Александр ФИУТ: Множественность художественных и интеллектуальных поисков не позволяет точно определить основные тенденции в польской поэзии. Тем более что рядом публикуются поэты совершенно разных поколений. То есть старейшие польские поэты – Тадеуш Ружевич, Юлия Хартвиг и Уршула Козел, поэты так называемой Новой волны – Адам Загаевский и Рышард Крыницкий и, наконец, поэты младшего поколения, такие как Мартин Светлицкий, Эугениуш Ткачишин-Дыцкий и наиболее даровитый, с моей точки зрения, Томаш Ружицкий. Образно выражаясь, современная польская поэзия напоминает шведский стол, на котором каждый может найти для себя что-нибудь вкусное.
– Традиция издавать «толстые» литературные журналы распространена далеко не во всех странах. Но и в России, и в Польше роль этих изданий велика. В России даже существует такой известный интернет-проект, как «Журнальный зал», где собраны на одном сайте все самые известные журналы. Что происходит с литжурналами в Польше, как их существование влияет на общий литературный процесс?
Мечислав ОРСКИЙ: Глубокий читательский кризис в последние годы, к сожалению, коснулся многих издательств и журналов, которые играли и продолжают играть очень важную культурогенную роль в региональной среде, позволяя дебютировать и пробиться к читателям многим художникам, в том числе и писателям из провинции. К сожалению, по данным опросов, интерес к книгам в Польше (даже в школах и высших учебных заведениях) очень низок, более 50% населения в прошлом году не держало в руках ни одной книги, в связи с чем доведены до банкротства некоторые издательства, в частности известный своими изданиями русской литературы Государственный издательский институт, издательство «Мир книги» и многие другие. Ликвидируются журналы с давней традицией; хуже того, сегодня в Польше нет ни одного стоящего еженедельника, посвящённого вопросам культуры. Уровень же существующих изданий довольно низок. Например, еженедельник «Политика», если говорить о культурной рубрике, к сожалению, опустился чуть ли не до уровня таблоида. Однако в России, как и в Германии, Франции, Англии, несмотря на такую же кризисную ситуацию, выходит немало периодических изданий, уделяющих внимание литературному процессу, с публикациями ярких критиков, и мы следим за этим с завистью... Наши журналы, существующие главным образом благодаря дотациям Министерства культуры и Института книги, резко снизили свои тиражи – «Одра» на данный момент выходит тиражом всего две тысячи экземпляров (этому способствовало, конечно, и то, что появилась интернет-версия журнала). Коммерческие и маркетинговые принципы функционирования издательского рынка существенно снижают уровень критериев, по которым оценивается литературное творчество. Но само оно, несмотря на кризис, продолжает существовать.
– Каким вам видится положение славянских культур в современном мире?
Гжегож ГАУДЕН: Среди славянских культур в мире главенствующее положение занимает, конечно, русская культура. В целом же славянские культуры находятся не в лучшем положении. Это особенно заметно по университетам, где всё меньше становится кафедр славянских языков (ситуация касается и США, и стран Западной Европы). Подобная ситуация в странах Западной Европы. На книжном рынке в настоящее время доминирует английский язык. Такой масштаб глобализации становится реально опасным для национальных культур. Единственное, что мы можем сделать, – стараться издавать польских писателей на других языках...
Адам ПОМОРСКИЙ : Я вполне разделяю традиционные опасения поляков, когда речь идёт о злоупотреблении понятием «славянские культуры». Сколько раз на протяжении XIX и XX веков в общественной мысли и литературе появлялись панславянские грёзы, столько раз упрямых поляков рано или поздно пытались лишить права называться славянами! Давайте оставим это в покое. Мир разнообразен и богат, не нужно его портить, ибо это может закончиться кровавым геноцидом, как между славянами, говорящими в сущности на одном языке, – сербами, хорватами и боснийцами. На это мы уже насмотрелись, достаточно. Давайте радоваться тому, что на большой территории Европы, населённой преимущественно славянами – чехами, словаками, поляками, белорусами, украинцами, русскими, ничего подобного не случилось и, несмотря на «геополитические» трения, мы умеем сохранить славянский мир. Это наш общий положительный вклад в жизнь международного сообщества. А в будущем пусть нам это послужит фундаментом возрождения интеллектуальной и культурной жизни.
Александр ФИУТ : Как ни странно, положение славянских культур в современном мире представляется мне довольно устойчивым. Думаю, навёрстывая всё то, что было упущено вследствие коммунистического «замораживания», славянские культуры в настоящее время отличаются большей динамикой развития, потенциальной энергией и оригинальностью идей по сравнению с истощённостью, бесплодностью и рециклингом западной культуры.
– Что бы вам хотелось изменить в культурных и, в частности, литературных связях Польши и России?
Гжегож ГАУДЕН: Хотелось, чтобы было больше переводов, больше публикаций. Необходимо системное сотрудничество – нужно воспитывать переводчиков, а также специалистов в области обеих культур, людей, которые сумеют донести польскую культуру и литературу до россиян, а русскую культуру – до поляков.
Адам ПОМОРСКИЙ: Не нужно менять, нужно выстоять и развивать то, что есть хорошего. Больше книг, фильмов, концертов, театральных фестивалей. Больше человеческих контактов.
Александр ФИУТ : Нужно сделать более интенсивными творческий диалог и культурный обмен. В 2011 году, во время моего последнего приезда в Санкт-Петербург, я имел возможность посмотреть замечательный спектакль по роману «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана. Я был под огромным впечатлением от оригинальной сценографии и феноменальной игры актёров. Жалко, что этот спектакль не известен польской публике. Она наверняка нашла бы в нём частицу собственного исторического опыта.
Беседу вёл Владимир ШТОКМАН
Как от молчания исцелиться
Поэт, прозаик, эссеист. Родился в 1945 г. во Львове. Учился философии и психологии в Кракове, окончил Ягеллонский университет. Входил в литературную группу "Сегодня", участвовал в движении «Солидарность», публиковался в самиздате. С 1981 г. жил в Париже, в 2002-м вернулся в Польшу. Живёт в Кракове, Париже и Хьюстоне, преподаёт в университетах США.
Адам ЗАГАЕВСКИЙ
ВОСПОМИНАНИЯ
Заботься о своих воспоминаниях,
Пошей для них надёжные покровы.
Пусть к ним в окно повеет свежий воздух.
Сердечным с ними будь и никогда
Не дай им одиночество изведать.
Ведь это все твои воспоминания.
Думай об этом, когда плывёшь
В Саргассовом море памяти своей,
И водорослями зарастают губы.
Это все твои воспоминания, которых
Тебе должно хватить до конца жизни.
ДОЛГИЕ ПОВЕЧЕРЬЯ
Это были долгие повечерья, когда поэзия меня покидала.
Река текла терпеливо, несла в море ленивые барки.
Это были долгие повечерья, берег слоновой кости.
Тени лежали на улицах, в витринах спесивые манекены
с угрозой, нагло заглядывали мне в глаза.
Из лицеев выступали профессора с пустотой на лицах,
как будто их покарал Гомер, обезоружил и уничтожил.
В вечерних газетах пестрели тревожные новости,
но никого это не трогало, никто не ускорил шаг.
В окнах не было ни души, и тебя как бы не было,
даже монашкам, казалось, было стыдно за эту жизнь.
Это были долгие повечерья, когда поэзия исчезала,
и меня одного оставляла с непреклонным молохом города,
словно бедного путешественника перед Северным вокзалом
со своим тяжёлым, бечёвкой обвязанным чемоданом,
на которого льёт чёрный дождь, чёрный дождь сентября.
О скажи мне, как от иронии исцелиться, от взгляда,
который смотрит, но не проникает; как от молчания
исцелиться.
Перевёл Вячеслав КУПРИЯНОВ
Поэт, переводчик (в том числе с русского), издатель. Активный участник польско-российских культурных связей. Живёт в Гдыни (польское Поморье).
Малгожата МАРХЛЕВСКАЯ
***
Возможно, сравню тебя
с окошком после грозы
распахнутым широко
но это давно уже сказано
И ты же крутой поворот
сорвавший моё дыхание
и вот уже ветер августа
куда-то меня унёс
И я в тишине подумаю
