До наступления этих перемен жизненные принципы, взгляд людей на мир, окружающий их, определялся, в основном, религией. Основной целью науки было бережное хранение и передача дальше знаний, сосредоточенных главным образом в канонических текстах. Для времён средневековья такими текстами являлись религиозные книги, античные авторы, римское право, труды Гиппократа. Считалось, что в этих книгах написано практически всё, что необходимо знать человеку. Если же у людей возникали какие-либо вопросы, то мудрецы, изучавшие эти труды, искали в них ответы на поставленные вопросы. Если же ответ невозможно было найти, то вопрос считался несущественным, и не было смысла в поисках ответа на него.
Наука развивалась и до XVI века, но она была, как бы, на обочине цивилизации. Ею занимались, в основном, люди обеспеченные, поскольку никто из богатых или власть имущих не видел смысла спонсировать науку. Общество никак не мешало этим людям заниматься наукой, пока их поиски не приводили к чему то, что могло потрясти его основы.
К примеру, никто не мешал Леонардо Пизанскому, более известному под прозвищем Фибоначчи, заниматься математикой и оставить после себя несколько трактатов. Он пользовался покровительством императора Фридриха II, а в Пизанской республике ему была назначена пенсия за заслуги перед городом. Его труды никак не меняли представление людей об окружающем мире, не смущали и не ставили неудобных вопросов.
А вот монах Джордано Бруно дерзнул нарушить основы взгляда на мироздание. Он объяснял строение вселенной, пользуясь математикой и физикой, и не основываясь на религиозных учениях. За это и был осуждён католической церковью, как еретик, и приговорён к смертной казни через сожжение. Позднее церковь внесла в список запрещённых книг труды Коперника, так же нарушавшие привычную всем картину мира.
Двумя веками позже никому не пришло в голову судить, а уж тем более сжигать на костре другого европейца, Чарлза Дарвина, за его теорию эволюции. К этому времени наука прочно заняла своё место в обществе. Власть имущие и владельцы капитала увидели выгоду от вклада денег в неё. Именно тогда знаменитый английский философ Фрэнсис Бэкон пишет: «Knowledge itself is power» («Знание само по себе — сила»).
До наступления нового времени изменения в технике были не часты и являлись случайными находками отдельных мастеров. Эти изменения происходили без всякого систематического подхода, не подкреплённого теоретической базой. Новшества появлялись, благодаря опытам ремесленников, находивших эмпирическим путём новые материалы или менявших технологии производства.
Не происходило резких перемен ни в повышении благосостояния населения, ни в росте производительности труда. Гильдии ремесленников всех городов следили за тем, чтобы количество мастеровых практически не изменялось, а так же не происходило затоваривания рынка.
С XVI века научные исследования стали более систематическими. Изучения законов природы, свойств материалов, человеческого организма начали давать практические результаты. Эти результаты можно было обратить в деньги. Вместе с научными разработками резко возросла скорость развития техники.
Параллельно развивались новые финансовые отношения. Банковской и кредитной системы в современном понимании этого слова до конца средневековья не существовало. Конечно, до этого и в Средиземноморье, и в Азии, и в Европе была система ссужения денег под проценты. Однако основа её была совершенно другая, а потому и развитие её было очень ограниченное. Когда венецианские купцы ссужали деньги крестоносцам, они рассчитывали, что те завоюют новые земли и вернут деньги с помощью награбленного богатства. Когда ростовщики ссужали деньгами королей или элиту общества, то предполагали, что деньги будут возвращены после новых завоеваний или увеличения налогов. В крайнем случае, эти ссуды могли помочь ростовщикам получить какие-нибудь привилегии при дворе.
Кредитор рассчитывал, что заёмщик тем или иным способом отберёт у кого-то деньги и вернёт ссуду. Никто и нигде не ссужал деньги под бизнес план на открытие нового предприятия. Люди больше жили настоящим и не основывали свою жизнь на вере в будущее.
Новые финансовые отношения привели к изменениям в системе кредитования. Чтобы было более понятно, какова эта новая система, рассмотрим небольшой пример. Да простят меня экономисты за столь примитивное описание процесса. Господин А строитель. У него есть 10000 долларов, и он кладёт их в новый банк. У банка сейчас есть 10000 долларов. В банк приходит господин Б со своим бизнес планом на открытие нового завода. Изучив его, банкир приходит к выводу, что план осуществим, и даёт ссуду 10000 долларов на строительство завода. Господин Б заказывает господину А строительство завода и платит ему 10000 долларов. Господин А берёт эти деньги и кладёт на свой счёт в банке. Теперь у него на счету записано 20000 долларов. В процессе строительства выясняется, что необходимы кое-какие добавления в проект и господин Б просит у банка дополнительную ссуду в 10000 долларов. Проверив проект, банк соглашается дать и эту ссуду. Господин Б передаёт господину А ещё 10000 долларов, а последний кладёт их на свой счёт в банке. На его счету записано уже 30000 долларов. Реально же в банке есть только 10000 долларов. Однако банкир верит, что завод, построенный в будущем, принесёт прибыль господину Б. Тогда господин Б вернёт ссуду с процентами. Когда же господин А захочет взять свои деньги из банка, они уже будут реально на его счету.
Если все клиенты банка разом придут за своими деньгами, то вышеописанные действия приведут к немедленному банкротству этого банка. Однако банк верит, что этого не произойдёт. Его клиенты ему доверяют и им незачем забирать разом все свои наличные. Более того, они верят, что банк, распоряжаясь их деньгами, принесёт им прибыль в виде дивидендов на их счета. Как видите, вся сегодняшняя экономика построена на основе веры в светлое будущее.
Такое соотношение условных и реальных денег, имеющихся у банка, называют банковским мультипликатором. Разные экономисты по-разному определяют величину этого мультипликатора, необходимую для здорового развития экономики. Величина эта варьируется от 5 до 10 у разных авторов. Когда разразился кризис банковской системы в США несколько лет назад, мультипликатор американских банков достиг цифры 17.
Эту разницу в жизненных принципах можно увидеть сегодня и в процессе выборов главы государства. Король средневековья, да и более раннего времени, восходя на престол, обещал своему окружению и народу поддерживать существующий порядок или вернуть порядок, существовавший ранее. Сегодняшний претендент на место главы государства обещает перемены, реформы и этим завоёвывает голоса избирателей.
Изменился и взгляд на собственность. Общества до эпохи Возрождения не знают абсолютной частной собственности. Крестьянин был лишь пользователь земли, но владел ею помещик. Помещик также не является собственником, ибо он находится на вассальном подчинении у сюзерена. Такая цепочка тянулась вплоть до государя, который, как говорили французские юристы XIII века, «держит свое королевство от Господа Бога и самого себя». К XVII веку понятие частной собственности отдельного гражданина столь прочно укоренилось в европейском общественном сознании, что на нем стали основываться все новые политико-философские учения. Иных представлений о собственности уже не существовало.
Средневековое общество являлось корпоративным. Люди в таком обществе относились к какой-либо корпорации и обладали соответствующими этой корпорации правами. Дворянин и мещанин имели разные права. Безземельный крестьянин не мог рассчитывать на то же отношение в суде, какое было у крупного землевладельца.
Вместе с новыми веяниями появляются новые законы, ограничивающие произвол и налоговые аппетиты правителя, а так же вседозволенность богатейших слоёв общества. Эти новые законы регламентируют жизнь государства, защищают интересы непривилегированных слоев населения против открытого произвола. Вырастают представительные учреждения Европы, первый прообраз будущих органов законодательной власти.
Новые времена разрушают патриархальную семью и общину. До этого было принято жить большими семьями, в которых родители учили детей профессии, дети содержали престарелых родителей. Семья выполняла функции социального страхования и защиты своих членов. Кровная месть — вендетта — существовала ранее не только в Италии или на Кавказе. Это был обычный способ улаживания конфликтов в средневековых общинах. Именно существование вендетты, а не государственная власть, являлось тогда фактором сдерживания преступлений. Община использовалась властью, как аппарат для сбора податей и регулирования пользования землёй. Соответственно, вся жизнь человека проходила в своей общине. Человек, не входивший в какое-либо сообщество людей — община, гильдия, войско — оставался без работы и без средств существования.
