Искусство ведения домашнего хозяйства
Фактически экономика – это искусство. С одной стороны, сегодня можно пойти учиться на экономический факультет и получить какую-то специальность. Или без нее – пойти на фондовый рынок, закончить двухмесячные курсы, получить корочку MBA, который быстро поможет стать тебе продвинутым экономистом, финансистом или маркетологом. А на самом деле зачастую фактически научит тебя, как обманывать других. Кроме того, порой удивительно легко стать достаточно известным и поэтому успешным человеком, быстро и ловко сколотив капитал. Но много ли тут от искусства? Скорее случай, напор, цинизм, хватка.
Итак, экономика – это искусство. Но, что принципиально важно для понимания сути, это искусство ведения именно домашнего хозяйства. Сегодня под натиском глобализма трещат национальные государства. И можно ли вообще современную экономику мерить домашним хозяйством? Да, можно и нужно. Потому что в основе-то все равно лежат домашние хозяйства! На что опирается экономика? На семейный бюджет, который формируется за счет конкретного труда и налогов американского фермера, индийского чаевода, китайского рисовода, японского инженера, европейского технолога, русского изобретателя. Но никак не на транснациональные корпорации, которые вроде и вершат судьбы планеты, но манипулируют лишь виртуальными деньгами. Банально, но это так. Бюджет отдельной семьи, бюджет района, бюджет города, бюджет страны, – весь огромный мировой бюджет складывается из отдельных семейных бюджетов. Именно здесь происходит определенное движение средств, которое направлено на покупку еды, на лечение, на образование, на воспитание детей. С семейных бюджетов платятся налоги. Фактически, сегодня мы можем говорить о том, что мировая экономика и экономика в целом, если говорить о реальных вещах, – это отражение домашнего хозяйства, отражение семейного бюджета на локальном уровне, но уже в глобальном масштабе. Почему же тогда оказывается, что в нашем восприятии экономика – нечто такое, что вообще с конкретным человеком, с конкретной семьей не связано?
Если брать домашнее хозяйство, то рачительный хозяин строит свое хозяйство так, чтобы не разориться, чтобы отложить средства на посев, на будущий урожай, на покупку новой техники, на образование детей и т. д. Словом, все делает для того, чтобы его хозяйство существовало постоянно, из поколения в поколение. Более того, имело прочные и ощутимые материальные «следы» для детей.
Конечно, засуха или другие природные катаклизмы могут привести к тому, что хозяйство получит кучу проблем, может даже разориться и обанкротиться. Но от катаклизмов можно застраховаться, если вести хозяйство солидарно с другими владельцами.
Мы знаем большое количество примеров коммун, кооперативов и других коллективных хозяйств, где люди трудятся солидарно, помогая друг другу. Можно вспомнить общины русских старообрядцев и различные религиозные общины в Новом Свете. Это механизм добротного ведения хозяйства, не позволяющий привести хозяйство к кризису и обнищанию.
Тогда почему в режиме нашей экономики сто добротных хозяйств, которые не допускают кризиса, в итоге все равно могут не миновать разорения и погружаются в такой глобальный мировой порядок, где периодически случаются внешние финансовые катаклизмы? Почему на каком-то ином уровне происходит давление режима «купи-продай», режима пустопорожнего перетекания денег туда-сюда, обесценивание самих денег и превращение их фактически в труху, в пыль? Выходит – деньги, официальный эквивалент, средство поклонения, тайной и явной страсти, на самом деле мало что значат для выстраивания экономических позиций? Если ведение хозяйства – стремление к экономическому благополучию, то почему получается так, что большинство сегодня никакого материального благополучия не имеют? Людей, работающих на земле или на конкретном производстве, вырабатывающих и выращивающих собственными руками вполне конкретную продукцию, заменяют в итоге те, кто гоняет порожняк, пустышку.
Если вспоминать Маркса и его формулу «товар – деньги – товар», все кажется банальным: спрос рождает предложение, предложение должно идти за спросом, удовлетворять спрос.
Но не получается ли так, что и здесь кто-то невидимый держит финансовый штурвал в своих цепких руках и дурит нас? То, что происходит в мировой экономике, временами напоминает известный всем эпизод из книги «Приключения Буратино», когда лиса Алиса и кот Базилио уговорили Буратино посадить четыре сольдо, пообещав, что наутро из них вырастет дерево, на котором вместо листьев будет куча монеток. Создается впечатление, что спрос и предложение – всего лишь игра. С одной стороны – это некие механизмы-регуляторы, с другой – подпорки колосса, который стоит на глиняных ногах. Если мы рассматриваем экономику исключительно как спрос-предложение, то мы обрекаем себя смотреть на весь мир через эти два понятия. Тогда у нас из экономики выпадают блага, уходит сам человек, уходит домашнее хозяйство, и остается только то, о чем с пеной у рта рассказывают многие экономисты, финансисты и иже с ними повторяют как заученную мантру политики. И от чего сейчас бегут все рядовые люди. Они не понимают этих цифр. Им от них ни холодно, ни жарко. В итоге такая экономика не действует. Она существует где-то виртуально, на бумаге, в учебниках, но она зачастую не определяет глубины процесса применительно к конкретному человеку. Или – неожиданно, словно тайфун, от которого можно уберечься только бегом, накрывает экономическим кризисом, и человек оказывается в опасной стихии экономического хаоса, экономического цунами. Но и в этом случае человеку до конца не объясняют, почему это произошло, какие причины привели к кризису и что нужно было ему лично сделать, чтобы этого избежать. Манипуляции с деньгами напоминают при этом хитрые отвлекающие маневры циркового представления, когда иллюзионист предлагает нам отвернуться, а через секунду показывает прежде наполненную доверху корзину, где ничего уже нет. Все куда-то исчезло. Но закон сохранения материи пока еще никто не отменял. Равно как и шулерство, которое сопровождает нас всю жизнь во многих проявлениям, самым тесным и непосредственным образом влияет на нас и наше течение жизни.
Относительно недавно – в историческом масштабе – в России звучали призывы распустить колхозы и совхозы. Они имели в разные исторические периоды существенные ущербные моменты – например, то, что крестьянин работал за трудодни, а не за зарплату, был несправедливый уравнительный принцип, который вынуждал человека идти воровать колоски, а затем получать конкретный тюремный срок. Но сам принцип кооперации производителей – безусловное благо. Как работал кооперативный принцип, например, в сельском хозяйстве? Допустим, живут люди в селе или на дачах, и когда они собирают урожай – им не надо самим ехать и каждому по отдельности продавать. Потребкооперация присылает к ним машину, закупает у них, например, яблоки. У потребкооперации есть свои заготконторы и свои пункты продаж. Сейчас потребкооперации нет, а есть огромные корпорации, которым не нужны российские яблоки, они им не нравятся по цвету или по форме. Они лучше закупят яблоки или мандарины в Польше, Турции или еще где-то. Эти яблоки большие, красивые, намазанные воском, но употреблять их в пищу почему-то не хочется. При всей своей внешней красоте, они порой безвкусные и даже опасные для здоровья. Выгодны эти поставки лишь для конкретной большой сети торговцев и чиновников, подписывающих документы для закупки той или иной продукции за рубежом. Затем эта цепочка работает дальше. И вот уже мы можем увидеть конкретного политика, который будет с экранов телевизоров кичиться своей значимостью и ролью в наполнении фруктами и овощами наших рынков. Но создающееся изобилие и рябь в глазах покупателей от количества ввезенного товара очень часто мало что нам говорит о его реальном качестве и пользе для здоровья. Прибыль в такой модели экономики превыше всего. А человек – лишь участник товарно-денежных отношений. Пешка в игре монополий и политиков, жертва своего естественного физиологического чувства голода. Правда, в шахматах пешка может при определенных обстоятельствах стать и ферзем. В наших условиях жизнедеятельности только объединение людей и их солидарная позиция относительно деятельности разросшихся как грибы экономических монополий-корпораций может позволить достичь победы потребителю.
Как ни крути, в основе любой экономики – человек и домашнее хозяйство. В итоге получается, что на первый план выходит не реальный производственный, интеллектуальный, творческий продукт, то есть сам человек, а его финансовая оболочка, пузырь, и рядом с ней стоящий финансовый шулер. И, как и в политике, снова рядом оказывается призрак государства, который попросту оказывается бандитом с большой дороги. Формируются семейные хозяйства, люди что-то производят, и вдруг появляется этот призрак государства, который накладывает свою лапу и говорит: «Нет, стоп, ребята, вы молодцы, а теперь вы должны отдать налоги туда-то, мы должны перераспределить деньги вот так-то». То есть по сути дела по своему разумению использовать результаты их труда. Но ведь это попахивает мошенничеством в особо крупных размерах, глобальных по своим современным масштабам и проявлениям.
