В эти же годы возникают и рассказы, основанные на материале из области химико-медицинских открытий. «Украденная бацилла» (1895) — чуть ли не самый яркий сборник таких рассказов. Перед читателем проходит пестрая фантасмагория: анархист, который крадет у бактериолога холерные вибрионы, чтобы отравить целый город, но допускает ошибку при воровстве и сам падает ее жертвой; орхидея, сосущая кровь; летающая собака, угрожающая жизни астронома; художник, борющийся с нарисованным им же чортом; доисторическая птица, вылупляющаяся из огромного яйца, и т. д.
Другую тему Уэллс нашел в фантастике межпланетных отношений. Интригующий вопрос о жизни на Марсе он обставляет привычной уже мотивировкой медицинского и технического характера. «Борьба миров» (1898) знакомит читателя с марсианами, как они представляются воображению Уэллса, и нагромождает невероятные события на почве столкновения жителей этой планеты с людьми Земли, которые не в силах сопротивляться более совершенным существам. Однако и на могущественных марсиан имеется управа в виде бактерий, которые губят торжествующих завоевателей.
Мотив биохимической сущности всего живого крайне характерен не только для творчества самого Уэллса, но и для уровня научных знаний той эпохи. В этом отношении любопытен рассказ «Пища богов». Химический состав какого-то порошка обуславливает гигантский рост всех живых существ, которые им питаются. На этой почве и развертывается фабула рассказа.
Закономерно и постепенно вырастал Уэллс из круга научно-приключенческих романов до более широких социальных воззрений. Преодолев к концу XIX века узость фабианства, Уэллс крепче связал себя с идеями С. Бэтлера и В. Морриса, в социалистическое мировоззрение которых он начинает вносить значительные поправки, выявляющие исключительную роль механической культуры и торжество техники. Однако «социализм» Уэллса одинаково далек как от примитивного «евангелия коммунизма» Т. Мора, так и от стройной системы научного марксизма.
В эту эпоху Уэллс еще неясно представлял себе жизнь будущих поколений после социальной революции, неизбежность которой он не мог отрицать; он видел ее основные пружины не в победе пролетариата над буржуазией, а в простом устранении угнетателей независимо от их классовых признаков. Это положение иллюстрируется в первом социально-утопическом романе. — «Когда спящий проснется» (1889). Здесь Уэллс переносит своего героя в обстановку пышного расцвета технической культуры через двести лет. Однако никакие технические усовершенствования не устранили социального неравенства людей, а мир оказался накануне социального переворота, в котором принимает участие и гибнет герой романа Грэхем.
Дойдя до социального переворота, Уэллс должен был сделать и следующий шаг. Но он ему был труден, и автор некоторое время не находил форм для воплощения своей фантазии о грядущем послереволюционном строе. Этим объясняется переход Уэллса к той особой полубеллетристической полутрактатной форме, в которую он облек свою «Новейшую утопию» (1905), снабженную пояснительным предисловием. Вслед за этим произведением является «В дни кометы» (1906) — первое предсказание надвигавшейся, но еще отдаленной войны. Уэллс с изумительной проницательностью рассказал о войне между Германией и Англией, подобно тому как он же задолго до современного торжества авиации предсказал роль воздушных аппаратов в своей «Войне в воздухе» (1908). В третьем «военном» романе «Освобождение мира» (1914) он с поразительным провидением говорит о роли газов. Все эти произведения пропитаны духом пацифизма и полны художественных предостережений против опасности, грозящей всей старой культуре.
Война на время отвлекла Уэллса от утопической тематики. Но он вернулся к ней, когда стихли раскаты орудий. Социальная обстановка потрясенной Европы располагала к уходу в царство утопий, и Уэллс вновь приступил к построению своего фантастического мира в ряде произведений.
В 1923 году вышел новый доподлинно утопический роман Уэллса «Люди-боги». Жители новой Утопии опередили старую культуру на три тысячелетия и после сложной эволюции форм бытия и сознания пришли к социалистическому строю, который является чем-то вроде «социализма гильдий». Вопросам воспитания и морали отводится в этом романе просторное место, при чем все стороны жизни регулируются здесь исключительно научными методами, до психоанализа включительно.
Сам Уэллс почувствовал неполноту своей конструкции. В ней оказался ряд пробелов: неизвестно чем заполнен промежуток в несколько тысячелетий между последней революцией и достижениями «людей-богов». Частично на этот вопрос Уэллс ответил в последнем по счету утопическом романе — «Сон» (1924), в котором герой Сарнак, живущий через 2000 лет после нашей эры, засыпает и видит себя в обстановке XIX века. Подобно автору он переживает империалистическую войну. Когда его убивают, он просыпается в обстановке своего блаженного времени и ликует, как спасенный от «ужасов мрачного прошлого».
Этим романом заканчивается пока список фантастико-утопических произведений Уэллса, без сомнений наиболее одаренного творческим воображением писателя из всех, живущих в наше время.
Редакция «Всемирного Следопыта» решила дать в качестве приложения к своему журналу на 1930 год собрание нижеследующих фантастических романов и рассказов Уэллса в двенадцати томах: «Когда спящий проснется». — «Первые люди на луне». — «В дни кометы». — «Война в воздухе». — «Человек-невидимка». — «Остров доктора Моро». — «Пища богов». — «Борьба миров». — «Освобожденный мир», — «Люди-боги». — «Таинственный визит». — «Машина времени». — «Грядущие дни». — «Морская дева». — «Мистер Блексуорти на острове Рэмпол». — «Украденная бацилла». — «Необычайный случай с глазами Дэвидсона». — «Человек, который может творить чудеса». — «История Платнера». — «Под ножом». — «Новейший укрепитель». — «Что произошло с мистером Элевзеем». — «Звезда». — «Пираты морских глубин». — «Бабочка». — «Сокровище в лесу». — «Под жерлом домны». — «Потерянное наследство». — «Кокетство Джэн». — «Печальная история драм. рецен». — «Клад мистера Бришера». — «Каникулы мистера Ледбеттера». — «Джимми». — «Гогль-бог». — «В пучине». — «Правда о Панкрате». — «Остров». — «Хрустальное яйцо». — «Мистер Скальпель в царстве фей». — «Обсерватория на Аву». — «Муравьиная империя». — «Бог-динамо». — «Сделка со страусами». — «Индийское снадобье». — «Яблоко». — «Уг. Доми и Уйя». — «Странная орхидея». — «Торжество таксидермии». — «Из окна». — «Искушение Хэррингая». — «Летающий человек». — «Человек, делающий бриллианты». — «Налет на Хэммернонд-парк».
Из великой книги природы.
СМЕРТОНОСНЫЕ РАСТЕНИЯ.
Как известно, огромное количество ядов, применяемых в медицине, — растительного происхождения. На обширной территории Советского Союза встречается немало растений, таящих смерть в благоухании красивых цветов, в соблазнительных на вид плодах, в свежей зелени листьев, в соке стеблей и даже в подземных корнях. Нередко ядовитые растения украшают скромными или яркими цветами живописные перелески и тенистые леса (вороний глаз, ландыш) или таятся на зыбучих болотах и в тихих речных затонах. Гладь пустынь разнообразят ядовитые деревья — анчары, на влажных лугах и огородах произрастают белые воронковидные венчики дурмана и мак, среди полей поселились опасные головня и куколь, а по забытым зарослям сорняков — коварная белена, жгучая крапива, молочай с ядовитым соком…
В горных местах Крыма и Кавказа встречаются пышные кустарники белладонны, или «сонной травы». Чернофиолетовые ядовитые плоды этого растения содержат алколоид атропин, применяемый при глазных заболеваниях. Этим его свойством воспользовались испанские и итальянские модницы, чтобы по вечерам искусственно увеличивать зрачки глаз и придавать им яркий блеск. Отсюда и произошло название растения, так как «белла донна» по-итальянски значит «прекрасная дама». Зеленые недозрелые коробочки мака содержат млечный сок дающий при затвердевании сильнейшее наркотическое средство — опиум. В медицине этот наркотик применяется для успокоения болей, тогда как на Востоке (Китай, Япония, Индия) опиум курят в смеси с некоторыми благовонными веществами. Действие опиума навсегда разрушает человеческий организм. Бодрый жизнерадостный человек, втянутый в курение опиума, очень скоро превращается в развалину и преждевременно сходит в могилу.
К числу растений с ядовитыми плодами относится… обыкновенный картофель. Конечно теперь никто не употребляет в пищу надземных плодов этого полезнейшего корнеплода. Зато население Западной Европы, впервые познакомившееся с картофелем, привезенным из Южней Америки, испытало на себе последствия отравления его ягодами-плодами…
