для питья вместо воды. Считалось, что кислота способствует нормализации пищеварения. В октябре позиции были сформированы, ракеты подготовлены к старту. После заговорили, что головные части были не настоящими, технологическими, а ядерные боеголовки пришли только во второй половине октября. Говорить можно, что угодно, ты и сейчас не узнаешь, что присоединяется к ракете – железная болванка или заряд в мегатонну, если тебе Шапиро не скажет, – со значением посмотрев на гостя, Композитор упомянул одного из офицеров технической базы обслуживания боеголовок, уже известного Виктору по совместным тренировкам. – Так и тогда – что они присоединили, то вместе с ракетой и встало в вертикальную позицию – кнопку нажми, и в небо уйдет выполнять задание Родины. Все как на тренировке – готовность к старту после заправки топливом. На командном пункте лежали боевые распоряжения с полетными заданиями. В середине октября над позициями стали появляться американские самолеты. Сначала как бы с изумлением облетали – что за дела такие! Можно представить, как мозги вскипели у Кеннеди и его окружения, когда ему выложили фотографии, подтверждающие, что на территории Кубы к удару по Америку подготовлено более двадцати ракет с боезарядами. Началась блокада острова американскими кораблями, зачастили пролеты самолетов-разведчиков. Для острастки рядом с нами установили зенитки. А мы принялись рыть окопы для круговой обороны и бомбоубежища, траншеи, усилили маскировочные работы, готовясь к возможной схватке на суше. Пошли слухи, что где-то одного зарвавшегося американского пилота сбили кубинские зенитчики, нас тут же перевели в полную боевую готовность. Спали в палатках, обливаясь потом, в обнимку со штатным оружием, в дежурную смену – либо на старте под солнцем или ливнем, либо в убежище, подставляя тело для прокорма тропической живности – москиты и мухи до сих пор вспоминают нашу сладкую кровь. Даже в домах на Кубе в окнах только жалюзи, стекол нет – для насекомых никаких препятствий. Разноцветные лягушки не брезговали соседством с нами в наших палатках и выделенных нам помещениях. Несколько раз закачивали в ракету топливо, ожидая команды на старт, а потом сливали его. Рыжие пары окислителя оседали на красной кубинской земле. Напряжение зашкаливало – все понимали, чем дело пахнет, готовность к выполнению задания, трудные условия и различные лишения рисовались величием. На всю жизнь остался след порыва: выполнить задание или умереть. Страх и неудовлетворенность пришли потом, когда наспех зачитали приказ о демонтировании позиций и без мер предосторожности побросали ракеты и оборудование на прибывшие суда в начале ноября. Когда у военного человека есть ощущение силы и возможность ответить на выпад врага – это одно, а когда раздразнивая и понимая свою безнаказанность над судном кружится американский штурмовик, а ты ничего не можешь сделать – от бессилия обида душит. Мощная военная группировка перестала существовать. Успешно выполненная экспедиционная операция сворачивалась безоглядно. Человек – существо субъективное: он все видит со своей позиции, оценивает со своего угла зрения. Это и запомнилось – драпали безоглядно и боялись каждого самолета и катера под запретом как-либо ответить. На бумаге план отхода должен был существовать, но за его выполнением, за исключением порядка загрузки на отходившие суда, никто не следил, а потому никто ничего не выполнял. Ни собраний, ни политинформаций, ни уроков испанского языка. Одно слово – драпали, как солдаты из самоволки при появлении наряда. В летней камуфляжной одежде возвращались в настоящую русскую зиму. Прослушали инструктаж и подписали обязательство о неразглашении, а потом получили грамоты Верховного совета СССР за проявленные выдержку, мужество и отвагу. Потому ничего и не рассказываем. А потом всех разбросали по разным округам и дивизиям после расформирования кубинской ракетной дивизии – старые места уже были заняты, пришлось довольствоваться свежими назначениями. Новые командиры не шибко нас любили, побывавших в реальной боевой обстановке, а мы сначала просто летали – ну как же, такой опыт! Это событие сейчас называется «Карибский кризис», а реальный кризис произошел в нас самих. Романтический авантюризм и боевое братство рассеялись в парах алкогольного разгула при возвращении. Штаты в местах старой службы заполнены. На новых каждый сам за себя. Съежились и сдулись – подстраиваться под требования не очень далеких людей не так уж приятно, никакой мотивации для карьерного роста, хотели бы гораздо большего в жизни, полагая ушедшее в прошлое событие крупным козырем. Основное потрясение после возврата домой было в том, что мы считали себя участниками основного театра действий, но в октябре 1962 года в повышенную боеготовность были приведены все ракетные части и вся стратегическая авиация СССР. В ответ Кеннеди свои войска ввел в наивысшую степень готовности, после которой может быть только война. Поэтому Карибский кризис – это не события в районе Карибского моря, а глобальный кризис на грани термоядерной войны. После этого любое серьезное осложнение международных отношений политики и комментаторы сравнивают с этим событием, потому что пришел испуг от сознания того, на грани чего оказался весь мир, но реально похожих ситуаций не было. В 1968 году во время чехословацких событий нас тоже приводили в состояние повышенной боевой готовности под ожидание атаки со стороны НАТО на Чехословакию, но не было аналогичного напряженного противостояния сторон, поэтому в обиход вошел «Карибский кризис», а «Чехословацкого кризиса» и каких-либо еще кризисов, слава богу, не случилось.
Лена слушали отца с тем вниманием, с каким отрок относится к честному откровению неожиданно открывшегося воспитателя. Она не знала ничего про своего отца! В семье об его прошлом не говорили. Возможно, именно это вдохновило Композитора на более пространный рассказ по сравнению с тем, что он позволял себе в дивизионе в присутствии Коростелева. Он с чувством вспоминал драматические события двадцатилетней давности, глаза его горели. Девушка увидела за привычным образом истинный характер отца, смелого и отважного, сильного духом и верного присяге. Героизма в пережитом им было более чем достаточно, вот кого нужно было приглашать на официальные мероприятия в день Советской Армии. Тамару Петровну тоже устраивал такой подход: чем дольше молодые люди будут вместе, тем выше вероятность, что природа сделает свое дело, и между ними может вспыхнуть чувство, поэтому, когда Виктор засобирался уходить, она предложила ему заходить, как только представится возможность.
10
На втором занятии в Доме офицеров Татьяна предложила Лене изображать в кадрили недотрогу, нехотя отвечающую на акты внимания своего ухажера, постоянно удерживающую нос кверху. Когда Лена ярко и успешно отработала полученное задание, она вдруг неожиданно заявила, что кадриль получается прямолинейно вульгарной. Татьяна, подавив уязвленное самолюбие, покусывая нижнюю губу, спокойно ответила:
– Ты только что подтвердила, что девушки –
