Могу рассказать в связи с вашим вопросом, что же происходит в монастыре в пост. Когда я был келейником, я вдруг увидел, что во все посты многие представители высшего духовенства вовсю наворачивает мясо, прикладываются к спиртному. Низшие чины живут иначе. Так же как взять Кремль и простых российских жителей. В Кремле во всех областях посты сняты. То же самое было и в монастыре. Простые монахи постятся, практикуют ночные бдения, а у отца наместника может собраться хорошая компания, выпить, закусить, и загудеть на всю ночь. А посты они друг другу снимают.
Чин более высокий накладывает на тебя руки и разрешает от постов в силу сложности твоего бытия. Слишком большие нагрузки…
Но как Вы, вероятно, по моей фигуре заметили, я пощусь гораздо больше, чем многие монахи. Просто я очень мало ем, в среду и пятницу "скоромного не вкушаю", как говорят в монастыре.
Е.Д.: А что в вашей жизни значит Любовь? Влюблялись часто?
М.Ш.: "Любовь, — как говорит кот Мурр в сказке Гофмана, — это когда влюблённому любая кухарка с толстыми ногами, одетая в шерстяные носки и обутая в деревянные туфли, кажется богиней Венерой". С влюблёнными такое происходит довольно часто.
Если же говорить серьёзно, любовь как платоническая, так и чувственная, против которой упорно борются как православная, так и католическая церковь, и то и другое есть величайшие дары Создателя. Когда ты молод и полон эмоций, мир для тебя расцветает необычайными красками. И любая кухарка кажется тебе богиней. Я сам это на себе испытал не раз.
Е.Д.: Не могу не спросить о творчестве. Чем Вы в последнее время занимались?
М.Ш.: Недавно у меня было несколько интересных театральных экспериментов. Во второй раз моего "Щелкунчика" пригласил Париж. Прошло 6 или 7 спектаклей Мариинского театра при полном столпотворении. После этого я полетел заканчивать три балета с балетмейстером Донвеной Пандурски в Софию. В Софийском театре оперы и балета прошла премьера трёх наших балетов. "Весна священная" Стравинского, "Кроткая" по Достоевскому на 2-ю симфонию Рахманинова и "Метафизический балет" на 2-ю симфонию Прокофьева. Во всех трёх случаях это была моя концепция, мои декорации и мои костюмы. Великолепная хореография Донвены была свежа, необычна и сильна. Всё это с успехом было принято публикой, на премьере были царь с царицей, как говорится в сказках. Царь Симеон с супругой. У царицы в этот день был день рождения, и он ей сделал такой вот подарок. Я с ними познакомился, очень милые люди. Концепция "Весны Священной" у меня была совершенно новая, она понравилась и детям, и взрослым. Я перенёс мистическое действие из языческой Руси, оставив только огромные лапти на заднем фоне, как бы заставив зрителя наклониться вниз и посмотреть, а как же насекомые, жуки справляют в траве свою Весну Священную, со своим жрецом, который приносит жертву. В моём спектакле эта жертва — эльф, которого убивает паук-крестоносец.
Е.Д.: Оригинально…
М.Ш.: Сейчас эти три балета перенесены на сцену Мариинского театра, где были прекрасно и тепло приняты петербуржской публики. Чего не скажешь о прессе. Но "собаки лают, а караван идёт". Детям безумно понравились эти порхающие бабочки, муравьи, стрекозы, богомолы, эльфы, сильфиды. Получилась очень интересная сказка. Я очень рад, что этот спектакль с восторгом будут смотреть дети, потому что те спектакли, которые были созданы ранее, в основном расчитаны на взрослого зрителя.
Е.Д.: Недавно Вы побывали в Венеции.
М.Ш.: В Венеции как всегда мы принимали участие в карнавале. Организовывали шествие с нашей группой, эти люди каждый год прилетают из разных стран. Прилетел Анвар Либабов, известный петербургский лицедей, который делал перформанс "Петрушка". По моим эскизам был создан костюм Петрушки, и он в нём выступал на площади Святого Марка, вызывая бурю рукоплесканий. В прошлом 2007 году я был приглашен организацией "Северная Пальмира" для создания чисто петербуржского перформанса для Венецианского карнавала. Возглавляла этот проект очень милая, интеллигентная женщина Светлана Медведева. В то время вряд ли она думала, что станет первой леди России. Наш перформанс до сих пор показывают на телеэкранах площади св. Марка. Это было незабываемое зрелище.
Е.Д.: Михаил, расскажите о самых последних ваших проектах.
М.Ш.: Питерское издательство "Вита Нова" готовится выпустить книгу Владимир Высоцкий "Две судьбы. Песни и стихи". Я делаю 43 иллюстрации, 42 по числу прожитых поэтом лет, а также его портрет. Это своего рода графический памятник Высоцкому, и, разумеется, памятник его творчеству.
Этим же издательством недавно был выпущен мой альбом, посвящённый городу на Неве, который называется "Шемякин и Петербург. Пространство времени".
Кроме этого, в городе Самаре в январе месяце был открыт памятник Владимиру Высоцкому, он был выполнен мной в полный рост, с гитарой. Памятник находится буквально в двух шагах от входа в самарский Дворец спорта, где поэт в 1967 году дал два аншлаговых концерта.
С Самарой связаны и мои свежие театральные проекты. В тамошнем театре оперы и балета я выступаю в качестве режиссёра и сценографа. Я у них ставлю оперу "Король Лир" на музыку моего друга, выдающегося русского композитора Сергея Слонимского.
Планирую сделать там и другие постановки.
Да, в Новосибирске в конце прошлого года прошла большая выставка моих работ.
А вообще планов очень много, не хочу говорить, чтобы не сглазить.
Е.Д.: Знаю, что Вас приглашали участвовать в Общественной палате при президенте, куда стянулись "лучшие силы" России?
М.Ш.: Я могу сказать, что как раз сейчас я пишу письмо президенту, которое должно войти в мою автобиографию. Мне важно вставить в текст некоторые письма, которые я писал ряду высокопоставленных чиновников, и их безобразные ответы. Книга должна сразу выйти на русском, французском, английском и немецком.
И это моё письмо посвящено и бедственному положению российской интеллигенции. Я в нём задаюсь вопросом, а что же было сделано за два этих президентских срока, когда у нас происходило массовое разрушение памятников архитектуры, создание новоделов в Петербурге и на экраны ТВ обильно изливалась различная дешёвка. При том, что создаются какие-то палаты, советы из людей искусства при президенте. Создается какая-то "шарашкина контора", объявляющая себя радетелями во имя престижа российского искусства. Я знаю, что сейчас выделяются солидные деньги на планы культурной экспансии России на Западе, на отмывание и украшение имиджа России. И всё это — мыльный пузырь. Сформировалась банда жуликов, которая под флёром этих благородных лозунгов просто прикарманивает деньги. А "имидж" создают новые русские в Куршевеле.
Е.Д.: А как Вам практика перекачки средств России в находящийся в США некий "стабилизационный фонд"? Якобы денег поступает так много, что непонятно, куда же их девать. Но экономика США сегодня от стабильности далека. Не стоит ли нам с этими денежками попрощаться?
М.Ш.: Как любому нормальному человеку, мне было больно, я был в ужасе от всего происходящего. И с сознанием полной своей беспомощности.
И ведь если вы попросите денег под любой серьёзный проект, связанный с образованием, помощью детям, или интеллигенции, или простому народу, Вы тут же с удивлением узнаете, что лишних денег, оказывается, у нас нет (?!).
Даже я, Шемякин, почти ничего не могу сделать, скромно пытаясь помочь детям Колпинской колонии. И эта моя муравьиная деятельность не находит никакой поддержки со стороны государства. Никакой. Я как был для них чужак, так и остался. Один из приближённых президента, везя меня к нему на дачу, в течение получаса объяснял мне, что такое Родина-мать. На это я, естественно, в конце концов, разозлившись, сказал ему, что я всё-таки больше послужил Родине, чем он. На это он промолчал. Но не забыл.
Е.Д.: А в какой стадии находятся упомянутые Вами мемуары? Многие ждут эту книгу, не сомневаясь, что продукт будет на уровне, как и всё, что Вы делаете.
М.Ш.: Я пишу сам, у меня нет стенографа, поэтому работа идёт медленно. При моём мотании по всему свету, попытках выжить, не возьмусь предсказывать, сколько ещё продлится работа.
Потому что благодаря чиновникам Путина я почти доведён до состояния банкротства. Мне была обещана поддержка, которая не состоялась. Была просьба заниматься российскими делами, я, естественно, ими занимался и занимаюсь, но я запустил все свои американские дела: в надежде на то, что мне будет оказываться поддержка. А вышла вот… дуля.
Президент выделил мне помещение под мастерскую в городе на Неве, а выяснилось, что меня по новым законам могут выбросить за шиворот в любую минуту. Потому что я всего-навсего "арендатор" данного помещения. А я там выставлял научные экспозиции, проводил концерты, проводил выставки детей-колонистов, чтобы помочь им выйти из того страшного состояния, в котором они оказались. Ежегодно мы проводим колоссальное количество благотворительных мероприятий без какой-либо поддержки государства.
