В 1954 году ЦРУ срежиссировало в Гватемале антиправительственный переворот. Американская военная авиация подвергла бомбардировке столицу страны; законно избранный президент Арбенс был смещен и его место занял жестокий военный диктатор правого толка полковник Карлос Кастильо Армас.
Новое правительство Гватемалы немедленно остановило земельные реформы, освободило United Fruit от бремени налогов, отменило тайное голосование и бросило за решетку тысячи недовольных военной диктатурой Кастильо.
В 1960 году в Гватемале разразилась гражданская война. Антиправительственно настроенные группы партизан, объединенные в Гватемальский национальный революционный союз, выступили против армии, поддерживаемой США, и ультраправых «эскадронов смерти». В течение 1980-х годов по стране прокатывались волны массового насилия, уносившие жизни тысяч мирных жителей, преимущественно майя. Жестокие репрессии стали нормой, людей бросали за решетку, подвергали пыткам.
В 1990 году в городке Сантьяго-Атитлан вблизи высокогорного озера Атитлан, одном из самых живописных уголков Центральной Америки, военные учинили кровавую расправу над мирными жителями. И хотя это был далеко не первый случай насилия, известие о массовых убийствах в Атитлане просочилось в мировые СМИ — но только потому, что это место пользовалось большой популярностью среди иностранных туристов.
По свидетельству очевидцев, все началось с марша, организованного майя. Демонстранты направились к воротам военной базы с требованием отпустить одного из жителей, которого накануне схватили военные. Люди опасались, что он так же безвестно исчезнет, как и тысячи других граждан, официально объявленных «пропавшими без вести». Военные тут же открыли огонь, хотя в толпе было много женщин, детей и стариков. Точных данных о числе жертв так никто и не собрал, но десятки людей были убиты или получили серьезные ранения.
Моя поездка в Гватемалу к Пепе Харамильо состоялась вскоре после той трагедии, в 1992 году. В окрестностях озера Атитлан Пепе намеревался начать строительство электростанции на геотермальных источниках. Финансировать проект должен был Всемирный банк. SWEC возлагала на партнерство с Пепе большие надежды. У меня же были иные побудительные мотивы принять назначение, предложенное SWEC.
Я немного знал о верованиях индейцев майя. Они думают, что земля обладает живой душой, а места, где из ее недр извергаются потоки подземных вод, почитаются ими как священные. Поэтому я сильно опасался, что попытки построить в таком месте промышленный объект, да еще и использующий священные «слезы земли», чреваты очередным актом насилия. Я был слишком хорошо знаком с методами, которые использовала United Fruit, да и сам вдоволь насмотрелся на такие вещи в Иране, Чили, Индонезии, Эквадоре, Панаме, Нигерии и Ираке.
Если компанию, подобную SWEC, приглашают помочь «бедной» Гватемале, значит, вскоре там непременно появится ЦРУ. А это неминуемая эскалация насилия. Пентагон мог направить туда морских пехотинцев. На моей совести и без того было много крови невинных, поэтому я твердо решил приложить все усилия, чтобы предотвратить новую трагедию.
Утром за мной в отель прислали автомобиль, и вскоре по плавно изгибающейся подъездной аллее он уже подкатывал к одному из самых величественных современных зданий Гватемалы, столицы страны. Меня пропустили в прохладный вестибюль два вооруженных охранника. В сопровождении одного из них я на лифте поднялся на последний этаж. Как объяснил охранник, все 11-этажное здание принадлежит семейству Пепе — здесь живет и вершит бизнес семья Харамильо. На первом этаже — коммерческий банк, со второго по восьмой — офисы многочисленных компаний, а верхние этажи отведены под семейную резиденцию.
Пепе лично встречал меня у дверей лифта. После традиционной чашечки кофе и короткой вводной беседы он провел для меня небольшую экскурсию по зданию — мы побывали на всех этажах за исключением девятого — там, как объяснил Пепе, располагаются частные покои его вдовой матушки (мне, правда, показалось, что не только это было причиной нежелания гостеприимного хозяина показать мне таинственный девятый этаж).
А вообще, если Пепе намеревался этой экскурсией произвести впечатление на представителя SWEC, то можно считать, что он преуспел. Затем в одном из офисов пятого этажа состоялся уже более предметный разговор о намечающемся проекте строительства электростанции на геотермальных источниках. В нем принимали участие и несколько инженеров из компании Пепе. Потом меня препроводили на 11-й этаж. По окончании ланча в компании матери, брата и сестры хозяина я в сопровождении Пепе вновь направился к лифту — нам предстояла поездка на место предполагаемого строительства. Как раз тогда в открытых дверях лифта я и увидел трех вооруженных автоматами молодчиков.
Двери лифта тихо сомкнулись. Тот, что был в кожаной куртке, нажал на кнопку нижнего этажа, и кабина плавно поехала вниз. За все время спуска никто из нас не проронил ни слова. В голову назойливо лезли мысли о наших попутчиках с грозными АК-47 в руках. Я понимал, что их задача — защищать Пепе и, по воле судьбы, меня, от коренных жителей того места, куда мы направлялись, — от майя. Тех самых майя, с которыми я подружился, работая в некоммерческой организации. Господи, что же они теперь подумают обо мне?
Лифт между тем остановился, двери открылись. Но неожиданно вместо просторного, наполненного солнечным светом вестибюля я увидел мрачные бетонные стены подземного гаража. Правда, он был хорошо освещен. Даже, пожалуй, слишком.
На мое плечо легла рука Пепе. «Оставайтесь на месте», — мягко скомандовал он.
16
Охваченные яростью
Двое автоматчиков встали перед нами с Пепе, перекрывая выход из лифта. Охранники на минуту застыли в настороженных позах, направив дула автоматов в пустое пространство гаража. Тот, что был в кожаной куртке, выскользнул из лифта и пригнувшись начал осмотр помещения, резко поворачивая голову и дуло автомата то в одну, то в другую сторону. Потом двое других охранников вышли из лифта с автоматами на изготовку и заняли позицию по обе стороны открытых дверей.
Теперь никто не загораживал мне вид, и я рассмотрел внутренность просторного помещения. К моему удивлению, там стояло всего шесть автомашин, причем американских марок — «шевроле» и «форд»: пять массивных черных универсалов, а шестой — выкрашенный в красный цвет грузовичок вроде пикапа. В общем, нечто неописуемое.
«Кожаная куртка», как я прозвал охранника, между тем остался доволен осмотром и скользнул в гараж. Он быстро обошел все машины, включая свет в салоне каждой. Затем зажег располагавшиеся на полу лампы, чтобы осветить днища. Покончив с этим, вновь визуально «просканировал» все помещение. Удостоверившись, что все в порядке, «кожаная куртка» залез в один из универсалов и запустил двигатель. Машина тихо подползла к месту, где стояли мы с Пепе.
Один из стоявших возле нас охранников открыл заднюю дверь и вместе с напарником уселся в третьем ряду сидений, спиной к салону. Пепе пригласил меня занять место в среднем ряду. Все это время «кожаная куртка», не расставаясь с автоматом, подстраховывал нас у задней двери. Когда мы разместились в салоне, он захлопнул нашу дверь, резко свистнул и занял водительское место.
Автомобиль тяжело пополз вверх по крутому пандусу. При приближении фургона металлическая дверь гаража поехала вверх, выпуская нас на свет божий. Здесь, у выездных ворот, стояло еще трое охранников, тоже вооруженных АК-47. Поравнявшись с ними, машина остановилась, и они дружно поприветствовали нас. Один тут же полез на переднее сиденье рядом с «кожаной курткой» и что-то проговорил в переносную рацию. В следующее мгновение к бордюру подкатили два «седана» — белый и серебристый. Сильно тонированные стекла не позволяли разглядеть, кто сидит внутри. Тот, что говорил по рации, махнул рукой, и мы поехали. Первым на улицу выехал белый седан, затем шла наша машина, а замыкала колонну серебристая.
