Ну, как причт безверьем заразится?
К пагубе чумы подобной – шаг!
На властях он тоже отразится...
"ВСЁ БУДЕТ ТАК. ИСХОДА НЕТ"
Я жертвовал и жертвую опять,
И, видимо, мне жертвовать до гроба.
Нет на пути к Христу дороги вспять...
Пусть даже гибнет царская особа.
Мой подвиг мал, грехов же не объять.
Но за "элитой", что "высоколоба",
Их столько! что поэту не понять:
Неужто сатанизм – "предмет для стёба"?
Жизнь вечная иль смерть – ей всё одно?
Не личная – всего, всего народа!
И в Небо прорубить взялась окно?!
Не чувствует законности извода
Мыслишки, что подкуплена давно
Антихристом! Продажной – нет исхода.
НА БЕРЕГУ ПРОЛИВА "МАТОЧКИН ШАР"
Роккуэл Кент не добрался сюда!
Жаль, полигон был секретным...
Впрочем, кто видел, как льды и вода
В пар обращались? Заметным
Срезом гигантским пугает гряда
Сопок! Кошмаром всесветным...
К счастью, лишь он и накрыл города.
Благо, стал вскоре дискретным.
Взрыв водородной, мощнейшей из бомб,
Более не повторялся...
И без него не избыть гекатомб!
Мир всё дерётся, как дрался.
Каждому страшен в своём сердце тромб.
Здесь вот... пролив! Испарялся.
ЧУТЬ-ЧУТЬ
Толстой утверждал, что в искусстве чуть-чуть
Важнее всего! И держал эту марку.
Вкус автора часто важнее, чем суть
Стиха. Вкус подвёл – тот насмарку!
Прозрачен родник, а копни чуть – и муть
Испортит вам чая заварку.
Художник, с мозолем отправившись в путь,
Рад образ дать, равный подарку?
Стиха не получится, если сболтнуть,
Что вам на язык подвернулось!
Не выйдет и твёрдую линию гнуть,
Коль тема души лишь "коснулась".
Такое "чуть-чуть" не затронет ничуть
Голов, в коих мысль шевельнулась...
"ЗАХОЖАНАМ"
"Русь – есть Престола Господня подножие:
Рек, перед смертью, святой Иоанн.
Многое было: "гражданка", безбожие,
Мученики – от "попов" до крестьян...
Есть ли сегодня, хотя бы похожие!
На этих верных Руси христиан?
Или "подножие" – смертное ложе,
Где спит Иван – полусыт-полупьян?
Правда горька! Трижды горше обида, –
Подвиг свершивших во имя Христа! –
Вами забытых... Не делайте вида,
Что не страшитесь мучений креста:
Камеры пыток, последнего взрыда,
Пули в затылок – и мрак, пустота?
Это не вера. Ночь духа. Болида
Огненный росчерк, чуть видный с хвоста.
Анатолий Савин ЗАПАХ ТРАВЫ
РОДНИК
Морозным вечером зимой,
Когда луны проглянет лик,
Привычной хоженой тропой
Пойду с ведром я на родник.
От снега свежего светло.
От снега скрип под сапогом.
Наполню до краёв ведро
И постою над родником.
Бежит упругая струя
И рассекает лёд седой.
Заворожённым взором я
Смотрю на пульс его живой.
Давно уж нечему дивиться:
Сколь повидалось на веку!
Но как светлеют наши лица,
Когда подходим к роднику!
Мне нынче некуда спешить.
На сердце сладкая тоска.
И если есть чем дорожить,
Я вспомню здесь, у родника.
Мне нынче некуда спешить.
Там, на горе, стоит мой дом.
И слышен детский голос в нём.
А значит, длится жизни нить.
От всех святынь мы отреклись
В наш век – кто явно, кто тайком.
Не потому ль тогда зажглись
Лампадки звёзд над родником?
Морозным вечером зимой,
Когда луны проглянет лик,
Привычной хоженой тропой
Пойду с ведром я на родник.
***
Клич кого – не скличется:
Ни одной души.
Только ветер тычется
Носом в камыши
Полночь звёздным оком
В берега глядит.
Тополь одиноко
У реки скрепит.
Ни единой крыши
Вдоль кривых дорог.
Только месяц рыжий
Да забытый стог.
У обочин зыбких
В теремах кустов
Кто-то вяжет нитки
Подорожников.
Клич кого – не скличется:
Ни одной души.
Только ветер тычется
Носом в камыши.
***
Ночь по звёздной шали
Месяц покатила.
Только и видали,
