Однако время позднее, пора и честь знать. Ведущий подводит итог: русский народ был в массе неправ, не поддержав белых (их протоиерей сравнил с библейскими пророками, не понятыми избранным народом), поддался на гнусные призывы большевиков, вернулся в первобытное состояние, разрушил великую державу, отрекся от царя-батюшки.
На беду ведущий предложил задавать вопросы. Какая-то дама поинтересовалась, а правильно ли белые генералы поступали, когда шли служить в гитлеровский вермахт. И тут Остапа понесло... Горячо и надрывно (но все же помня об антиэкстремистском законе) протоиерей стал доказывать, что русский народ фактически проиграл войну, выиграв ее, а немцы-де выиграли и после поражения - избавились от тоталитаризма и стали цивилизованными людьми. Что Власова и власовцев он не осуждает: отвергнув советскую присягу, они искупили свою вину за 17-й год, когда предали государя. И если б англо-американские союзники совместно с германцами малость Власову подсобили, он бы и Россию сделал цивилизованной страной.
А так на семьдесят лет страна погрузилась во тьму, люди и не жили-то в ней, как люди. И даже парад Победы провести не смогли. Мол, не должен был парадом командовать Жуков, «погубивший миллионы солдат», а знамена к Мавзолею тоже бросать было нелогично. Вот в Лондоне был парад так парад. Там по разложенному на площади нацистскому полотнищу проехали инвалиды-колясочники и прошли солдатские вдовы. Вот где истинное христианское смирение и любовь к «малым сим». И ведь не понять рефлексирующему «интеллигенту», что венчать величайшую трагедию нашей страны мог лишь фантасмагорический парад с белоснежными конями и алыми стягами, бесконечными колоннами марширующих солдат и превратившим ночь в день салютом сотен орудий. А инвалидов и вдов заслуживает туманный Альбион...
Наконец, затянули «Лазаря», видимо, в честь павших белых бойцов. Спешно выйдя из кинозала, я не оборачиваясь, пошел прочь.
К. ЕРОФЕЕВ
Ключи от будущего лежат в прошлом.
Историческая заповедь
Скоро два десятилетия Россия живёт при капитализме. Чем дальше уходят от нас советские годы, тем больше «демократы» стараются исказить прошлое. Новые фильмы, если действие по сценарию происходит в те времена, смотреть невозможно: ложь лезет из каждой подробности! Но это понятно современникам тех событий. Молодёжь же, что ни скажут по ТВ о прошлом, не принимает ли всё за чистую монету? Годы оголтелой антисоветской пропаганды не могли не принести плоды!
Когда в очередной раз приходится слышать обличения Ленина, Сталина и Советов в бесчеловечности, не надо забывать, кто обвиняет. У Сванидзе дед репрессирован в 1937 г., у Рагозина прадед - московский полицмейстер, погибший в Гражданскую войну в рядах деникинской армии, Горбачёв и Ельцин - потомки кулаков. Причём последние, по всем понятиям, иуды, возглавившие коммунистическую партию и советское государство, чтобы их погубить.
Трудно объяснить антисоветские высказывания артиста Баталова, решившего таким образом отметить 80-летие, но в его возрасте случаются странные превращения, а так называемая творческая интеллигенция всегда отличалась конформизмом. Впрочем, и здесь без обиженных предков не обошлось: «Я из самой неблагонадёжной по советским меркам семьи. Бывало, под окнами во дворе стоял человек, наблюдавший за собранием людей в квартире. Люди эти - Пастернак, Ахматова, Раневская. Все были или отсидевшие, или проклятые и гонимые» («АиФ», N47, 2008).
Кто же так гнал благополучных? Или Пастернака не издавали, за исключением «Доктора Живаго», или Раневская не одна из самых востребованных актрис, или Ахматову не знали миллионы? Помнят потомки буржуйские корни!
Нет среди обличителей беспристрастных, пришло время обиженных прежней властью, порой, с пелёнок, хранивших и взращивавших злобу на неё! Нынче им слово, лишь оно звучит в СМИ и выдаётся за мнение народа.
А нам бы дорожить рабоче-крестьянскими корнями: «У советских собственная гордость - на буржуев смотрим свысока!». Не потому ли и оживились буржуйские последыши, что мы об этой гордости забыли?
И разве нечего помнить? Наши отцы и деды собственным трудом, хотя и не без помощи Советской власти, достигли сияющих вершин. Потомки же буржуев не могут забыть, что им на роду написано стать хозяевами, а большевики заставили трудиться в поте лица. Генетическая память жжёт и подстёгивает расплатиться с рабами, сумевшими в 1917-м сбросить с себя позорное ярмо.
Почему бы и мне не вспомнить, как было? Отнюдь не так, как рассказывают потомки эксплуататоров, вновь устроившиеся на наших шеях!
Нас Советская власть не обижала! Имеется в виду подавляющее большинство населения, трудящиеся. Это была наша власть, и за доказательствами далеко не ходить: хотя бы к истории собственной семьи. Нет оснований думать, будто она какая-то особенная и тем заслужила расположение прежнего государства. Но если мы обращались с просьбами, оно всегда шло нам навстречу! Серьёзных фактов помнится четыре.
Факт первый. В 30-е годы моему деду со стороны матери запретили голосовать на выборах. Тогда это называлось «лишить избирательных прав» и считалось суровым наказанием. Обычно ему подвергались преступники после отбытия тюремного срока. Деда лишили за «дела давно минувших дней»: отслужив в армии, он какое-то время был надзирателем в местной тюрьме. Городок маленький, ни заводов, ни фабрик, негде приложить рабочие руки. Два десятка соборов и церквей, и тюрьма - едва ли не градообразующее предприятие... И сегодня здесь всего около 4 тысяч жителей, а сто лет назад, поди, ещё меньше! Кстати, как раз в те годы там отбывал ссылку Сталин.
Семья у деда большая, но в основном женщины: дочерей пять, а сын - один. И земли мало, наделы давали только на мужиков. Вот и пришлось солдату искать работу в городе. И состоял-то тюремщиком совсем ничего, поступил в казначейство, где до самой революции служил курьером. А вот, поди ж ты, соседи запомнили!
Время было серьёзное, и мой отец, командир Красной Армии, совсем ещё в небольших чинах, написал письмо Ворошилову: к кому ещё мог обратиться военный, как не к своему наркому? Объяснил ситуацию примерно так же, как я сейчас. Не знаю, в Сольвычегодске ли отбывал ссылку Климент Ефремович, но обстановку определённо представлял. Разобрались быстро - дед пошёл голосовать и более к нему не приматывались!
Факт второй. Пятидесятые годы. Сестра, окончив институт, уехала работать в совхоз под Гомелем. А через год завершил образование её муж и получил назначение совсем в другую сторону, в Акмолинскую область Казахстана. Гомельское начальство не захотело отпускать ценного специалиста: отрабатывай два года, как положено. Но житейская мудрость требовала, чтобы семья воссоединилась, и вновь пришлось обратиться в Москву. В Минсельхозе вопрос решили, и сестра уехала к мужу.
Факт третий. Семидесятые годы. Моей маме уже за семьдесят, когда к ней привязалась болячка. Местные врачи определяли радикулит, остеохондроз, лечили прогреваниями. Как позже выяснилось, греть-то было и нельзя! Время шло, а лучше не становилось, боли в области позвоночника стали невыносимыми. У нас появилась идея обратиться к московским врачам. Но вот беда, без истории болезни не примут, а её-то горздрав и не даёт: нечего в столице делать, и так всё ясно!
Короче, отец, давно уже пенсионер, обратился к бывшему саратовскому секретарю обкома и нашему депутату Шибаеву, в то время председателю ВЦСПС с убедительной просьбой посодействовать в направлении на лечение в московскую клинику. И что же: пришло распоряжение выдать бумаги и направить в клинику Второго московского медицинского института!
Как мучительно долго разбирались врачи, сначала в одной больнице, затем в другой, приглашали профессора на консилиум, это уже другая история. Почти год мама пролежала в столичных больницах! И, наконец, лечащий врач, сделав очередной анализ, нашла причину! Сразу же на операционный стол, несколько часов сложнейшей операции, и пошло на поправку!
И ни копейки с нас не взяли! Букет цветов спасительнице, кандидату медицинских наук - вот и все наши траты! А мама после операции прожила более двадцати лет, скончавшись в 96-летнем возрасте!
Я открываю «АиФ», который славится благотворительностью: оплачено лечение Мише (6 месяцев) - 59 тыс. рублей, Жанне (16 лет) - 95 тысяч, Юле - (9 лет) - 40 тысяч, Андрею (18 лет) - 202 тысячи. Самому старшему из больных - 38 лет! В основном - дети и подростки! Кто бы спорил, что их надо спасать в первую очередь?
Но моей маме, когда её оперировали, было далеко за 70, и после этого она прожила почти до 100! В наше время государство тратилось и на тяжёлых, и на безнадёжных больных, не спрашивая ни о возрасте, ни о серьёзности болезни! Кто не знает, что сегодня даже «скорая», поинтересовавшись возрастом, к пенсионерам не торопится?
