Содержание конкурсных рассказов должно вытекать из области путешествий, краеведения, туризма, охоты, естествознания (рассказы о животных, о различных явлениях природы и т. п.), научной фантастики. Как примеры удачных рассказов такого рода, укажем следующие (из напечатанных в 1928 году в «Следопыте» и «Вокруг Света»): «Ловушка с тройной репетицией» и «Красивая Меча» (В. Ветова), «Приключения двух каннибалов» (Р. Коннеля), «Приключения рыболова и охотника» (А. Киселева), «Наша коза» (Д. Фагана) и «Молоко океана» (В. Ветова).
Особенно желательны такие рассказы, которые, будучи вполне законченными, дают возможность продолжать их в виде серии рассказов, связанных общими героями или общей темой. Эта возможность должна быть выявлена авторами конкурсных рассказов путем кратких пояснительных записок при рассказе с изложением предполагаемого содержания серии. На определение премий эта сторона конкурса будет оказывать влияние.
Прочие условия конкурса
1) Размер рассказов не должен превышать ½ печатного листа (примерно до 10 страниц писчего листа, переписанных на машинке).
2) Рассказ должен быть напечатан на пишущей машинке (или четко, чисто и разборчиво переписан от руки) на одной стороне каждого листа, с небольшими полями.
3) Срок представления рассказов — 1 мая 1929 года.
4) Представляемые на конкурс рассказы должны быть присланы в адрес: Москва, центр, Пушечная ул., Лубянский пассаж, пом. 63. Редакция журнала «Всемирный Следопыт». На конверте или на бандероли следует писать: На литературный конкурс.
5) Фамилия и адрес aвтора присылаются в отдельном запечатанном конверте одновременно с рукописью. На рукописи должен стоять лишь девиз (или псевдоним) автора, который указывается и на запечатанном конверте с фамилией и адресом автора.
Премирование рассказов
1) За лучшие рассказы (вне зависимости от размеров их, в пределах от ¼ до ½ печатного листа) редакция устанавливает пять премий:
1-я премия — 200 рублей, 2-я премия — 125 рублей, 3-я, 4-я и 5-я премии — по 75 рублей.
2) Редакция оставляет за собой право вносить в рассказы исправления и изменения, если это окажется нужным.
3) Кроме премированных и другие рассказы, из представленных на конкурс, могут быть напечатаны как в «Следопыте», так и в его приложениях («Вокруг Света» и «Всемирный Турист»), с оплатой по обычным ставкам редакции.
4) Рукописи рассказов, не получивших премии (и не принятых для печати в обычном порядке), возврату не подлежат и будут уничтожены по окончании конкурса.
Из великой книги природы.
Редакция «Всемирного Следопыта» обращается с просьбой к своим читателям, активно интересующаяся природой, присылать в отдел «Из великой книги природы» заметки и статейки из их собственных (проверенных) наблюдений над миром животных и растений и жизнью земной коры, сопровождая их при случае фотоснимками, зарисовками или чертежами. За интересными явлениями в этой области нам вовсе не нужно обращаться непременно к иностранным журналам. В СССР достаточно своих «чудес» природы. Напечатанные заметки и статейки наших читателей (желательно размером не свыше ста строк) оплачиваются по 10 коп. строка.
САД ЧУДЕС АКАДЕМИКА КАЩЕНКО.
Все мы немного знакомы с Мичуриным, который посредством гибридизации (скрещивания одной породы с другой путем искусственного отбора) вырастил сливу, по своей величине не уступающую наливному антоновскому яблоку. Но едва ли кто знает о жизни и трудах киевского академика Н. Ф. Кащенко. Спросите в Козлове у любого жителя, как найти Мичурина — и каждый укажет вам дорогу; киевляне же, как утверждает «Комсомольская Правда», лишь удивленно морщат брови:
— Акклиматизационный сад, говорите? Такого, кажется, нет… Есть ботанический, есть зоологический…
Тишину далекой Осневской улицы в Киеве — рассказывает нам эта газета — редко кто нарушит скрипом ржавой калитки, ведущей в таинственный и чудесный сад Кащенко.
Третье поколение персиков, нежнейших фруктовых деревьев, выращивает в этом саду ученый на супеске и на суглинке. Пять лет нечеловеческой работы — и персиковые деревья сбросили с себя обычную для нашего климата теплую зимнюю одежду: рогожу и опилки. Они пережили жесточайшие гололедицы, ветры и морозы и превратились в крепкие, морозоустойчивые растения, каждую осень приносящие пышный урожай покрытых нежным пушком плодов.
Между персиковыми деревьями выращиваются китайские земляные орехи, те самые, которые неправильно называются фисташками. Эти орехи имеют для нас огромнейшее еще не учтенное значение. Они обогащают землю и дают ценное масло. Стебли и недозрелые орешки могут служить питательнейшим кормом для животных.
Д. П. Лукьянов, ближайший помощник Кащенко, одиннадцать лет беспрерывно работает над клещевиной, семена которой дают касторовое масло. И вот результаты: в этом году урожай достиг l¼ тонны с гектара…
Вот растение, отчасти напоминающее ячмень. Сорвите один колос и вы увидите толстый корень, похожий на большую луковицу. На Кавказе этот корень пекут, как каштаны. Это растение дает урожай три раза в год.
Слыхали ли вы когда-нибудь о растении, которое носит звучное латинское название «Па-влониа Империалис»? Из этого растения японцы приготовляют черный лак, самый блестящий, самый лучший лак в мире. И вот на нашем суглинке, под нашим неярким солнцем раскинулся уголок Японии. «Павлониа Империалис» акклиматизировалась у проф. Кащенко и чувствует себя в его саду, как дома, у подножья Фузи-Ямы.
Необязательно вовсе, чтобы крымская айва росла на побережье Черного моря. Она может, — вернее, ее заставили, — расти в киевском саду. «Рассудку вопреки, наперекор стихиям» айва и персики мужественно стоят на морозе. Они объявили войну теплицам. Китайский чай без лишних «китайских» церемоний отказался от своего постоянного местожительства и пустил глубокие корни на советской земле. Крымский виноград, который на склонах Ай-Петри дает 12 килограммов с лозы, здесь повышает свою урожайность до 50 килограммов. Лоза, выращенная работниками лаборатории, соединяет в себе два ценных качества: морозоустойчивость и филоксероустойчивость. Ей не страшны ни тридцатиградусные морозы, ни филоксера, этот бич южных виноградников.
Кажется, нет такой страны, чья флора не прислала бы в чудесный сад Кащенко своих полномочных представителей. Америка дала педофил — глистогонное средство; Флоренция — фиалковый корень, действующий как рвотное; Казанлык — красную розу, один грамм душистого масла которой оценивается в 100 рублей. Гималаи — «чортово дереве», идущее на постройку естественных изгородей.
Акклиматизационный сад академика Кащенко — действительно сад чудес. Разве это не чудо — так взнуздать природу и победить землю, как это сделал скромный киевский ученый и его помощник?..
Странствуя по необозримым степям Южной Украины в поисках орнитологического материала, я наблюдал немало любопытных особенностей в жизни степных птиц.
Некоторые птицы при постройке гнезда любят употреблять различные растения, отличающиеся приятным запахом. Так, например, чернолобые сорокопуты вьют гнезда в степных садах и рощах предпочтительно на белых акациях и при гнездостроении пользуются душистыми стеблями степной полыни (Artemisia austriaca). Черный коршун, иначе называемый «шуликой», натаскивает в свое гнездо различный материал, который он находит на свалках и в мусорных кучах, но вместе с тем нередко украшает гнездо свежей зеленью ароматического чебреца (Thymus odoratissimus), душицы (Origanum vulgare) и других растений. Подобное же явление наблюдается у гнездящихся на земле хохлатых жаворонков, а также у ряда мелких степных животных — сусликов, полевых мышей и тушканчиков, которые приносят в свои норы всевозможные душистые степные травы. Однако нередко встречаются и птицы с совершенно неразвитым обонянием.
Однажды в весеннее время, идя степной дорогой, я заинтересовался чрезвычайно доверчивым удодом, который, несмотря на мои неоднократные попытки его вспугнуть, поднимался весьма неохотно и упорно не желал улетать. Пройдя несколько шагов, я должен был зажать нос от сильного смрада. Оказалось, неподалеку находился скелет павшей лошади. Вероятно, труп брошен был здесь с целью удобрения поля. Возможно также, что он был выкопан бродячими собаками.
Велико было мое удивление, когда я заметил, что из остова лошади выпорхнула птичка и полетела навстречу заинтересовавшему меня удоду. Глинистого цвета оперение и пестрые бело-черные крылья обличали в ней также удода. Я принялся внимательно следить в бинокль за птицами. Оказалось, парочка удодов свила себе гнездо в лошадином скелете. Нисколько не смущаясь ужасным запахом, они поглощены были заботами о потомстве…
