Александр БЕЛИКОВ, генеральный директор телекинофорума «Вместе»:
– Геннадий Николаевич Селезнёв пришёл в Государственную Думу, будучи известным журналистом, он руководил популярной питерской газетой «Смена», без малого десять лет знаменитой «Комсомолкой», потом – «Правдой» и «Учительской газетой». Помогал расти, становиться звёздами сотням молодых репортёров.
Именно это, а также искреннее желание содействовать развитию телевизионного искусства побудили Геннадия Николаевича прибавить к заботам руководителя Государственной Думы ещё одно непростое дело – организацию масштабного творческого смотра тележурналистов и кинематографистов в Ялте, телекинофорума «Вместе». Его стараниями за пятнадцать лет смотр стал крупнейшей международной культурно-деловой акцией, а в качестве дара телекинофорума город-курорт обрёл памятники выдающимся деятелям русской культуры Антону Чехову и Александру Ханжонкову.
Из года в год Геннадий Селезнев неустанно трудился, чтобы телекинофорум вносил свою лепту в интеграцию разноликих культур, формирование позитивного имиджа Крыма. Неистощимый на выдумки, Геннадий Николаевич горячо поддерживал и идеи своих коллег. Он отдал много сил, чтобы вновь и вновь над Чёрным морем звучал гимн телекинофорума. Так будет и в этом году, на телекинофоруме памяти Геннадия Николаевича Селёзнева.
Сергей МИРОНОВ, председатель партии «Справедливая Россия», руководитель парламентской фракции СР Госдумы России:
– Я Геннадия Николаевича знал хорошо, часто встречался с ним, обсуждал различные вопросы. И постоянно отмечал, что он всегда ставит на первое место интересы страны, интересы народа. Его отличали высокий профессионализм, ответственность, он обладал замечательным организаторским талантом.
Эти качества Г. Селезнёв проявлял на всех высоких должностях – и будучи журналистом, руководя «Учительской газетой», «Сменой», «Комсомольской правдой», «Правдой», и занимаясь политической работой на посту председателя и депутата Госдумы, в Парламентской Ассамблее ОБСЕ, Межпарламентской Ассамблее стран СНГ.
Я искренне скорблю вместе с родными и близкими Геннадия Николаевича Селезнёва. Уверен, что все, кто знал этого замечательного человека, навсегда сохранят светлую и благодарную память о нём.
Юрий ПОЛЯКОВ, главный редактор «ЛГ»:
– Геннадий Николаевич Селезнёв родом из советской цивилизации, как и все мы, он прошёл через комсомол, через молодёжную печать и встретил перелом 91-го уже состоявшимся, значительным человеком. Именно благодаря таким, как Селезнёв, Ельцину и его команде не удалось в 90-е полностью развалить страну. Геннадий Николаевич был одним из тех, кто не позволил уничтожить патриотизм и государственническое мышление во власти. Если уж и ставить памятники кому-то из политиков той эпохи, то начинать надо именно с Селезнёва. Отдав многие годы журналистике, он тонко разбирался в словесном искусстве, понимал и ценил литературу, поддерживал таланты в других областях искусства. Многие его питомцы теперь знамениты, но не многие из них прилюдно вспоминают о том, кто их открыл и направил. У Геннадия Николаевича были редкие для человека его политического уровня спокойное дружелюбие и рассудительный демократизм. Будучи крупным чиновником, он даже приказывал так, как будто мягко советовал. Обидное недоразумение, что после ослепления перестройкой нашу страну возглавили не такие люди, как Селезнёв, а их прямая противоположность. Но когда будет писаться настоящая, неискажённая политическими гешефтами история Отечества, Геннадий Николаевич займёт в ней своё заслуженное достойное место. А в наших сердцах он отныне и навсегда.
Теги: общество , мнение
Клотильда фон Ринтелен: «Моей первой любовью стала «Барышня-крестьянка»
Баронесса Клотильда фон Ринтелен, праправнучка А.С. Пушкина
Праправнучка Александра Сергеевича Пушкина никогда не приезжает в Россию с пустыми руками. Стараниями баронессы Клотильды фон Ринтелен, урождённой графини фон Меренберг, раритеты семейства Пушкиных и их потомков возвращаются на родину поэта, пополняя собрание музея на Пречистенке. В этот визит она привезла документы, связанные с её прабабушкой - Натальей Александровной Пушкиной-Меренберг, младшей дочерью поэта и морганатической супругой принца Николауса фон Нассау.
– Опытные музейщики уверены, что каждая находка открывается миру только тогда, когда приходит её время. Вы с этим согласны?
– Пожалуй, да. В 1950-м, после смерти своей тётки Ады де Элиа, жившей в Буэнос-Айресе, отец получил пакет. Папа надеялся, что богатая аргентинская тётушка завещает ему какие-нибудь ценные бумаги, но в пакете оказались ветхие листы бумаги, исписанные мелким готическим почерком. Мы после войны жили очень трудно, и отец был так расстроен, что ему и в голову не пришло внимательно прочесть, что там было написано. Пакет пролежал в шкафу несколько лет. При переезде в новый дом я положила его вместе с другими малоценными бумагами в чемодан и отправила на чердак. И только когда в 2002-м пришёл черёд нового переезда, я решила всё-таки лишний хлам с собой не тащить и разобрала содержимое чемодана. Хорошо, что в школе я научилась читать готический шрифт. Рукопись была озаглавлена "Вера Петровна. Петербургский роман". Представьте, что я почувствовала, когда, одолев десяток страниц, поняла, что передо мной рукопись автобиографического романа, который написала моя прабабушка – младшая дочь Пушкина Наталья Александровна. Рукопись ждала своего часа больше полувека!
– Тягу к сочинительству Наталья Александровна явно унаследовала от отца!
– Да, но сочинять ей ничего не пришлось, достаточно было изменить имена действующих лиц и некоторые обстоятельства. Жизнь ведь удивительнее любого вымысла. Первая девичья любовь, мечты о счастье. Но родители избранника считают её недостойной их сына. Тогда от отчаяния она выходит замуж за человека, пылко в неё влюблённого, но грубого и необузданного: муж оказался картёжником и кутилой, да ещё мог и руку на жену поднять. И вдруг на балу она, к тому времени уже мать троих детей, встречает в буквальном смысле слова прекрасного принца. Она бросает всё, оставляет детей на попечение матери и уезжает ним на его родину. Развод длится много лет, но и став свободной, она остаётся не ровней любимому человеку.
– Эту рукопись вы привезли в Россию, и в 2004-м роман был издан на русском языке...
– Перевёл его профессор Владимир Фридкин. Мне говорили, что тираж разошёлся очень быстро, пришлось допечатывать, а сейчас эта книга – чуть ли не библиографическая редкость. Как видите, наводить порядок на чердаке очень полезно.
– А нынешние находки тоже с чердака?
– Да, из большого тяжёлого кофра. Он тоже переезжал со мной из одного дома в другой. Я была уверена, что лежащие там бумаги никакой ценности не имеют. А там оказалось собрание гравюр с портретами членов дома Романовых. Их, вероятно, привезла с собой в Германию другая моя бабушка – княжна Ольга Юрьевская, дочь императора Александра II от второго, морганатического брака. Она вышла замуж за сына Натальи Александровны и Николауса фон Нассау – князя Георга фон Меренберга.
– Такой своеобразный «семейный альбом», память о предках, сберегаемая вдали от родины?
– Возможно. Точное происхождение будут устанавливать специалисты. Но там обнаружились и фамильные документы. Автограф князя Николауса, документы, связанные с присвоением Наталье Александровне титула графина Меренберг, на которых, насколько я понимаю, стоит подпись короля Нидерландов Вильгельма, друга и родственника Николауса, свидетельство о крещении Софии – старшей дочери Натальи Александровны – и Николауса. София появилась на свет ещё до того, как её родители смогли заключить законный брак: дело о разводе Натальи Александровны с генералом Дубельтом длилось одиннадцать лет. Кстати, я нашла там и французский перевод императорского указа, дозволяющего Н.А. Дубельт не воссоединяться с супругом, допускавшим жестокое с ней обращение. Прабабушка была очень решительной и сильной женщиной, если смогла добиться этого. У нас, в Германии, закон, регулирующий права женщин, ставших жертвами домашнего насилия, был принят лишь несколько лет назад. А в России существует нечто подобное?
– Насколько я знаю, всё решается только через суд. И не каждая женщина готова публично обсуждать свои семейные дела. Так что графиней фон Меренберг, сумевшей отстоять свою свободу почти полтора века тому назад, можно только восхищаться. А что для вас означает быть потомком Пушкина и дома Романовых?
