Дмитрий КОЛЕСНИКОВ НАРОДНЫЙ ПОЭТ РОССИИ
К 95-ЛЕТИЮ ВИКТОРА ФЁДОРОВИЧА БОКОВА
Поэзия моя не модна,
Я это знал.
Зато она насквозь народна.
Я всё сказал!
Виктор Боков
19 сентября замечательному русскому поэту Виктору Фёдоровичу Бокову исполняется 95 лет.
Тяжёлый високосный прошлый год унёс многих выдающихся наших современников, в том числе и одного из литературных патриархов – Александра Исаевича Солженицына, который совсем немного не дожил до своего славного 90-летия и до последних дней своих продолжал упорно работать. Годом раньше ушёл из жизни другой, не менее яркий литературный долгожитель – фронтовик-орденоносец Михаил Алексеев, участник величайших Сталинградской и Курской битв, мужественный солдат-освободитель, автор эпического документального романа "Мой Сталинград", о котором восхищённо отозвался Алек- сандр Проханов в статье "Его Победа" ("Завтра", 2001, 30 января). Свою горячую вдохновенную статью Проханов заключил такими благодарными словами: "Читая книгу, я загадочным образом отождествлял Михаила Алексеева со своим отцом. Отношусь к нему самому и к его книге по-сыновьи. Как к "литературному отцу", хотя мы и пишем по-разному". Ну а я всегда относился к создателю "Ивушки неплакучей" как к образцовому солдату и офицеру Великой Отечественной и оттого испытывал к нему столь же сильное чувство любви и благодарности за нашу общую героическую Победу. Никогда не забуду, с каким огромным нетерпением ждал я публикации анонсированных "Нашим современником" "Оккупантов", над которыми писатель упорно работал последние годы жизни. Однако выход обещанного романа Алексеева всё затягивался, и вместо первых глав долгожданных "Оккупантов" в "Нашем современнике" я однажды прочёл поминальный очерк Владимира Бондаренко об их авторе в "Дне литературы". Трудно описать мои тогдашние скорбные чувства…
Как бы то ни было, после ухода Михаила Алексеева и Александра Солженицына в современной русской литературе остались лишь два крупных деятеля, перешагнувших недосягаемо высокий 90-летний рубеж. Это поэты Виктор Фёдорович Боков и Сергей Владимирович Михалков (когда писался этот материал, Михалков был ещё жив. – Ред. ).
Названных патриархов литературы роднит не только преклонный возраст. Оба они по праву являются народными поэтами России. Поражает глубинное внутреннее сходство их творчества, заключённое в природной простоте и естественности произведений обоих долгожителей. Органичной душевной простотой, корнями уходящей в пушкинскую великую поэзию, проникнуты все поэтические шедевры Сергея Михалкова, начиная от лирического стихотворения "Светлана", опубликованного в далёком 1935 году и по достоинству оценённого неравнодушным к литературе вождём:
Ты не спишь,
Подушка смята,
Одеяло на весу…
Носит ветер запах мяты,
Звёзды падают в росу.
На берёзах спят синицы,
А во ржи перепела…
Почему тебе не спится,
Ты же сонная легла?
Ты же выросла большая,
Не боишься темноты…
Может, звёзды спать мешают?
Может, вынести цветы?..
Какая изумительная колыбельная! И до чего же был прав Владимир Бондаренко, решительно утверждавший: "Вы и сейчас прочитайте эту лирическую колыбельную, и если у вас есть художественный вкус, восхититесь ею" ("День литературы", 2008, № 3).
Подобные интимные мелодичные стихотворения есть и у Виктора Фёдоровича Бокова:
Спит рученька твоя на белой простыни,
Печалинка в ресницах вековая.
Какие мы с тобою взрослые,
И сколько в нас святого воркованья!
Синиченька по стёклышку оконному
Прошлась, попробовала клювиком.
– На самом деле вы друг друга любите?..
Посмотрите, какое первозданное в своей непорочности чувство, какая девственная кристально-чистая любовь светится в этих ласково мерцающих строфах! И как же не похоже это прекрасное поэтическое творение на эротическую поэзию многих современных авторов, сплошь пронизанную пошлостью и вульгарностью!
Пейзажная лирика Бокова, под стать пейзажной лирике всякого истинно народного поэта, также завораживает своим тихим струистым звучанием:
Над морем заря занимается нежно,
Что солнце взойдёт, это так неизбежно,
Что жизнь пролетит, это тоже не новость.
На море сегодня такая лиловость,
Такое сиреневое смятенье,
Что для тишины не найти измеренья…
Нежная музыкальность и органичная напевность вообще свойственны боковской поэзии. Виктор Фёдорович неслучайно придаёт колоссальное значение песенности стиха – ведь если стих не звучит как песня, он не приживается в народе, народ его отторгает. А отторжение или молчание народа по поводу увидевшего свет творения – это самое страшное для настоящего поэта наказание.
Несмотря на всю неизбывную красоту и удивительную мелодичность приведённых выше поэтических жемчужин, лучшими произведениями Бокова, с моей точки зрения, являются многие его стихи, по праву ставшие русскими народными песнями – "Я назову тебя зоренькой", "Колокольчик", "А любовь всё жива", "Гляжу в поля просторные" и в особенности мои любимые – непревзойдённые песенные шедевры "На побывку едет" и "Оренбургский пуховый платок". Могу с гордостью сказать, что на первом из них я вырос, и эта песня о молодом моряке постоянно всплывает в моей памяти в тяжкие ненастные дни. Вспоминаются золотое счастливое детство, белорусский уютный посёлок Давыдовка, почему-то дождливый серенький летний день и старенький морщинистый дедушка, бойко играющий на баяне огрубелыми от каждодневной работы пальцами и старательно выводящий тоненьким сипловатым тенорком:
На побывку е-едет
Молодой моряк,
и далее – уже гуще, басовитей:
Грудь его в медалях,
Ленты в я-а-ко-о-ря-ах.
Песенность у Бокова – не искусственная, не наигранная, под стать нынешним попсовым сочинителям бездарных стишков-песенок с донельзя примитивной и грубой мелодией, а принципиально иная – искренняя, щемящая, пронзительная, идущая из самого горящего сердца поэта. Она вошла в сознание стихотворца с моло- ком матери, которую Виктор Фёдорович считает "неистощимым кладезем народного слова" и которая, по собственному поэтическому признанию Бокова, "качала" каждую его строку, с живописными картинами вдохновенного крестьянского труда и быта родной деревни, с гармоничной музыкой работы и стучащим татакающим ритмом молотьбы. И недаром Борис Пастернак, услышав раннее боковское стихотворение "Загорода", написанное молотильной дробью ("По твоим задам Проходить не дам Ни ведьме, ни лешему, Ни конному, ни пешему..."), справедливо заметил автору: "Это у вас от природы. Цветаева шла к такой форме от рассудка, а у вас это само собой вылилось" ("Наш современник", 2004, № 9).
Глубинной природной народностью дышат и поздние стихи поэта. Смутные горбачёвско-ельцинские времена, когда горстка предателей вероломно распяла Россию, сделав её прислужницей Запада и лишив её жителей могучей национальной идеи, отозвались в чутком сердце тонкого лирика незаживающей болью, отчаянно кричащей в пламенном надрывном стихотворении "Клеветникам России":
Кудри кипрея растут не на Капри,
Звон зверобоя звенит не в Севилье.
Это родная Россия – не так ли?
Вы, надеюсь, её оценили?!
