Европейцы живут богаче, интереснее, разнообразнее всех остальных. В том числе и потому, что в Европу потоком вливается поток вещества и энергии из колониальных империй. Со всего мира.
Европеец привыкает есть четыре раза в день, ограничивать потребление хлеба и круп, переходя на мясо и овощи. В его рационе представлены растения и животные со всего земного шара. Даже говядина и яблоки могут быть из Южного полушария.
В рационе европейца становятся обычными легкие транквилизаторы: европеец пьет кофе, какао и чай, ест шоколад, курит табак. Он постоянно читает газеты и журналы, которые сообщают ему огромное количество информации.
Весь период Нового времени, до Великой войны 1914–1918 гг., Европа не сомневается в своем праве командовать во всем мире. Европейская система ценностей пока не подвергается сомнению. Все задуманное получается. Европейские государства неизменно завоевывают туземные и так же неизменно несут в них просвещение, цивилизацию и прогресс: от железных дорог и научной медицины до карт и книгопечатания. Вырезая, попутно, туземное население.
Практически весь мир освоен и подчинен. Экспедиции на поиски истоков Нила или к Южному полюсу воспринимаются уже как завершение процесса.
Все ждут только новых «рукотворных чудес» от прогресса. И приобщения к прогрессу колониальных народов, новых созревших плодов просвещения. Еще в 1912-м и 1913 г. никому и в голову не приходило, что этот прекрасный мир прямо вот сейчас провалится в тартарары.
Глава 3. ПОЧЕМУ ПРОИЗОШЛИ ДВЕ ПЕРВЫЕ МИРОВЫЕ ВОЙНЫ?
Условия, обещающие мир во всем мире, никогда не были столь благоприятными, как сейчас.
Д. Брайан, министр иностранных делСША, 1913 г.
Жившие до 1914 г. думали, что будущее будет становиться все лучше и лучше.
Г. Макмиллан
... С 1914 г. из жизни людей исчезли безопасность и спокойствие.
К. Аденауэр
В начало XX в. человечество вступало, полное совершеннейшего оптимизма. Было «совершенно очевидно», что прогресс неостановим и беспределен.
Что человечество может увеличиваться в численности столько, сколько ему самому захочется.
Что каждое новое поколение будет иметь больше вещей, возможностей и перспектив, чем предыдущее. Что худшее в истории осталось позади и остается все дальше в бездне времени.
В английском гимне пелось «Никогда, никогда, никогда англичанин не будет рабом», и в это верили.
Теперь начали верить, что «никогда, никогда, никогда»... уже не только англичанин, но и никто на свете не будет рабом.
Что людоедство, многоженство и геноцид окончательно оттеснены на периферию цивилизации, и даже там обречены на быстрое исчезновение.
Что нет и больше никогда не сможет возникнуть война масштабов Франко-прусской.
Что население стран «третьего мира» рано или поздно достигнет такого же уровня развития, как и население «развитых» стран... правда, непонятно, когда.
Что выход человека в космос совершенно неизбежен и что освоение космоса создаст наяву для каждого человека те перспективы и возможности, о которых писали «научные» фантасты.
В этом смысле Великая война 1914–1918 г. — совершенно неожиданная война. На 90% даже хорошо образованных людей она обрушилась внезапно, как стихийное бедствие.
Коммунисты считают невероятной заслугой Карла Маркса и Фридриха Энгельса, что они-де предсказали большую европейскую войну. Действительно, в 1860-е эти основатели научного коммунизма и предтечи коммунистической партии СССР стали говорить о неизбежности войны самых крупных и сильных государств Европы между собой. Мол, такая война — это только вопрос времени.
Действительно, это единственное сбывшееся предположение среди множества других, «благополучно» несбывшихся прогнозов Карла Маркса.
Только вот что-то сомнительно насчет гениальности предсказателей... Потому что во второй половине XIX в. о будущей глобальной войне в Европе не говорил разве что совсем уж ленивый. Начиная с Франко-прусской войны 1870 г. этой войны ждали как чего-то вполне реального. Чего-то, может, и неприятного, но неизбежного — как ждут наступления суровой зимы или разлива рек после особенно сильных снегопадов.
Ждали, правда, не обыватели, а политические деятели и аналитики. Для них война не стала неожиданностью.
Тем более, и до 1914 г. Большая война могла вспыхнуть несколько раз. Первый раз — еще в 1899 г., во время «кризиса в Фашода»... Этот «кризис» возник после того, как англичане разбили войско Судана и лихо двинулись на юг, вдоль Нила. «День-ночь, день-ночь шли они по Африке, день-ночь, день-ночь, все по той же Африке»[66]. Шли и присоединяли к своей империи новые и новые земли — все, до которых доходили. Дошли до деревушки Фашода, в которой жили примерно 600 человек, пасли коров и разводили просо, огурцы и капусту. Даже не экзотические бананы.
Ну, и еще питались рыбой из Нила — такая вот нехитрая экономика.
Все бы хорошо, но в то же самое время и к той же деревушке Фашода вышел конный корпус французов... Те прослышали, что англичане суданцев разбили и тоже пошли, только не на юг, а на восток, из Французской Западной Африки; и все, что видели, тоже присоединяли к Империи... Только, понятное дело, не к Британской империи, а к Французской...
Две недели прошли в тихом ужасе, потому что и британцам, и французам было совершенно непонятно — должны они были воевать друг с другом или нет?! Французы сильно обижались, что британцы мешают им округлить свою империю. Англичане обижались еще больше, потому что получалось — суданцев-то разбили именно они, это французы загребают жар чужими руками... Обижались друг на друга не одни солдаты колониальных армий, обижались и правительства обеих стран. Так сильно обижались, что Большая война становилась вполне вероятной.
В конце концов у французов не выдержали нервы, их правительство приказало экспедиционному корпусу отступить. Пробалансировав две недели на грани войны, мир на этот раз ее не начал. На этот раз.
Виртуальность «Фашодской войны»
Вполне можно представить себе два варианта начала войны: или с драки двух экспедиционных корпусов. Или прямо с объявления войны Франции — Британской империи. Или наоборот. А что? К обоим вариантам обе страны были совершенно готовы — и технически, и организационно, и психологически.
Представляю, картинка... Французы высаживают десант на побережье Суссекса и тремя колоннами двигаются на Лондон... Британцы соответственно весь флот французский потопили, взяли Марсель, вовсю укрепляются в Провансе... Франция требует от Российской империи поддержки, император сомневается... А тут Германия начинает свою игру...
В 1899 г. Германская империя уже хотела потеснить Англию и Францию, отобрать у них часть колоний. У самой-то Германии в 1914 г. только и были, что Танганьика, Камерун и неопределенная территория, которую тогда называли «Германская Юго-Западная Африка». Сейчас это независимая страна Намибия (в которой все племена воюют со всеми; как кто-то победит, наверное, и название изменится). Разумеется, такая бедность по части колоний рассматривалась как страшная несправедливость, и как же эту несправедливость да не исправить?!
Российская империя могла бы поддержать традиционного союзника, Францию, могла бы выступить вместе с Германской империей... В любом случае — готово, мировая война уже началась в 1899 г.
Точно так же в мировую войну вполне могли перерасти и Русско-японская война 1904–1905 гг., Марокканские кризисы 1905–1906 и 1911 г., Боснийский кризис 1908–1909 г., Итало-турецкая война 1911–1912 г., Балканские войны 1912–1913 г. Каждый из этих полузабытых ныне кризисов и войн вполне мог бы заполыхать мировой войной. Мир балансировал на грани этой войны слишком долго, чтобы она не началась. Без всяких «гениальных предсказаний», в том числе без предсказаний Карла Маркса.
Неизбежность Большой войны
Война между странами Европы не могла не вспыхнуть именно потому, что все страны Европы были империями. Все империи созданы как могучие военные механизмы. Они существуют для завоеваний и территориального расширения. Все внешние конфликты они не могут не решать силовыми средствами.
К началу XX в. мир оказался поделен. Именно поэтому европейцы и начали мешать друг другу. То французы столкнутся с англичанами в Судане, то русские и британцы одновременно шлют шпионов в Тибет, то Германия мешает Франции наложить лапу на Марокко.
Пока мир делили — все было в относительном порядке, и даже войны между странами Европы не разрушали общей идиллии.
