Ознакомившись с этим сообщением, я сразу же подумал: «Не мои ли, в том числе, скромные усилия привели к такому немалому результату, как хотя бы частичное рассекречивание следственных материалов по «делу Берии»?»
Конечно, процесс рассекречивания и подготовки к открытой печати любых ранее закрытых материалов непрост и времени занимает много. Поэтому почти одновременное появление в печати дневников Берии и сборника документов о «деле Берии» могло быть случайным совпадением. Однако знакомство с самим сборником кое-что, пожалуй, прояснило.
Начну сначала».
Уже на первой странице предисловия (с. 3 сборника) говорится:
«Написано о Берия достаточно много1. Однако публикации носят противоречивый характер. Кто-то считает его выдающимся государственным деятелем, кто-то палачом. Некоторые — народным героем, другие — развратником, морально разложившимся человеком и шпионом…»
Внизу страницы под сноской 1 приведён список из 11 источников. Будучи знаком практически со всеми из них, должен сообщить, что лишь в одном Берия аттестуется относительно объективно (Рубин Н. Лаврентий Берия. Миф и реальность. — М.: Смоленск, 1998).
При этом в список «источников» историками-составителями была включена примитивная фальшивка некоего А. Вильямса «Дневники Берия». Я писал о ней в предисловии к первому тому подлинных дневников Л. П. Берии.
Ну, я-то был вынужден как-то упомянуть этот грязный опус и кратко проанализировать и оценить его — меня к тому вынуждала сама тема дневников. Но может ли хоть как-то уважающий себя и свой предмет исследователь истории по доброй воле не то что ссылаться на фальшивку Вильямса, но вообще упоминать её?
А если уж упоминать, то исключительно для того, чтобы её полностью и безоговорочно дезавуировать, чего О. Б. Мозохин не сделал.
Зато авторы предисловия к сборнику документов о «деле Берии» не сочли необходимым отметить такие, например, несомненно, интересные и объективные книги о Л. П. Берии, как «Неизвестный Берия» Алексея Топтыгина, «Убийцы Сталина и Берии» Юрия Мухина, работы Ивана Чигирина и Арсена Мартиросяна, ограничившись ссылкой лишь на одну Елену Прудникову, чьи книги о Берии безусловно значительны, но не исчерпывают собой нормативную, так сказать, «бериану».
К «наиболее взвешенной» составители сборника документов О. Б. Мозохин и А. Ю. Попов отнесли книгу А. Сухомлинова «Кто вы, Лаврентий Берия?», изданную в 2003 году. Они сообщают, что книга «написана на документальных материалах и даёт наиболее объективное представление о бывшем наркоме НКВД и министре внутренних дел».
Собственно, уже такое представление Л. П. Берии читателю граничит с фальсификацией истории, поскольку среди первостепенных партийных и государственных постов, которые в разное время занимал Берия и на которых он себя блестяще проявил как созидатель и организатор, объективный историк просто не может не назвать посты первого секретаря Закавказского крайкома ВКП(б), Первого секретаря КП(б) Грузии, члена Политбюро ЦК ВКП(б) и члена Президиума ЦК КПСС, заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, заместителя и первого заместителя Председателя Совета министров СССР, члена и заместителя Председателя ГКО и, наконец, председателя «атомно-ракетного» Специального комитета при СМ СССР.
Это ведь не формальность! Деятельностью в качестве наркома НКВД СССР и министра МВД СССР выдающийся вклад Л. П. Берии в его эпоху не ограничивается. Более того, даже выдающийся чекист Берия уступает Берии — реформатору Грузии, организатору обороны Кавказа, круглосуточному организатору и руководителю оборонной работы тыла во время войны, руководителю послевоенной экономики и куратору атомной проблемы.
Но вот то, что сами составители сборника документов о «деле Берии» высоко оценивают не более чем сносную (с позиций объективности) книгу А. Сухомлинова, я прошу читателя запомнить.
Этот факт нам вскоре ещё пригодится.
А теперь — о связи сборника документов о «деле Берии» с изданными мною дневниками Л. П. Берии… Как оказалось, я в своём первоначальном предположении о возможности такой связи не ошибся, и это подтвердили, вольно или невольно, сами составители «бериевского» сборника.
Вот как они пишут об этом в предисловии к сборнику:
«В последнее время появились публикации, в которых авторы пытаются обозначить «истинную роль и значение» Лаврентия Берия для советской истории (под сноской 4 внизу страницы значатся три книги Е. П рудниковой. — С. К.). Писатель С. Брезкун-Кремлёв рассказал о Берии в книге «Берия. Лучший менеджер XX века». Но что удивительно, позже им были «найдены» (? — С. К.) дневники Лаврентия Берии, которые якобы были рассекречены (? — С. К.) и открыли истинное лицо «самого известного главы НКВД»…»
Тут надо сразу объясниться…
Я нигде и никогда не писал о том, что «нашёл» дневники. Я писал лишь о том, что получил их текст. Причём ясно и чётко описывал, как и при каких обстоятельствах и в какой форме я этот текст получил.
Впрочем, об этой стороне вопроса мы позднее ещё поговорим, и — весьма обстоятельно — при рассмотрении темы седьмой «Почему дневники Берии были переданы Кремлёву так, как они были ему переданы».
Далее авторы предисловия демонстрируют настолько забавную «наивность», что заставляют вспомнить о девице из «весёлого» дома, которая сообщает клиенту, что её-де мама и папа рассказали ей, что нашли её в капусте и что лично она по сей день пребывает в уверенности, что так оно и было».
Ну, в самом-то деле, лишь возведя «невинные» очи горе, можно написать следующие строки:
«…Однако никаких дневников Берия в Межведомственную комиссию по защите государственной тайны на рассекречивание не направлялось»…
Конечно, не направлялось!
Во-первых, откуда взяться оригиналам дневников Берии, если, по свидетельству даже его ненавистников, архивные материалы Берии в хрущёвские времена уничтожались мешками! Кстати, как юрист О. Мозохин считает — содержимое этих мешков, перед тем как превратиться в пепел, проходило экспертизу на предмет возможного рассекречивания или нет?
Во-вторых, о каких претензиях по поводу ненаправления в какую-то там Межведомственную комиссию дневников Берии может идти речь, если историки-академисты с порога отрицают саму возможность существования таких дневников и безапелляционно (и бездоказательно при том) заявляют об их якобы подложности?
В предисловии к сборнику документов по «делу Берии» язвительно заявляется:
«В связи с этим (публикацией дневников Л. П. Берии. — С. К.) можно предположить, что если будет спрос на такого рода литературу, то в скором времени могут появиться сенсационные дневники и других членов Политбюро, в том числе и И. В. Сталина…»
Однако ирония здесь неуместна.
С одной стороны, Л. П. Берия оказался фактически единственным из членов «классического» сталинского Политбюро, который не умер в глубокой старости, а был уничтожен в расцвете сил, на пятьдесят четвёртом году жизни. Все остальные — Молотов, Маленков, Микоян, Каганович, Ворошилов, Хрущёв, Булганин скончались в преклонном возрасте и имели все возможности для того, чтобы вполне легально оставить после себя мемуары или дневники — если бы они их вели. Кое-кто мемуары после себя и оставил — в той или иной форме.
С другой стороны, если бы члены «сталинского» Политбюро вели дневники, то и они были бы давно наследниками опубликованы — никаких препятствий к тому ни в одном случае не было бы.
С третьей стороны, действительно не исключено (рынок есть рынок) появление и других «сенсационных» дневников членов Политбюро, кроме, естественно, И. В. Сталина. Но вот аутентичность их будет несомненной лишь в том случае, если такие дневники будут отысканы именно в виде оригиналов и отысканы и опубликованы именно наследниками членов Политбюро.
Случай же с текстами дневников и других материалов Л. П. Берии уникален и поэтому никак не укладывается в привычные рамки. Неужели же это непонятно?!
Ни Молотова, ни Маленкова, ни Микояна, ни Кагановича, ни Ворошилова, ни Хрущёва, ни Булганина и тд. никто никогда не арестовывал, их жилища никто не обыскивал, так что какое-либо насильственное, против воли авторов, изъятие их материалов властями практически было исключено.
Что же до Берии — тут всё обстояло иначе, и надо ли эту мысль далее продолжать?
Возвращаясь же к предисловию к сборнику «бериевских» документов, признаюсь, что наиболее лестным для меня оказался следующий пассаж из предисловия:
«Чтобы оградить оградить (слово «оградить» повторено дважды в тексте предисловия, видно, очень уж хотелось его авторам оградить читателей от Кремлёва. — С. К.) исследователей от такого рода «дневников и воспоминаний» и публикуются документы, которые позволяют объективно (вот как! — С. К.) отразить исторические события…»
