Снова проходим по правому борту вдоль иллюминаторов прогулочной палубы, а опустившись вниз, видим застекленные иллюминаторы кают второго и третьего классов. Идем вдоль линии осадка в надежде обнаружить следы столкновения с айсбергом, но видим лишь борт судна и вздыбленный участок дна. Прорезанная ледяной глыбой линия судна ушла под осадок. По обоим бортам видны только следы деформации корпуса. Это результат надлома при ударе о грунт.
Далее направляемся в сторону кормовой части, это в 600 метрах от носа. «Мир» идет в 2—3 метрах от дна, на котором виднеются отдельные куски железа, уголь, осколки тарелок и другой посуды. Во время нашей первой экспедиции сюда в 1991 году дно было буквально усыпано различными предметами, выпавшими из лайнера, но за несколько экспедиций французский аппарат «Нотиль» поднял их в количестве нескольких тысяч. Часть предметов отправлена в музейные экспозиции, но большинство, очевидно, осело в частных коллекциях. Теперь дно между носовой и кормовой частями «Титаника» практически чистое.
Тем временем «Мир» выходит прямо к корме, под нависающей конструкцией которой виден левый пропеллер. Размах его лопастей огромен — 7 метров. Затем медленно, чтобы не поднять осадка, отползаем назад и поднимаемся на кормовую палубу. Она представляет собой сплошное нагромождение железа. Над выступающими рваными конструкциями проходим предельно аккуратно, чтобы не повредить аппарат, к машинному отделению. Как раз оно своей тяжестью, судя по всему, и разломило корпус лайнера. Как предполагается, «Титаник» при затоплении встал под углом к поверхности океана, в какой-то момент угол достиг критической величины, и судно просто разломилось надвое, будучи перевешенным. Кормовую часть с южной стороны обрамляют огромные машины высотой с восьмиэтажный дом. Видны приводные механизмы.
На этом обычно осмотр лайнера заканчивается, и «Мир» направляется на так называемое поле обломков. Здесь встречаются крупные металлические конструкции, отвалившиеся от корпуса, части машинного отделения, большие кухонные котлы, кастрюли, посуда. Выходим к котлу, вывалившемуся из машинного отделения. Он настолько огромен, что наш «Мир», длина которого почти восемь метров, садится на него как на платформу.
— Завораживает!
— Даже не представляете, как завораживает, если видеть все это перед собой, зная, что находишься на почти четырехкилометровой глубине! Причем за все пять с половиной часов, пока длится экскурсия, ни один из 76 туристов за все четыре года погружений даже и не вспомнил о бутербродах, захваченных с собой. Есть начинают только во время более чем двухчасового всплытия, да и то не все.
— Знаю, вы продолжаете общаться с Джеймсом Кэмероном. Более того, участвовали в экспедиции при его недавнем погружении в Марианскую впадину. Расскажите об этом.
— Еще во время работы на «Титанике» Джим спросил меня однажды о планах на будущее. Я рассказал, что у меня есть две сокровенные мечты. Первая — совершить кругосветку на «Академике Келдыше» с двумя аппаратами «Мир», во время которой погрузиться на гидротермальных полях и к затонувшим объектам, в том числе «Титанику» и «Бисмарку». Вторая — опуститься в Марианскую впадину. Идея запала ему в душу, и 25 июля 2005 года, когда мы вели прямую телетрансляцию с «Титаника», вне эфира обсудили этот вопрос уже серьезно. Через меня Джим познакомился с Доном Уолшем, который консультировал его.
Когда в 2007 году мне в Лос-Анджелесе вручили приз «Исследователь года», мы поехали с Джимом на его фирму. Там я увидел иллюминатор и сразу понял, для чего он. Кэмерон подтвердил, что занят подготовкой нового аппарата под условным названием «вертикальная торпеда». Он непригоден для работы в условиях сложного рельефа, однако для того, чтобы достичь максимальной глубины, это идеальная конструкция. Если «Миры» ходят в толще воды со скоростью 30 метров в минуту, то Deepsea Challenger идет вниз со скоростью 60 метров в минуту. Он погружается вертикально, при этом пилот сидит в нем в скрюченном положении. Диаметр внутренней сферы составляет всего 1 метр 9 сантиметров, а у «Мира» сфера диаметром 2 метра 10 сантиметров. В аппарате масса ручек управления — несколько джойстиков (двигатели вперед, назад, вверх, вниз), а в «Мирах» все управление ведется при помощи лишь одного джойстика, как в вертолете. Кроме того, на Deepsea Challenger установлено пять различных мониторов, передающих видео, навигационную информацию, научные данные.
Перед экспедицией на Марианскую впадину Джим испытывал аппарат на различных глубинах. Не все проходило гладко. Одно из погружений на 8 тысяч метров закончилось на глубине 7200 после отказа компьютера. Без него управление аппаратом становится практически невозможным. Уже задним числом я напоминал Джиму над Марианской впадиной свои слова, что для каждой важной операции нужно предусматривать тумблер для переключения на ручной режим. Там этого не предусмотрено. Единственная процедура, не связанная с компьютером, — это сбрасывание 600-килограммового груза для того, чтобы аппарат всплыл. Этим процессом управляет человек.
Мы договаривались с Джимом, что когда аппарат будет сделан и он окажется готов погружаться в Марианскую впадину, то пригласит меня. Он написал мне, что начались испытания аппарата и что он ждет моей поддержки. 13 марта я прилетел на остров Гуам. Там, в порту базы ВМФ США, стояло австралийское судно Mermaid Sapphire, на котором в специальном контейнере размещался аппарат. Сначала военные не хотели пускать меня на базу, но вопрос уладили, когда узнали, чей я персональный гость. Из-за шторма мы простояли несколько дней в порту, но потом все же вышли в море.
Джим не хотел рисковать, и в первый спуск в Марианскую впадину мы сгоняли пустой аппарат. Естественно, были сомнения, выдержит он испытание или нет. Все-таки стоит он 12 миллионов долларов. Кстати, и весит 12 тонн, так что я шутил с Джимом, что одна тонна обошлась ему в миллион. Когда все закончилось благополучно, члены команды прыгали от радости.
Провожали Джима под воду мы не без волнения. Он опустился на дно, где увидел сплошной осадок. Потом прошел на север примерно с километр, после чего из гидравлической системы, которая управляет манипулятором, ушло масло. Соответственно, работать было уже нельзя, да и брать манипулятором со дна было особо нечего — сплошной осадок. Поэтому он ничего и не принес на поверхность. Новых животных, кроме уже известных ампифод, он тоже не увидел.
Погружение длилось три часа, два часа он провел у грунта и поднимался примерно полтора часа. То есть всего в воде находился около шести с половиной часов. Когда Джим поднялся, конечно, все бросились его поздравлять. Тогда он мне и сказал, что все это время помнил мою последнюю фразу из того памятного факса о том, что творческий человек должен совершить в своей жизни хотя бы один экстраординарный поступок. Он его совершил.
Фотографии предоставлены лабораторией научной эксплуатации глубоководных обитаемых аппаратов Института океанологии РАН имени П. П. Ширшова
На смерть поэта / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
На смерть поэта
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
В биографии Эдгара Аллана По, романтического поэта, отца современного детектива и всего «готического», много темных пятен. Но самое темное — его последние дни. 40-летний писатель, страдавший депрессией, уехал читать литературную лекцию и был найден спустя несколько дней в тяжелом бреду на улице в родном Балтиморе. Причинами смерти называли практически все варианты — от отравления до самоубийства, от холеры до алкоголизма, от передозировки наркотика до того, что он стал жертвой фальсификаторов выборов. Джеймс Мактиг в «Вороне» не стал даже разбираться с этими возможностями. Его версия — поэта убило его собственное творчество.
Эдгар Аллан По (Джон Кьюсак) живет в Балтиморе в страшном нищебродстве. Как ни странно, компанию ему составляет ручной енот. По пишет в местную газету язвительные рецензии на творения других авторов и безуспешно пытается преодолеть неприязнь полковника (Брендан Глисон), чтобы жениться на его дочери, ухоженной блондинке Эмили (Элис Ив). Тем временем полиция расследует жуткое убийство двух женщин — матери и дочери, совершенное в запертой комнате. Начитанный детектив Филдс (Люк Эванс) быстро обнаруживает в этом загадочном деле сходство с рассказом По «Убийство на улице Морг». Писателя призывают к ответу в участок. Однако вместо подозреваемого По становится помощником следователя. Тем более что для него это уже вопрос чести, поскольку таинственный маньяк воспользовался другим его рассказом «Колодец и маятник», чтобы расправиться с рецензентом, грязно обругавшим сочинения самого По. Дальше начинается знакомая игра в кошки-мышки, когда преступник намекает своим преследователям, где он нанесет следующий удар. И приводит это все, конечно, к тому, что в опасности оказывается самый дорогой для По человек, за которого он готов отдать жизнь.
