Раньше меня, много лет работавшего на ТВ, возмущала цензура, запрещавшая показывать в кадре храмы с крестами, называть иконы иконами, а не картинами, восторгаться красотою русского лада и старыми культурными традициями. Теперь ясно, как так называемые коммунисты — ярославский мужик А. Яковлев и промозглый коминтерновец Б. Пономарёв — рьяно ненавидели всё русское и ставили нам палки в колёса.
Где же теперь те цензоры? Передачу "Апокриф", одурманивающую нашу молодёжь, ведёт как бы писатель Виктор Ерофеев! Человек, явно нуждающийся в услугах психотерапевта по части сексуальной неуравновешенности и ущербности, изливает свои неудовлетворённые мужские амбиции на страницы пошлых книг и на головы бедных российских зрителей. Не стану пересказывать его литературные и журналистские заморочки, дабы пощадить своего нерастленного читателя. Но для цензоров из нашего "министерства правды" приведу один из ерофеевских перлов, напечатанных на люксовой бумаге журнала "Огонёк". Витенька влюблён в очередную половую машинку, может, даже и несовершеннолетнюю, но познавшую всю закулисную сторону современного секса. И с каким восхищением её кавалер пишет о "художественном" шедевре своей партнёрши (а она, конечно же, гениальный фотограф!), висящем в их спальне. А на том фотошедевре с помощью лучшей съёмочной техники изображена плавающая в моче прокладка, да ещё, как настойчиво подчёркивает автор, брошенная в шикарный заграничный унитаз.
Прости меня, читатель! Но хочу спросить вместе с тобой у "министра правды" г-на Лесина: назначая нынче В. Ерофеева руководителем нашей делегации на Франкфуртскую книжную ярмарку, вы справку о состоянии психического здоровья и разрешение из милиции от него потребовали?
Журнал "Огонёк" до последнего времени был собственностью сладкой парочки Юмашев — Дьяченко. Понятно, что Валя, отираясь в комсомольской прессе, попривык к пошлятине "а-ля Ерофеев", но откуда у дочки Свердловского партийного царька и такой чистой и простоватой на вид мамочки жгучая любовь к чернухе (кстати, фамилия редактора журнала "Огонёк" — Чернов), которой залиты страницы некогда самого читаемого периодического издания?
Для своих передач, порочащих любовь земную, а о существовании любви небесной они, скорее всего, и не догадываются, Швыдкой и Ерофеев избрали жриц и одновременно "богинь" любви — певицу Машу Распутину и актрису Елену Кондулайнен. А вокруг сих дамочек сидели, пуская сладострастные слюни, растлители: сексопатологи, поэты, журналисты, политики, власти предержащие и их помощники. Напоминали эти камланья Сусанну перед фарисейскими старцами, а одновременно онегинских собутыльников из страшного сна Татьяны:
"Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордой,
Там карла с хвостиком, а вот
Полужуравль и полукот".
В швыдковской сексуальной провокации простая, как три копейки, Маша Распутина расправилась со старцами на раз. Обратившись к их совести и чести, прямолинейная дама буквально на пальцах доказала нечистоплотность, растленность своих оппонентов и призвала их строго соблюдать принципы христианской морали. Да-да!
А вот госпожа Кондулайнен — особа со специфическим менталитетом — ничтоже сумняшеся продекларировала моральную свою позицию о счастье любить одновременно двоих и даже троих мужчин. Ну прямо мини-публичный дом в телеящике! И когда ведущий телеминистр, комментируя высказывания своих подельников в кадре, заявляет, что в Советском Союзе секса не было, невольно с ним соглашаешься. Да, к огромному счастью, такого разнузданного секса, а скорее свального греха, которым заливают нас смердящие нынешние газетёнки, журналы и электронные СМИ, в нашей молодости не было и быть не могло. Но зато была истинная земная любовь, питаемая здоровыми жизненными соками, подлинной романтикой, возвышенная и чистая.
А сколько изысканного секса в таких фильмах, как "Сорок первый", "Летят журавли", "Баллада о солдате"! Татьяне Самойловой и Алексею Баталову, Изольде Извицкой и Владимиру Ивашову не надо было раздеваться и имитировать плотские страсти. После их любовных коллизий хотелось стать похожими на красивых и одухотворённых героев, искать своё счастье, мечтать о единственном, навеки близком человеке. А какими совершенными, неповторимыми в своём внешнем и внутреннем обаянии были наши кумиры! Олег Стриженов и Жан Габен, Алексей Баталов и Ив Монтан, Татьяна Самойлова и Николь Курсель, тогдашняя Людмила Гурченко и Роми Шнайдер. Моя дочь и сейчас, просматривая старые фильмы и читая книги о звёздах тех лет, говорит мне о своей зависти к нашему времени. Для меня эталоном мужской красоты и возвышенности навсегда останутся герои фильма "Слепой музыкант" — отец и сын Ливановы, настоящие представители русской интеллигенции, наследники великой театральной школы, эмоциональные и тонкие, "их величества актёры".
Хочу спросить у издателей глянцевых журналов: зачем они копаются, словно мухи в навозе, в запретных страничках биографий известных артистов, писателей, художников, спортсменов? У каждого, даже самого великого творца, есть человеческие слабости, каждый имеет право на ошибку. Но когда их дети, жёны и мужья перетряхивают на глазах у всего честного народа постельное бельё своих близких, хочется крикнуть им: "Очнитесь!" И уж совсем противно, когда достигшие каких-то вершин в творчестве "культурные" деятели раздеваются догола сами и показывают раздетыми своих сожительниц и сожителей. Особенно мерзко, когда авторами таких приторных и липких книжонок выступают представители славных русских семей. В последнем письме ко мне Валентин Распутин заметил, что такие авторы вываливают перед всеми чрева, выдаваемые за автобиографии.
В наши годы было немало красавиц, перед которыми снимали шляпу и великие западные писатели, кинорежиссёры и художники, сравнивая их с Софи Лорен, Сильваной Мангано и Клаудией Кардинале. Они сводили нас с ума, вдохновляли на подлинное творчество, облагораживали серую будничную жизнь. К счастью, некоторые из них, воспитавшие детей и радующиеся семейному счастью, не клюют на предложения от караванов гламурных журнальчиков позабавить читателей сплетнями из прежней любовной лирики. Одна из таких московских красавиц, которую я боготворил, на настойчивые просьбы сладострастных хозяев полуинтимного журнала рассказать о нашем романе ответила: "У меня для вас не найдётся "жареных" подробностей. Наша любовь была чистой и простой. Разве интересны вам рассказы о наших прогулках по улочкам тихого Суздаля, поцелуй в многотравье псковских лугов или купание у стен Юрьева монастыря в Новгороде? А остальное у нас было, как у всех порядочных людей — чисто, здорово и до слёз проникновенно". Так что, господа Швыдкие, Ерофеевы и прочие сексострадатели, учтите, что не все клюют на вашу тлетворно пахнущую наживку. Надеюсь, что и молодёжь испытывает к вам отвращение и вырубает кнопку никчёмных программ.
Сегодня мне особенно противно быть современником поругателей земной любви. "На старости я сызнова живу", ибо боготворю женщину, о которой мечтал всю жизнь. Красивую, тонкую, тактичную, до бесконечности изысканную и глубоко верующую. Я знаю, что её никогда не потянет и посмотреть в сторону плейбоев типа Ерофеева и иже с ним. Но, перечитывая заново строки Данте, Петрарки, Пушкина, Тютчева, Рубцова и Глушковой, я хочу со свойственным мне простодушием задать вопрос вертлявым шоуменам: "Когда вы кончите "кистью сонной рисунок гения чернить"? Когда вернётесь на свои домашние кухни и там дадите волю природной пошлости и никчёмности?"
Владимир Невмержицкий
12 августа 2003 0
33(508)
Date: 13-08-2003
Author: Владимир НЕВМЕРЖИЦКИЙ
ПОПС - ЭТО НЕ КУЛЬТУРА
Объявлено о начале продажи билетов на новый мюзикл "Двенадцать стульев", премьера которого состоится 7 ноября. Музыку к спектаклю написал ученик Тихона Хренникова Игорь Зубков. Автор обещает, что местами музыкальный текст будет довольно сложным, но неизменно американским по форме и русским по содержанию. Интересны личности менеджеров мюзикла. Горячими поклонниками Ильфа и Петрова оказались клипмейкер и режиссер Тигран Кеосаян и незабвенный "академик" Александр Цекало. "Двенадцать стульев" не будут социальной или политической сатирой — главное для создателей несомненный лирический потенциал произведения.
Цекало, очевидно, неудовлетворённый количеством натрясённых золотых с предыдущего денежного дерева (кроваво-красного "Норд-Оста"), активно засеивает следующий мюзикл. А музыкальный и пластический лексикон Эллочки-людоедочки обильно удобряет денежные всходы. Всё смешалось в вакханалии алчности и маразма. Где зрители? По какую сторону рампы персонажи?
