Матаксис являлся главным офицером в составе Группы военных консультантов армии США в Иране.
Кроме того, в Консультативный комитет КСА входили генерал Джон Синглауб, бывший председатель Мировой антикоммунистической лиги, оставивший в 1978 году пост начальника Штаба армии США после того, как публично обвинил тогдашнего президента Картера в игнорировании «коммунистической угрозы»; генерал Дэниэл Грэхэм, бывший глава Разведывательного управления Министерства обороны США (РУМО); Ричард В. Аллен, советник по вопросам национальной безопасности, сменивший на этом посту в 1980 году 3. Бжезинского, эксперты по Афганистану и офицеры ЦРУ Арно де Борграв (кузен шефа французской разведки Александра де Маранша) и уже упоминавшийся профессор Луис Дюпре.
Особую помощь Комитету свободного Афганистана оказывал конгрессмен Чарльз Уилсон, выпускник Военно-морской академии, имевший обширные связи в Пентагоне и входивший в состав двух комитетов палаты представителей конгресса США — по разведке и по ассигнованиям. Уилсон был убежден, что афганская война была своевременной и справедливой, и не скрывал своего желания, «чтобы в Афганистане было убито больше русских». «Во Вьетнаме мы потеряли 58 тысяч человек, — заявлял он, — поэтому русские еще должны нам»[176].
Комитет свободного Афганистана во главе с Карен МакКей развил особенно активную деятельность в начале и середине 1980-х годов. Для того чтобы усилить свое влияние на главарей афганских моджахедов, руководство КСА часто приглашало их в Вашингтон, где организовывало им встречи с влиятельными американскими чиновниками, а также на свои конференции. Комитет свободного Афганистана не отказывал в помощи практически ни одной организации афганских моджахедов, однако особое предпочтение все же отдавал группировке «Джамиат-и-Ислами» Бурхануддина Раббани и его военному командиру — Ахмад Шаху Масуду[177].
Позже директор Центра по борьбе с терроризмом и нетрадиционными методами боевых действий при конгрессе США вынужден был озвучить истинные цели американской помощи. Он признал, что афганские моджахеды «…были союзниками в холодной войне против СССР».
Весной 1955 года в Америке была разработана подробная программа действий — «политического наступления на мировой коммунизм». Это был уже довольно подробный план вооруженной подготовки, к осуществлению которой привлекались также эмигранты и перебежчики из стран социалистического блока. Автор этого плана, председатель «Radio Corporation of America» Давид (Дэвид) Сарнов считал, что для успешного «наступления на коммунизм» необходимо создать «сеть школ и университетов, занимающихся подготовкой кадров для холодной войны», и даже «своего рода академию политической войны». Причем целью этих «учебных заведений» являлось бы не образование в буквальном смысле этого слова, как отмечал Сарнов, «а специальная подготовка для интеллектуальных, технических, разведывательных и других потребностей идеологически-психологической войны…»[178].
«Надо в массовом порядке использовать ту человеческую силу, — заявлял Д. Сарнов, — которую следует черпать в хорошо организованных и проникнутых антикоммунистическим духом организациях… В определенных случаях надо предоставить им возможность в период будущего кризиса возвратиться на свою родину в качестве возможных руководителей. Надо создать из эмигрантов офицерские группы численностью от десяти до ста человек. Эти группы должны находиться в состоянии готовности, ожидая возникновения соответствующих обстоятельств и подходящего момента»[179].
Интересна биография автора этого плана — Давида Сарнова.
Он родился в 1891 году в местечке Узляны, под Минском, в еврейской семье. Учился у своего дяди — раввина. В 1896 году его отец Абрам Сарнов выехал на поиски счастья в Америку. Обосновавшись в США, он в 1900 году вызвал к себе и всю семью. В день отъезда из Минска девятилетний Давид стал очевидцем разгона небольшой группы еврейских женщин и детей, вышедших на улицу с антигосударственными лозунгами, казаками. Этот эпизод, по словам Сарнова, определил его дальнейшее отношение к России. Прибыв в Америку, Давид работал разносчиком газет, подрабатывал в местной синагоге, параллельно учился в школе. В сентябре 1906 года он был принят в небольшой филиал европейской фирмы «Marconi Wireless Telegraph». Звездный час Дэвида Сарнова наступил 14 апреля 1912 года. В этот день молодой радиодежурный крупнейшего магазина одежды Ванамакера Сарнов зафиксировал слабый сигнал SOS терпящего бедствия авиалайнера «Титаник». Случившееся имело несколько судьбоносных последствий. Прежде всего стали очевидными технические возможности радио. Престиж самого Маркони и его изобретений поднялся невероятно высоко. В результате через два месяца Давид Сарнов становится инспектором радиостанций на судах гавани Нью-Йорка, а спустя год — главным советником компании по контролю за работой коммуникаций и инструктором в школе радиомастеров[180].
В 1919 году на базе небольшой фирмы Маркони была создана «RCA» («Radio Corporation of America»). Ее президентом стал Оуэн Янг, а главным менеджером — Сарнов. В 1926 году он возглавил дочернюю организацию «RCA» — ((National Broadcasting Company» (NBC), а в 1930 году стал президентом RCA.
В годы Второй мировой войны заводы и лаборатории корпорации Сарнова стали получать миллиардные военные заказы на устройства самонаведения авиационных и морских ракет, радионавигационные системы, радарное оборудование. Благодаря этим заказам его состояние вскоре приблизилось к полумиллиарду. В 1944 году в связи с 25-летием «RCA» Сарнову было присвоено звание бригадного генерала. Большие финансовые возможности и знакомства со многими высокопоставленными государственными деятелями, такими, как директор ФБР Гувер и президенты Эйзенхауэр и Никсон, позволили Сарнову вести активную борьбу против ненавистного ему с детства «русского империализма». Во многом благодаря его усилиям негативный образа СССР (России) стал одной из главных составляющих информационно-психологической войны против социалистического лагеря[181].
С началом 1950-х годов в психологической войне против СССР стала активно использоваться и часть бывших советских граждан, по тем или иным причинам оставшихся за рубежом. Причем многие из них, втянутые в психологическую войну против России «втемную», искренне верили, что борются против коммунистического режима за свободу народов СССР, а не против России.
Здесь, на наш взгляд, важно сделать некоторое отступление, касающееся связей некоторых представителей и организаций, в частности, российской эмиграции с западными специальными службами.
Сотрудничество российской эмиграции (и не только российской) со спецслужбами было связано не только со стремлением заработать «на хлеб с маслом», как это преподносилось ранее советской историографией, но и часто совпадением взглядов эмигрантских политических групп по ряду вопросов, с линией, проводимой западными разведками. В первую очередь Центральным разведывательным управлением США (ЦРУ) и британской «Интеллидженс сервис».
Прежде всего отметим, что к концу 1940-х годов за пределами СССР находились главным образом эмигранты первой послереволюционной волны и второй, сформировавшейся из советских «невозвращенцев».
Для большинства представителей первой волны антикоммунизм был естественным ядром их идейных установок. Многие из них в годы Второй мировой войны симпатизировали Германии, некоторые служили в ее разведывательных структурах и частях вермахта. Те, кто способствовал победе над нацизмом — участвовал, например, во французском движении Сопротивления или в работе славянских организаций стран Латинской Америки, — к этому времени вернулись на Родину. Кто-то это сделал добровольно, других (как, например, членов Союза советских патриотов во Франции) выслали власти[182].
Костяк второй волны составляли бывшие военнослужащие Русской освободительной армии (РОА) генерала А.А. Власова, а также других национальных формирований в немецкой армии.
От тех и других, естественно трудно было ожидать толерантности по отношению к советской власти. В этих условиях закономерным стало то, что значительная часть эмигрантов в период холодной войны оказалась на стороне Запада. Правда, некоторым эмигрантским группам эта поддержка США и их союзников, в борьбе против Советского Союза далась нелегко, хотя ее итог и был очевиден. Были и такие, кто уже в самом начале борьбы понимал, что она будет направлена на уничтожение именно России.
Вообще традиционно настороженное и даже негативное отношение к Западу как антирусской силе, было характерно для представителей многих русских организаций. Так, например, тезис о том, что цель иностранцев — уничтожить Россию и русский народ, содержится в рукописи известного эмигрантского лидера, монархиста генерал-майора М. Скородумова «Наша гибель и наше спасение» (1948). А авторитетный философ И.А. Ильин прямо заявлял: «У национальной России есть враги… Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении»[183].
