Атомные ракетоносцы «Тайфун» стали самыми большими и совершенными подводными кораблями. Лодками их уже не называли. Да и какая там «лодка», если водоизмещение этого ракетного подводного крейсера стратегического назначения (РПКСН) составляет 25 тысяч тонн, ширина — 25 метров, высота — 26, а по длине он вдвое больше футбольного поля! В такой «многоэтажке» есть практически все, вплоть до сауны и комнаты отдыха. Даже воздух, которым дышат моряки, ничем не отличается от атмосферного, хотя кислород добывается из забортной воды и автоматически распределяется по отсекам. Помимо традиционных торпед, главным оружием ракетоносцев являются 20 баллистических ракет с десятью разделяющимися ядерными головками, каждая из которых весит почти 100 тонн и способна атаковать наземные цели на дистанции 10 тысяч километров — с самонаведением и высокой точностью поражения. Примерно такие же характеристики и у американских лодок «Огайо».
Правда, у нас «Тайфунов» всего шесть единиц, а у американцев их «Огайо» - восемнадцать, и на каждой по 24 ракеты...
Наша держава оказалась догоняющей стороной, хотя 16 сентября 1955 года мы первыми осуществили старт баллистической ракеты с подводной лодки. Тем не менее в 1960 году США уже имели три подлодки с шестнадцатью баллистическими ракетами на борту. А мы такого уровня достигли лишь к началу семидесятых.
Головная лодка этого типа, «К-137», была принята в состав ВМФ к 50-летию Великого Октября - 4 ноября 1967 года. Главным конструктором «К-137» являлся академик С.Ковалев, дважды Герой Социалистического труда и лауреат Ленинской и Государственной премий, ответственным сдатчиком - В.Фролов. Председателем правительственной комиссии назначили контр-адмирала А.Петелина, Героя Советского Союза. Мне посчастливилось принимать личное участие в заводских и государственных испытаниях этого удивительного корабля. И как члену правительственной комиссии, и в силу занимаемой должности - заместителя командира соединения атомнных подводных лодок. Сразу после спуска корабля на воду, в Северодвинске, его посетили высшие руководители страны: Л.Брежнев, А.Косыгин, министр обороны А.Гречко. Этот визит не был формальным мероприятием. Брежнев и Косыгин с многочисленной свитой обошли весь корабль с носа до кормы, а это, учитывая их возраст, было приличной нагрузкой. Особенно всем интересовался Косыгин. Он и решения принимал на месте. 6 сентября 1967 года состоялся первый пуск ракеты из шахты подводного ракетоносца, а уже в октябре произвели успешную залповую стрельбу из нескольких ракет. Командиром «К-137» назначили капитана первого ранга В. Березовского, впоследствии он стал контр-адмиралом, Героем Советского Союза.
В феврале 1970 года американский президент Р.Никсон отмечал в послании к Конгрессу: «Неотвратимой реальностью семидесятых годов является наличие у Советского Союза мощных и совершенных стратегических сил, по многим параметрам приближающихся к нашим, а по некоторым категориям даже и превосходящих их...». Недостатком нашего проекта была малая дальность стрельбы, вынуждающая подводные лодки совершать переходы к берегам США в район боевого патрулирования, а следовательно - преодолевать противолодочные рубежи НАТО. Однако к 1972 году мы совершили рывок. В состав ВМФ вступила субмарина проекта 667-Б с ракетами РСМ-40, имевшими дальность полета до девяти тысяч километров.
Эти подводные корабли могли поражать цели уже из любой точки Мирового океана или не выходя из собственной базы. Командиром головной лодки этого проекта был В.Фролов, впервые в ВМФ СССР получивший звание контр-адмирала, будучи командиром корабля. Вступление в состав ВМФ ракетоносцев проектов 667 и 667-Б и их модификаций окончательно закрепило паритет подводной ядерной мощи сверхдержав.
Опубликованная в «Морском сборнике» (N10 за 1994г.) таблица дает представление о динамике наращивания этих сил в США и СССР с 1967 по 1986 годы:
Таблица наглядно показывает, что СССР постоянно и значительно отставал от США. К сожалению, Соединенные Штаты ранее нас осознали важность размещения ядерных стратегических сил под водой и раньше начали внедрять многозарядные головные части этих ракет. Деятельность по созданию ракетных субмарин была не только трудной, но и опасной. Не обошлось без издержек, гибли люди и корабли. Низкий поклон матросам и старшинам, мичманам и офицерам, честно выполнившим свой долг на погибших ракетных подводных лодках - «С-80», «К-129» и «К-219»...
В 1986 году, пять месяцев спустя после Чернобыльской трагедии, в советских газетах появилось короткое сообщение ТАСС:
«Утром 3 октября на советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами на борту в районе примерно 1000 км северо-восточное Бермудский островов в одном из отсеков произошел пожар. Экипажем подводной лодки и подошедшими советскими кораблями производится ликвидация последствий пожара. На борту подводной лодки есть пострадавшие. Три человека погибли. Комиссией специалистов в Москве проанализирована сложившаяся ситуация. Комиссия пришла к выводу, что опасности несанкционированных действий оружия, ядерного взрыва и радиоактивного заражения окружающей среды нет».
7 октября ТАСС вновь коротко информировал страну о судьбе аварийной подлодки: «В течение 3-6 октября экипажем нашей подводной лодки и личным составом подошедших советских кораблей велась борьба за обеспечение непотопляемости. Несмотря на предпринятые усилия, подводную лодку спасти не удалось. 6 октября в 11 часов 03 минуты она затонула на большой глубине.
Экипаж эвакуирован на советские корабли. Потерь в составе экипажа, кроме тех, о которых сообщалось 4 октября, нет. Обстоятельства, приведшие к гибели лодки, продолжают выясняться, но непосредственной причиной является быстрое проникновение воды извне. Реактор заглушен. По заключению специалистов, возможность ядерного взрыва и радиоактивного заражения среды исключается».
Сообщение вызвало у меня Настоящее потрясение. Будучи участником создания и освоения этих ультрасовременных стратегических кораблей, я подписался в акте приемки под словами, характеризовавшими РПКСН как «лучший корабль современности». И это не было лишь громкой фразой - лодки данного проекта подтвердили нашу оценку безупречным выполнением поставленных задач в течение 20 лет!
Других публикаций в прессе, как это было тогда принято, не появилось. Я же в то время находился в заключении и не располагал другим источником информации, кроме газет. Из них узнал и о Чернобыльской катастрофе. Сразу обратился в многочисленные инстанции, даже М.Горбачеву написал, предлагая свои услуги эксперта и практика. Я был уверен, что со своим тридцатилетним опытом общения с ядерными реакторами буду значительно полезнее на Чернобыльской АЭС, а не в колонии. Разумеется, никакого ответа не получил. Позже мне удалось наладить доставку необходимой документации, однако предпочитаю не уточнять, каким образом. Погибшая «К-219» не давала мне покоя. Снова и снова я задавал себе вопрос: как можно было утопить лодку с запасом плавучести в несколько тысяч тонн, имея в наличии весь экипаж и лишь один загазованный отсек?.. Ведь экипаж располагал мощностями обоих реакторов, полным запасом воздуха высокого давления и стопроцентным комплектом индивидуальных спасательных средств. Все механизмы и системы, включая пожарные и водоотливные средства, резервные источники энергии были исправны. Не говоря уже о том, что подавляющее большинство их на лодке продублировано...
Все, что мне оставалось в моем вынужденном безделии, так это сутками анализировать ситуацию, опираясь лишь на собственный опыт. И все же - вспомнил! Еще в середине семидесятых на этой лодке, в ракетной шахте N 6 произошла подобная авария. В шахте были неисправности, и о них знал личный состав перед выходом в море. Однако тогда авария не имела серьезных последствий. Лишь после освобождения мне удалось встретиться с командиром БЧ-5 этой лодки, капитаном второго ранга Игорем Анатольевичем Красильниковым и увидеть фотографии терпящего бедствие корабля, сделанные с вертолета. Побеседовал я и с членами комиссии по расследованию, а также с офицерами, которых хотели отдать под суд. В 1997-1998 годах уточнил многие детали непосредственно у командира лодки И. Британова, старшего помощника И. Курдина и штурмана Е. Азнабаева. Опираясь на все эти свидетельства, я и излагаю обстоятельства гибели «К-219».
Что же произошло? В одной из ракетных шахт произошла утечка окислителя и взрыв. В конечном итоге возник пожар в ракетном четвертом отсеке, локализовать огонь не удалось. Он распространился по кораблю. Часть личного состава отравилась парами топлива и продуктами горения. Командовал лодкой в том походе капитан второго ранга Игорь Петрович Британов. Был дан приказ покинуть четвертый отсек и перебраться в пятый. Троих — капитана третьего ранга А.Петрачкова, матросов Смоглюка и Харченко, вынесли в бессознательном состоянии. Вскоре они скончались.
