Да-да, вы не ослышались: система «Иридиума» состоит из 66 низкоорбитальных спутников, которые носятся с головокружительной скоростью вокруг Земли на высоте 700 километров! Изначально планировалось запустить 77 спутников — по числу электронов, вращающихся вокруг химического элемента иридия, подарившего имя коммуникационному проекту. Тут, правда, вмешались бухгалтеры, которые легли костьми на дороге безответственных работников НИОКР. Инженеры «Моторолы» не стушевались, быстро пересчитали проект и согласились на 66 — какая, собственно, разница? Главное, чтоб был fun3.
И fun вышел на славу: в 1994 году «Моторола» собрала беспрецедентную сумму живых денег — 1 миллиард 600 миллионов долларов — для самого крупного в истории private placement4, которую и влила в учрежденную компанию «Иридиум». Вторым крупным инвестором будущего оператора спутниковой телефонной связи явилась кучка доверчивых японцев (без них в американских высоких технологиях сегодня — никак!), объединившихся в консорциум Nippon Iridium Corp.
«Иридиум» закатал рукава и энергично взялся за дело. Подождал, пока «Моторола» запустит и отрегулирует все спутники, и метнулся на биржу — собирать еще денег. А деньги «Иридиуму» были ой как нужны, причем с первого дня собственного учреждения: по договору «мамка» «Моторола» брала на себя почетную обязанность по текущему обслуживанию всего спутникового созвездия. За скромное вознаграждение: каких-то 30 миллионов долларов. В месяц! Помимо этого, «мамка» надеялась поживиться за счет постоянных поставок телефонных трубок для клиентов, которые «Иридиум» также обязался покупать у своего прародителя.
Параллельно были заключены договоры с независимыми региональными операторами. На них возлагалась ответственность по коммутации спутниковых разговоров с местными операторами телефонной связи, а также заключение контрактов с потенциальными клиентами из подотчетного региона.
Иными словами, «Иридиум» изначально был задуман в качестве дистиллированного оператора, работающего на чистом аутсорсинге. Забот, типа, никаких, лишь бы платили вовремя — направо и налево. Не удивительно, что в штат «Иридиума» набилось выше всех разумных норм инженерное племя (из «Моторолы»), так или иначе приобщенное к истокам гениальной идеи. Эдакая синекура, которую ниокровцы придумали для себя и своих близких.
Одна незадача: ученые люди ни бельмеса не понимали в бизнесе. Не понимали в сервисе, в работе с клиентами, в маркетинге, в рекламе. Они ничего не понимали ни в чем, зато прекрасно умели рассчитывать орбиту искусственных спутников.
Непонятно только, куда смотрели остальные — ответственные — сотрудники и руководители «Моторолы»? Иллюстрируя «дикость стартовой Аризонской идеи» 1987 года, я указал на существование компании «Инмарсат», которая на тот момент с лихвой покрывала нужды узко профессиональных потребностей в экстренной спутниковой телефонной связи. «Инмарсат» проходил в цепочке моих аргументов как «во-первых». Был, однако, и аргумент «во-вторых», да какой! Дело в том, что еще в 1981 году в Европе появилась первая международная система сотовой связи, объединившая Норвегию, Данию, Швецию и Финляндию. Совместно скандинавские страны запустили весьма и весьма перспективный проект — NMT450 (Nordic Mobile Telephone). В 1984 году протокол GSM ратифицировали Франция, Италия и Германия. Чуть позже — Великобритания. Первый запуск сети GSM состоялся в апреле 1992 года, а еще через несколько месяцев были введены в эксплуатацию еще 14 национальных сетей мобильной сотовой связи. В 1993 году был зарегистрирован миллионный пользователь «связи будущего».
Всего этого «Моторола» не могла не знать по банальной причине: с самых первых дней и до 1994 года компания являлась крупнейшим в мире изготовителем мобильных трубок для сетей GSM (наряду с «Эрикссоном» и «Нокией»). Удивляться не приходится: первый звонок по мобильному телефону в истории человечества был совершен 3 апреля 1973 года инженером «Моторолы» Мартином Купером!
Получается, что «Моторола» одной рукой развивала «Иридиум», вливая в «дочку» миллиарды долларов, а другой — энергично рыла могилу спутниковому проекту, развивая сети GSM. Что же перед нами: неужели глупость?
Скорее — жадность. «Моторола» мечтала отдоить обеих маток, производя мобильные телефоны для спутникового и сотового рынка одновременно. В бизнесе, к сожалению, усидеть на двух стульях получается только в том случае, когда эти стулья не вступают в прямую конкуренцию. Между тем сотовая мобильная связь была не просто конкурентом «Иридиума», но и яростным его могильщиком, поскольку развивалась не компанией-одиночкой, а сотнями могучих и богатых игроков на всех пяти континентах.
Вернемся, однако, к уже помянутому интервью Реймонда Леопольда. Какой же нужно обладать выдержкой, чтобы 12 лет затуманивать мозги себе и окружающим вздорной нелепицей о «блестящей технологии»! Еще до того, как «Иридиум» обанкротился, вменяемые люди знали наверняка, что дни технологической химеры сочтены. Не удивительно: пока спутниковый оператор судорожно пытался отыскать желающих выкинуть на приобретение своих телефонов — килограммовых «дур» — по три тысячи долларов за штуку, родная «мамка» «Иридиума», «Моторола», на соседнем своем заводе штамповала сотнями тысяч трубки для мобильных операторов GSM, а они весили 140 грамм и продавались по 240 долларов. И минута разговоров через «соты» стоила не 7 долларов, как у «Иридиума», а 25 центов!
Но даже в этой ситуации инженер Леопольд продолжал упрямо верить. Или делал вид, что верил, поскольку иного не оставалось: в свете колоссальных сумм, на которые «Иридиум» подставил своих инвесторов. Конечно же — делал вид, потому что инженер может заблуждаться на предмет маркетинга и реального спроса на услуги спутниковой связи, однако не может ошибаться по части «винтиков и шпунтиков». Той самой «блестящей технологии», которая в «Иридиуме» по состоянию на 1999 год рядом не ночевала.
Почему? Потому что спутниковая связь «Иридиума» умела транслировать исключительно голосовые коммуникации! О передаче данных не приходилось и мечтать: вся структура и техническая организация «блестящей технологии», построенной «Моторолой», была заточена на голос, поскольку пропускная способность каналов обеспечивала прохождение… от 2,2 до 3,8 килобита в секунду! Даже убогий протокол GSM-data (CSD) — предшественник GPRS/EDGE — обеспечивал на мобильных трубках 9,6 килобита, тогда как наземные модемы связи давно уже вышли на показатели 14 400 — 19 200 bps.
Когда давал интервью Реймонд Леопольд? Верно: в 1999 году. Что это за год? Напоминаю: самый пик «доткомов» и интернетовского бума! В 1999 году последний эфиопский мальчик догадывался, что будущее за Интернетом и передачей данных на расстояние, тем более что голосовая связь давно уже транслировалась по IP-телефонии. Уже два года на рынке властвовала «Ежевика» от канадской Research In Motion, тогда как «Иридиум» собирался удивить мир перекомпрессированной до неприличия голосовой связью по спутнику на канале 2,2 kbps.
Эфиопский мальчик догадывался, а ведущий инженер «Моторолы» Реймонд Леопольд уверенно убеждал журналистов в том, что у «Иридиума» «блестящие технологии» и он непременно выстоит… даже после процедуры банкротства!
В очередной раз ученые мужи «Моторолы» ошиблись в прогнозах (с кем не бывает?). Однако на этот раз — с непредвиденными роковыми последствиями. Запуск «Иридиума» был назначен на сентябрь 1998 года. В компании знали, что срок нереальный, но больше тянуть не было возможности — акции достигли своего пика еще в мае, после чего перешли в непрекращающееся пике. В сентябре ничего запустить не получилось — из-за программных сбоев релейных станций и срыва «Моторолой» сроков по поставке телефонных трубок.
Торжественное открытие состоялось 1 ноября. Первый звонок по спутниковой связи исполнил вице-президент Эл Гор. И сразу же понеслось-поехало: дозвониться до службы технической поддержки — нереально; на электронные письма никто не отвечает неделями; заключить новый контракт невозможно (нет трубок); операторы «Иридиума» шлют потенциальных клиентов к региональным дистрибьюторам, дистрибьюторы футболят в головной офис Sprint PCS, куда нельзя дозвониться сутками — якобы из-за обвального спроса.
На самом деле — по причине полного бардака и элементарного неумения инженерной братии работать. Потому что спроса на услуги «Иридиума» с первого дня и до последнего не было никакого: 20 тысяч подписчиков вместо 1,6 млн запланированных (к 2007 году вообще бредили о 42 млн!). В феврале 1999 года, за 8 месяцев до кончины, «Иридиум» триумфально рапортовал о прибыли за четвертый финансовый квартал в размере 186 тысяч долларов… и итоговом убытке в 440 млн!
