Но для «реформы» потребуются немаленькие суммы денег (большее количество «выстрелов», большее количество техники, дополнительное количество командного состава, дополнительные расходы на вещевое и продовольственное снабжение). Откуда взять деньги? Нужно, по-моему, увеличить (елико возможно) производство водки. Нужно отбросить всякий ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства водки на предмет обеспечения действительной и серьезной обороны. Стало быть, надо учесть это дело сейчас же, отложив соответствующее сырье для производства водки и формально закрепить его в госбюджете 30–31 года».
Вот с чем было связано увеличение производства водки — с укреплением обороноспособности СССР перед лицом реальной угрозы вооруженного нападения с Запада. При той скудости бюджетных средств, что имела место в годы первой пятилетки, при той крайней ограниченности валютных поступлений, это был фактически не только единственный, но и единственно верный выход из положения. И Сталин сразу же его определил. Вот и вся Подлинная Правда об увеличении производства водки в СССР в годы первой пятилетки.[29]
Ответ кулаков (и, к сожалению, примкнувших к ним обозленных действиями подлых партсекретарей середняков) не заставил себя ждать. И их ответ тоже был многокомпонентным. На селе началась отчаянная контрпропаганда против колхозов. В разных местах она осуществлялась по-разному и с применением разных «аргументов»: от террора до изощренной и даже прямолинейной антиколхозной пропаганды. Яростная антиколхозная пропаганда кулаков на удивление едва ли не тютелька в тютельку совпала с оголтелой антиколхозной пропагандой антисталинской оппозиции, многие представители которой, в том числе и на селе, продолжали числиться членами ВКП(б).
Быстро сообразив, в чем суть трудностей коллективизации по Сталину — его ставка на тотальную тракторизацию крестьянского труда не была секретом, — и в немалой степени спровоцировав трудности промышленного производства тракторов по всей цепочке производства (от добычи угля и руды до острейшего дефицита блоков двигателей), объективно блокировавшаяся с кулачеством и с наиболее зажиточной частью середняков, антисталинская оппозиция совместно с ними принялась активно провоцировать крестьянство на массовый забой скота, и прежде всего — тяглового.
Начались «пояснения» оппозиции — тех же членов ВКП(б) — крестьянам, что из коллективизации ничего не выйдет, что правление колхозов сданный скот разворует и пропьет и т. д. Наслушавшись этих «доброжелателей», крестьянство стало в массовом порядке резать скот. Колхозы образовались, а пахатьто было не на чем. Потому что, с одной стороны, была сорвана программа промышленного производства тракторов, а с другой — шел дикий, фантастически массовый забой скота, особенно тяглового.
Небольшой комментарий. По данным американского исследователя Фредерика Шумана, в период с 1928 по 1933 г. включительно поголовье лошадей в СССР сократилось с 30 млн до менее чем 15 млн голов, КРС — с 70 млн до 38 млн, в том числе коров — с 31 млн до 20 млн, а быков и волов, то есть собственно тяглового скота для ряда регионов — с 39 млн до 18 млн голов, овец и коз — с 147 млн до 50 млн, свиней — с 20 млн до 12 млн голов.
Обложенный столь тяжелейшими (с учетом положения и в промышленности тоже) обстоятельствами Сталин вынужден был смириться с этими временными трудностями и частично отступить. В том числе и в ожидании, когда в строй войдут другие тракторостроительные заводы, прежде всего Сталинградский тракторный завод, а Путиловский завод преодолеет возникшие трудности в производстве. Уже 2 марта 1930 года появляется знаменитая статья «Головокружение от успехов», а затем и постановление ЦК по этому вопросу. Причем в статье Сталин не сказал ни единого слова о тракторах и машинах, хотя именно это и было истинной причиной резкого торможения коллективизации. Этого он не мог признать, иначе провалилась бы сама идея коллективизации и индустриализации. Зато он писал о необходимости добровольности и учета местных условий, подготовительной работы, о том, что нужно насаждать артель, а не коммуну, о том, что нельзя обобществлять приусадебные участки, жилые дома, мелкий скот и птицу. А в постановлении ЦК, помимо этого, говорилось также и о неправомерности закрытия местных рынков и административного закрытия церквей. Тем самым была осуществлена попытка умиротворить деревню и выиграть
время, пока промышленность справится с производством тракторов. А в конце марта 1930 г. Сталин написал статью «Ответ товарищам колхозникам», которой наглядно показала, что он пошел на серьезный тактический маневр стратегического значения. Он, в частности, сформулировал новую конкретную цель колхозного движения: «Ближайшая практическая задача колхозов состоит в борьбе за сев, в борьбе за наибольшее расширение посевных площадей, в борьбе за правильную организацию сева. К задаче сева должны быть приспособлены сейчас все другие задачи колхозов… Но чтобы осуществить с честью эту практическую задачу, надо повернуть внимание колхозных работников в сторону хозяйственных вопросов колхозного строительства, в сторону вопросов внутриколхозного строительства… Теперь внимание работников должно быть сосредоточено на закреплении колхозов, на организационном оформлении колхозов, на организацию деловой работы в колхозах». Поняв, в чем текущие затруднения Сталина и на что он теперь ориентирует колхозы, объективно блокировавшаяся с кулачеством антисталинская оппозиция совместно с кулаками и частью середняков принялась еще более активно провоцировать крестьянство на массовый забой скота и попрежнему в основном тяглового.
Это был точно рассчитанный и остро целенаправленный мощный удар, ориентированный на тотальный срыв реализации тех самых задач, что поставил Сталин — борьбы за сев, за наибольшее расширение посевных площадей, за правильную организацию сева. Так действовавшая рука об руку с кулаком антисталинская оппозиция не только сознательно обостряла социально-экономическую обстановку в деревне, но и не менее сознательно закладывала один из краеугольных камней для возникновения в ближайшем же будущем ситуации голода. Расчет был прост: как в мутной воде, словить политический улов — свергнуть Сталина на волне мощного социального взрыва, который, по ее мнению, непременно произойдет из-за ситуации голода. Об этом см. мифы № 153–157.
Что же касается ущерба сельскому хозяйству в результате коллективизации, то вот самые простейшие цифры. В 1929 г. сельским хозяйством занималось 80 млн человек. В 1933 г. в сельском хозяйстве осталось 56 млн человек. Однако и в 1929 г., и в 1933 г. был получен один и тот же урожай зерна — 74 млн тонн. То есть примерно на треть сократилось число занятого в аграрном секторе сельского населения, но производство зерна осталось на том же уровне. А если точнее, то основанная на машинизации и тракторизации коллективизация в сельском хозяйстве высвободила для народного хозяйства 24 миллиона пар рабочих рук, созидательный потенциал которых оказался тут же востребован в других отраслях народного хозяйства.
Небольшой комментарий. К слову сказать, с этой третью сократившегося сельского населения связан очередной антисталинский миф. По интеллигентски подленький. Как только произносят, что в ходе коллективизации треть сельского населения ушла из сферы аграрного производства, всякий «демократ», научившийся складывать буквы, считает себя вправе по
ёрничать на тему так называемой «обтекаемости «слова «ушло». И непременно в сопровождении ёрнического вопроса: «А куда же они все девались?! Неужели отеческая забота товарища Сталина о трудящихся привела к каким-то странным последствиям?!» Им кажется, что так они очень даже ловко намекают на вымирание в результате сталинской коллективизации 24 миллионов человек. Но разве вдолбишь в головы наших «демократов», что ушли эти 24 миллиона не из жизни, а в города или на стройки! Это столь трудно им понять, что они еще пару веков будут постигать эту простую истину, — миграция рабочей силы из одного сектора экономики в другой.
Однако, из-за того, что «демократам» неймется отморозить очередную гадость об истории собственной страны, мы, естественно, не пройдем мимо того факта, что в процессе коллективизации происходило и выселение раскулаченных за Урал и в Сибирь. Что было, то было. Но количество выселенных было не 24 миллиона, как того хотелось бы нашей «демократической «интеллигенции, а в десятки и сотни раз меньше.
Что касается реального спада сельхозпроизводства то он проявился в животноводстве, особенно мясомолочном. Производство мяса снизилось почти вдвое — с 5,7 до 2,7 млн тонн, молока — с 31,4 до 22,2 млн тонн Произошло это по двум причинам. Первая — это спровоцированный оппозицией и кулачьем массовый забой
