Он начал заниматься режиссурой. Фрэнк прикрепил 8-миллиметровую камеру отца на бельевую веревку и вертел ее до тех пор, пока не заканчивалось время съемки. Затем еще и еще раз, пока не получился фильм, который он назвал «Движение». Произведение, конечно, странное. Вскоре музыкант вернулся в мир звуков. Он увлекся тибетской и арабской музыкой и снова взялся за ударные – в упомянутой группе ар-н-би. Она, с одной стороны, состояла из музыкантов, которые были достаточными профессионалами, чтобы завуалировать не совсем хорошую игру Фрэнка. С другой стороны, музыканты были слишком черными, что не могло понравиться его отцу. Фрэнсис Заппа ничего не хотел слышать о «кричащей негритянской музыке» своего сына. В семье заметно нарастало напряжение.
Некоторое время Фрэнк экспериментировал с тяжелой, но приемлемой додекафонической музыкой, при создании которой больше полагаются на арифметику, чем на гармонию. В 16 лет он перешел на инструмент, с которым стал легендой – он взял в руки гитару. Его первая модель имела очень высокий подъем струн, из-за чего на ней можно было играть лишь соло, но никак не аккорды. Но сначала ему это не мешало, так как он не собирался петь песни у костра. Он хотел экспериментировать со своей музыкой. К тому же Заппа не мог одновременно петь и играть на гитаре. Музыкант был гениальным лишь в одной, а не в разных областях.
Школа теперь отошла на задний план. Если Фрэнк и появлялся на школьном дворе, то картина выглядела так: он без конца курил и произносил непристойности. На нем были огромные солнечные очки и спортивная куртка с капюшоном на голове. Он отрастил себе дьявольские усы и козлиную бородку, которые впоследствии стали его маркой.
Несмотря на все это, были люди, которые его уважали. Среди них, например, Эрнест Тосси, заместитель директора школы в Калифорнии. Он увидел результаты теста Фрэнка на определение IQ и понял, что мальчик имеет задатки гения. Они стали друзьями. Заппа даже приглашал педагога к себе домой – исключительный случай. Его учитель музыки Уильям Баллард также увидел необычные способности строптивого мальчика и дал ему возможность посещать курс гармонии. Позднее Заппа выражал благодарность обоим мужчинам в своих альбомах, потому что прекрасно понимал: без этих двух педагогов и других покровителей его талант бы пропал.
13 июня 1958 года для Заппы прозвенел последний звонок, но ему не хватало 20 баллов, чтобы получить аттестат зрелости. Он сказал: «Они не захотели мне дать еще один год, но и мне не хотелось оставаться здесь дольше». В конце года семья переехала еще раз, теперь в Онтарио в Калифорнии. Отношения между Фрэнком и отцом стали настолько невыносимыми, что сын уехал из дома.
Фрэнк хотел заработать денег, сочиняя музыку к фильмам, но что-то не сложилось. Тогда он начал делать то, что делают многие ботаники: он стал безобразно питаться. Заппа ел исключительно перец чили из консервных банок и хот-доги, которые жарил над пламенем у газовой плиты. У него были постоянные проблемы с кишечником.
В начале 1960-х годов ему диагностировали опухоль двенадцатиперстной кишки. Его осенило: он написал музыкальную пьесу под названием «Дуоденум» [9] .
Весной 1960 года Заппа поступил в музыкальный колледж в Альта Лома. Он впечатлил учителей, которые считали его «чрезвычайно умным», и не в последнюю очередь потому, что юноша уже владел материалом отдельных лекций, порой достаточно сложным. Однако Заппа отучился в колледже лишь один семестр. Он получил то, чего хотел: понял основы музыки, а еще познакомился с девушкой по имени Катрин, на которой позднее женился.
Они попытались жить обычной жизнью: она работала секретарем в банке, он – дизайнером почтовых открыток. Однако на его визитке все же было написано: Ф. В. Заппа: композитор, гитарист – мастер блюза. Музыка больше не отпускала его. В конце 1963 года брак с Катрин практически распался. Конечно, он выразил это в своем творчестве. На обложке к альбому «Пуститься во все тяжкие» (Freak Out!) он написал: «Женился, когда мне было 20… на отличной девушке – и почти разрушил ее жизнь».
Заппа основал в калифорнийском провинциальном городке Кукамонга студию звукозаписи «Студия Z». Вместе с другими музыкантами он работал днем и ночью, но большой успех все не приходил. Они питались картофельным пюре, которое можно было получить в некоторых пунктах сдачи крови. Когда появлялось немного денег, парни покупали хлеб и арахисовое масло. Заппа чувствовал, как его пищеварительный тракт периодически судорожно сжимался.
Стены студии он украсил памятными вещами из своей неудавшейся части жизни: свидетельством о расторжении брака, письмами с отказами издавать его пластинки и уведомлением дорожной инспекции о намерении лишить его водительского удостоверения.
Постепенно «Студия Z» притягивала все больше людей, которые оставались здесь жить, если им некуда больше пойти. Среди них оказались молодая рыжеволосая женщина по имени Лорэйн Бельхер и ее подруга, белокурая девушка с цветом лица, как у маленького ребенка. Для такой провинции, как Кукамонга, это было настоящим скандалом, но Заппе это никак не мешало.
Однажды к нему пришел так называемый «торговец подержанными вещами» и предложил записать пленку с «недвусмысленными сценами» для одной холостяцкой вечеринки. Он перечислил целый набор сексуальных идей, которые обязательно должны были войти в запись. Заппа согласился и взял гонорар в $ 150 – в начале 1960-х годов это была невероятная сумма. Однако он не знал одного: «торговец» на самом деле был представителем местной полиции.
Фрэнк и Лорэйн в тот же вечер решили «выполнить работу»: поставив для фона соответствующую музыку, 30 минут они стонали, охали, хихикали и визжали. Однако они лишь записывали звуки, до настоящего секса дело не дошло. На следующее утро за обоими пришла полиция, снаружи уже ждали репортеры и вспышки фотоаппаратов. Заппу обвинили в изготовлении порнографии. Ему грозило до 20 лет тюрьмы.
Во время процесса судья собрал Заппу, Лорэйн и адвокатов в своей комнате, чтобы прослушать обвинительный материал. Музыканту стало смешно, он рассмеялся. По-видимому, Фрэнк проявил свой неподражаемый талант разрушающего юмора. Во всяком случае, Лорэйн отпустили, а Заппу приговорили к 6 месяцам заключения (тюрьмы), из которых он должен был отсидеть лишь 10 дней. Кроме того, ему уже нельзя было служить в армии, что лично он посчитал удачей, а не наказанием.
Тем не менее дело о порнографии в «Студии Z» и пребывание Заппы в тюремной камере «С» оставило свой след. После освобождения он стал другим человеком. Американский образ жизни показал себя во всей красе и теперь умер для него навсегда. Музыкант выразил всю свою иронию в хите «Бобби Браун», который взлетел на самый верх чартов, и даже сегодня, когда Заппы давно уже нет в живых (он умер от рака 4 декабря 1993 года), его ставят на каждой хорошей вечеринке. «Камера “С” стала травмой его жизни, – рассказывает Барри Майлс, – и в некотором смысле он всю свою оставшуюся жизнь занимался тем, что снова и снова засовывал в глотку Америки свою порнографическую звукозапись. Он хотел показать американцам, какая была на самом деле их страна».
Неизвестно, хотели ли американцы, в состоянии ли они были понять послания Заппы, но его это не особенно интересовало. Ему было все равно, нравилось публике его творчество или нет. Заппа не был эстрадным артистом, но когда он стоял на сцене или творил в своей студии, он делал это только для себя и своей музыки. Такое поведение, типичное для ботаника, у него появилось не после Кукамонги. Еще его учительница Сибил Гунтер рассказывала об 11-летнем Заппе: «Я не знаю, хотел ли он привлечь к себе внимание, но ему доставляло удовольствие то, что он делал. У меня всегда создавалось впечатление, что он не работает на публику, он так делает для себя. И ему совершенно все равно, есть ли при этом зрители».
Джордж Оруэлл: когда стоишь на голове, намного больше видно
Ясинта слышала, что Эрик немного странный, что он – одиночка, ему никто не нужен. Однако она еще не знала его лично. В один из солнечных дней в июне 1914 года они впервые встретились в саду у Ясинты. Эрик стоял на голове. Слегка смущенная, она спросила его, зачем он это делает. «Когда стоишь на голове, намного больше видишь, чем когда стоишь на ногах», – прозвучал ответ. Ясинта кивнула. Они стали хорошими друзьями.
Когда Эрик в январе 1922 года поехал в Бирму, их дороги разошлись. Он постоянно писал ей письма, но она не отвечала. Немного странно для людей, которые, казалось, хорошо понимали друг друга. Через 50 с лишним лет Ясинта написала биографический рассказ под названием «Эрик и мы», который также не объяснял, почему она прекратила общение с ним. В 2006 году книга вышла с эпилогом ее кузины Дион Венэйблс. В нем откровенно высказываются подозрения, что Эрик пытался прямо перед отъездом принудить свою подругу к сексу. Переписка семьи подтверждает это: после их последней встречи Ясинта пришла домой испачканная, в порванной рубашке и с раной на бедре. «Этот случай мог бы объяснить, почему она не отвечала на его письма», – делает заключение Венэйблс.
