— Папанька — затараторил десятилетний сынишка Ерофеича, останавливаясь и еле переводя дух от быстрого бега. — Там в яму попала большая-большая рыба… А рядом какое-то чудище сидит…
— Что еще за чудище? — усмехнулся Ерофеич.
— Не знаю, а только вправду чудище… Рот до ушей, а хвостик маленький…
Заинтересованные сообщением, мы двинулись за детворой. Через несколько минут ребята привели нас к небольшому естественному садку, отделенному от Сиваша песчаной перемычкой. Высовывая темную спину, в садке шумно плескалась какая-то крупная рыба.
— Белуга, — воскликнул Ерофеич.
— А вот это что? — указали ребята на соседнюю яму.
Там, наполовину высовываясь из воды, действительно сидело какое-то чудовище. Ерофеич ткнул его палкой, и чудовище открыло огромную, усеянную крепкими зубами пасть. Поддев под брюхо палку, мы выкинули странного водяного зверя из воды. Он весь состоял из одной головы величиной с автомобильное колесо. Темнобурое туловище было покрыто отвратительными бородавками и наростами. По сторонам торчали два плавника, похожие на уши, а сзади тело оканчивалось конусообразным острым хвостом, усеянным острыми шипами. Для Сиваша эта зверюга являлась редким гостем, — это был морской чорт[27].
— Такой рыбины у меня в садке еще не было, — обрадованно сказал Ерофеич.
— Да она у тебя всю рыбу сожрет, — возразил я.
— И то верно, — согласился он. — Ну, да там видно будет, займемся пока белугой.
Но с белугой (около двух метров длины!) нам пришлось повозиться. Отчаявшись вытащить ее при помощи кольев на берег, мы послали за топором, и только хороший удар обухом в голову быстро привел рыбину в покорное состояние. В деревню привезли ее на арбе.
В этот вечер обитателям поселка было много работы: в каждом дворе потрошили и разделывали собранную за день рыбу.
Поручив мелкоту женщинам. Ерофеич собственноручно принялся за белугу. Несколькими взмахами ножа он распластал ей брюхо и стал удалять внутренности.
— Это почище сапога… Узнаешь? — сказал Ерофеич.
Когда добрался до желудка, я, смеясь, сказал:
— Пошарь хорошенько, нет ли там чего интересного. Ведь белуга хватает все, что попадет. Я как-то слышал, что раз в желудке белуги нашли даже кожаный сапог.
— Сапога в этой нет, а камней и всякой гадости порядочно, — отозвался Ерофеич.
Он повозился еще некоторое время и вдруг сказал:
— А, ну, придвинь огонь поближе…
Я пододвинул фонарь. Ерофеич вертел в руках какой-то блестящий предмет.
— Это почище сапога… Узнаешь?
Бывают различные и подчас очень удивительные случайности, но такая выпадает вероятно одна на сотню тысяч. Хотя что же в сущности тут удивительного? Белуга заглатывает все, что ей попадает на глаза, подхватила она и этот круглый блестящий предмет, приняв его быть может за особо лакомое блюдо. Да, это были мои часы, мой старый хронометр, который я уронил в море благодаря баклану!..
Часы ни капли не пострадали, — герметически закрывающиеся крышки предохранили механизм от проникновения воды. Металл лишь чуть окислился под действием желудочного сока. Я уронил их в три часа дня, а теперь стрелки стояли на одиннадцати с минутами. Часы терпеливо шли и под водой, и в желудке белуги.
Это была вероятно единственная рыба, которая плавала «при часах».
Все же я вижу у читателя скептическую улыбку. Знаем, мол, все эти «были»!.. Но на это я скажу: если вам доведется побывать в этой деревушке, то историю с проглоченным белугой хронометром вам расскажет не только мой приятель Ерофеич, но и все его односельчане.
В тот вечер вся деревня перебывала на нашем дворе, осматривая часы и белугу.
Памяти великого полярника.
Вечером 13 мая телеграф принес тяжелое известие: Фритьоф Нансен умер. Не стало величайшего из великих исследователей полярных стран. Вслед за Амундсеном ушел в вечность человек, посвятивший всю свою жизнь борьбе с полярной стихией, проложивший путь ученому миру к широкому исследованию Арктики.
Нансен несомненно является крупнейшей фигурой среди бесстрашных исследователей земного шара. Ученый естественник, океанограф, знаток полярной стихии, он в то же время был смелейшим и опытнейшим капитаном, корабельным инженером, сумевшим создать такое судно, как «Фрам», которое не могли сокрушить ни страшные полярные бури, ни грозные ледяные глыбы. Тот самый «Фрам», на котором впоследствии Амундсен совершил знаменитое путешествие в Антарктику, открыв Южный полюс.
Смерть прервала работу Нансена в момент ее наибольшего развития, в самый разгар подготовки неутомимого исследователя к новой экспедиции в арктические страны на дирижабле типа Цеппелин, которая должна была состояться в 1931 году.
Нансен прекрасно понимал, что титанические усилия отдельных исследователей, несмотря на все средства, предоставленные в их распоряжение, не приведут к скорейшему разрешению вопросов, связанных с всесторонним исследованием полярных районов обоих полушарии.
Оставаясь убежденным общественником, он всегда, во время каждой своей экспедиции, опирался на широкую общественность В противоположность своему последователю Амундсену — по характеру крайнему индивидуалисту, — Нансен был коллективистом в полном значении этого слова.
Нансен критически относится к анархически затрачиваемым усилиям и средствам отдельных полярных исследователей. Он стремился поставить работу исследования полярных стран на платформу международного сотрудничества, привлекая к этой работе все лучшие мировые силы науки и техники.
И вот, совместно с советскими, германскими, норвежскими и другими учеными, он создает в 1926 году Международное общество исследования Арктики при помощи воздушного корабля. Таким образом совершился крупный перелом в методе исследования арктических стран.
В это дело было внесено коллективное и планомерное начало.
Предстоящая в 1931 году экспедиция в Арктику должна была произвести ценные научные наблюдения при помощи целой серии научных приборов, и в том числе прибора ленинградского профессора Молчанова.
Нансен всегда тяготел к русским полярным исследователям, считая наших ученых, посвятивших себя изучению Арктики, людьми беззаветно и с полнейшей добросовестностью относящихся к этому тяжелому делу. К советской науке великий путешественник относился с глубоким уважением, весьма оценивая заслуги ученых Советского Союза. В 1928 году он высказался в этом смысле, произнося речь в Академии наук в Ленинграде.
Фритьоф Нансен — один из тех научных исследователей, которые в описаниях своих экспедиций отводят эпизодической стороне и приключениям второстепенное место. Его книги написаны на строго научной канве, что придает им особую ценность. Сочинения Нансена переведены на большинство живых языков. Оставленный им обработанный и еще не обработанный материал представляет огромную ценность.
Родился Фритьоф Нансен в скромной норвежской семье на небольшом хуторе близ Христиании в 1861 году. По окончании университета он в 1887 году получает степень доктора зоологии и вскоре благодаря целому ряду научных работ приобретает известность. Несмотря на свои молодые годы, Нансен становится хранителем зоологического музея в Бергене.
Но исследовательский дух уже живет в будущем великом путешественнике. Он задумывает смелый план пробега на лыжах через всю Гренландию. К 1888 году Нансен совершенно готов. Подобраны пять проводников, лопарей и ирландцев. Напрасно убеждают бесстрашного путешественника в безумии его затеи. Он отправляется в путь. Высаживается на восточном берегу Гренландии и, преодолевая страшные препятствия, по льду и снегу проходит от Уминикфиорда до Готгаба, находящегося на западном побережье Гренландии.
Описание этого грандиозного пробега всколыхнуло весь мир. Книга Нансена была переведена на множество языков. Ученые нашли в ней ценнейшие открытия в области геологии и физической географии. Особый интерес представляли наблюдения над движением материкового льда, покрывающего Гренландию, сковывавшего когда-то половину Европы и России.
Фритьоф Нансен сразу выдвинулся в первый ранг мировых ученых.
В 1893 году неутомимый полярный исследователь готов к новому рискованному путешествию. Построенное по его указаниям небольшое судно, специально предназначенное для борьбы с полярными льдами, 22 июня выходит в море из Вардо.
На этот раз Фритьоф Нансен задается целью достичь Северного полюса. Он переплывает Карское море и, пройдя Ново-Сибирские острова, 21 сентября попадает в массы пловучего льда. Зная о существовании северо-западного течения, Нансен отдается в распоряжение стихии. Повинуясь течению, «Фрам» неизбежно должен повернуть к западу. 14 марта 1895 года Нансен оставляет судно опытному капитану Свердхуну и вместе с лейтенантом Иогансеном двигается к полюсу.
