуриентам? А оборотной стороной этой «медали» стала ещё одна, по сей день являющаяся острой и нерешённой проблема. По давней традиции у нас почти все окончившие среднюю школу шли дальше в вузы, ибо считалось (и вполне обоснованно), что стать «простым рабочим» – токарем, слесарем, ткачихой и т.д. – можно и при «незаконченном среднем», поступив в ремесленное или фабрично-заводское училище. Многие из таких «недоучек», осознав в дальнейшем недостаточность своего образования, продолжали учёбу в вечерних школах (где тогда тоже учили «без дураков») и затем даже поступали в вузы.
Однако с середины 60-х годов эта по-своему отлаженная система пополнения «трудовых ресурсов» стала давать сбои. Создаваемые в спешном порядке взамен ремесленных и фабрично-заводских училищ профессионально-технические (ПТУ) проблему в полной мере не решали, поскольку популярностью, мягко говоря, не пользовались. Тем не менее эту систему продолжали навязывать, начав в 1980-х годах оценивать работу школ не только «по успеваемости», но и по числу выпускников, поступивших в… ПТУ. Закончилась вся эта затея, как мы знаем, плачевно: в девяностые годы почти все ПТУ прекратили существование, а РУ и ФЗУ не возродились.
Закон об образовании давно пора откорректировать и трактовать следующим образом: каждый гражданин РФ обязательно должен иметь возможность для получения полного среднего (как, впрочем, и высшего) образования. А вот захочет ли он воспользоваться своим правом – его личное дело. Может, его вполне устраивает место дворника или подсобного рабочего на стройке. Тоже ведь очень нужные и востребованные профессии.
Помнится, на рубеже 80-х и 90-х годов в нашей стране происходили забастовки школьных учителей, требовавших повышения (а то и просто выплаты) жалованья. А в одной из знакомых мне подмосковных школ наряду с этими требованиями было выдвинуто ещё одно, весьма красноречивое: «разрешить не учить тех, кто не хочет учиться».
Я вырос в учительской среде. Школьными учителями были и мои родители, и большинство их друзей, и некоторые родственники. Я помню, как они обсуждали в своей компании нововведения середины 1960-х годов. И общий итог этих обсуждений (произносимый вполголоса) был один: это вредительство. Я, конечно, относился к таким высказываниям иронично: «Везде вам, сталинистам, вредители да враги народа мерещатся!» Но вот теперь, по прошествии пятидесяти лет, я всё чаще задумываюсь: а так ли уж мои родители были не правы?
Николай Никитин, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН
К вопросу о „вредительстве“
К вопросу о „вредительстве“
Спецпроекты ЛГ / Словесник / Дискуссия
Чижов Михаил
Теги: образование , профессия
Езжай, мой сын, езжай отсель,..
Езжай, мой сын, езжай отсель,..
Спецпроекты ЛГ / Словесник / Клеветникам России
Красников Геннадий
Теги: филология , история , патриотизм
или Новые европейцы, отчалившие от оплёванных берегов
Я нарочно помянул одни мелочи. Микроскопическая анатомия легче даст понять о разложении ткани...
А. Герцен. Былое и думы
Оглядываясь на историческое прошлое, глядя в настоящее, думая о будущем, невозможно не признать очевидное: мало кто, кроме России, столь часто и непредсказуемо изумлял и поражал старушку Европу. Будь то ратные подвиги и победы, великие открытия и научные достижения, гениальные произведения литературы и искусства (от древней иконописи до авангарда в музыке и живописи), социальные эксперименты, потрясшие весь мир, и тысячелетняя православная история и культура…
Пароход философский
