процессе все превратилось в «ты должен», а это угнетало. Вспышка нежданной любви в таких условиях являлась непременным фактором выживания. Помогало и незнание языка. Что делают не знающие языка друг друга люди, желающие установить общение? Называют известные из чужого языка слова. Многим полюбился фрукт папайя, да и само слово казалось звучным. Только мы не знали сначала, что на Кубе этим словом называют женский передок, а для фрукта используют определение «фрутобомба». Поэтому услышав «папайя» от советского солдата, кубинцы однозначно трактовали его намерения в поисках женского внимания. Потом, после эвакуации, как я понимаю, у кого-то родились дети – массовые мероприятия всегда способствуют улучшению демографической ситуации места проведения. Недаром же среди действующих кубинских спортсменов – как раз двадцать лет минуло – встречаются такие с узнаваемыми именами: Нюрка, Катюшка, Иван… Вот такие плоды интернационального долга и вспышек коротких чувств. Как бы ты, Витя, предложил случайной подруге назвать ребенка, если родится? – неожиданно спросил Композитор. Коростелев растерялся и густо покраснел, потому что еще находился в том наивном состоянии гражданской ответственности, когда ответом на полученный вопрос шло уточнение «А кто отец-то?».
– А как же вы ходили на свидания? – пришла на помощь Лена с уточняющим вопросом.
– Сначала за дисциплиной плохо следили, поэтому солдатские самоволки были обычным явлением. Потом, когда американцы активизировались, гайки подзатянули, стало труднее вырываться с позиций.
– А офицеры?
– Если не было тревоги, выход офицеров с позиций никто не ограничивал.
– Фу, какие бесстыдники! – жеманно отреагировала Тамара Петровна на неожиданное признание мужа и тут же продемонстрировала, что жена часто при муже исполняет роль цензора, полный контроль за чувствами и мыслями – единственно возможный способ управления. – Не надо таких подробностей при молодых людях.
Лена подумала, что имя Марилена, вероятно, тоже не случайное, но озвучивать ничего не стала. Каждый имеет право на свою тайну. Нескольких слов рассказчика достаточно, чтобы слушатель дорисовал остальное, в паре предложений всего пережитого не перескажешь.
– Когда люди помнят детали того, в чем участвовали и свидетелями чего были – это история. А когда умрут – все покроет завеса секретности, останутся лишь бумаги с грифом и политические трактовки. По нашей традиции, как только кто-то совершит что-то яркое, его начинают прятать и секретить, так и с нами произошло. Злые мы оттуда возвращались, как те, что сейчас из Афганистана. На тех, кто нас туда послал, а потом и рот заткнул. Когда мы плыли на остров Свободы, у нас было понимание возложенной на нас серьезной миссии. Отправляли нас на Кубу на долго, командирам разрешили убыть с женами, на местах убывших полков сформировали новые с восстановлением управления и заступлением на боевое дежурство, а использовали накоротке, ломая планы и судьбы. При уходе с Кубы осталось только ощущение панического бегства. Внезапной эвакуацией битвы не выигрывают. В любой охоте, а военное противостояние – это тоже охота, самое главное – терпение, которого политическому руководству страны в тот момент не хватило. Ты знаешь, что в испанском языке «охотиться» и «жениться» определяет один и тот же глагол – «касар»? – вдруг Петр Ильич обратился к Виктору.
– Нет, я испанский не учил, и в школе, и в институте у меня был английский.
– Может пригодиться. Мы же оставили позиции на Кубе, геодезические знаки, демонтировав только оборудование, американских инспекций на земле никто не проводил, да они и не были разрешены. Американцы настойчиво добивались проверить территорию Кубы на предмет выполнения обязательств по демонтажу ракетных установок, но Фидель Кастро ответил категорическим отказом, подчеркнув священность национального суверенитета и предупредив, что по любому самолету, появляющемуся без разрешения над территорией страны, будет открыт огонь как по врагу. Так что вместо Хутры по приказу ты можешь отбыть в Касильду вместе с твоей батареей и выполнить задание по нашим следам, – Виктор вспомнил щиты у дороги, зарубки на деревьях, помогающие в движении батареи при выходе на запасную позицию и развертывании на ней. Неужели зарубки остались не только в памяти ветеранов, но и на кубинской земле? И кто проводит их периодическую проверку?
– А почему наше руководство не объявило операцию и не объяснило все учениями, как это было при подготовке перемещения войск на Кубу?
– После учений все приводят в исходный порядок, поэтому никаких дивидендов при таком раскладе СССР бы не получил в переговорном процессе с США. Тем более переговоры шли между первыми лицами государств и их окружением, и в процесс включилась Организация Объединенных Наций. После кубинского похода было очень много критики решения о размещении на Кубе войск, были высказаны опасения, что мы могли там увязнуть надолго без путей снабжения в условиях американской блокады, лично обвинили Хрущева в этой авантюре. Говорят, в своих мемуарах он написал, что главным условием успеха своего плана по размещению войск на Кубе он видел в его тайном осуществлении. Якобы, поставив Вашингтон перед свершившимся фактом, он при посредничестве ООН намеревался избежать военного столкновения с США. – Ссылка на мемуары Хрущева, изданные за рубежом и не разрешенные к публикации в Советским Союзе, означала, что и среди ветеранов службы по схеме взаимного доверия ходили запретные книжки в газетной обертке. – Но в октябре 1962 года пальмовыми листьями прикрыть ничего не удалось, скрытной оказалась лишь переброска войск. Мы не знали, как к этому относилось высшее руководство, но сами видели ежедневно: Куба плотно блокирована военно-морскими силами США. Достаточно было выйти или выехать по прибрежной дороге на любую возвышенность, чтобы самому убедиться, что остров по всему горизонту буквально обложен американскими военными кораблями. Но наши ракеты не взлетая сделали свое дело. Мы спровоцировали руководство Соединенных Штатов на диалог с Советской Россией, как у них называется наша страна. Во-первых, главная цель – обеспечить, чтобы США Кубу не трогали – была достигнута. Во-вторых, они вывели аналогичные нашим ракеты из Турции и Италии, способные через десяток минут достигать основные промышленные и политические центры СССР. В-третьих, с переговоров по урегулированию Карибского кризиса начались разные консультации по ограничению гонки вооружений, поиск компромиссов, подготовка соглашений и договоров. Вскоре был подписан договор о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, океанах и на поверхности земли. Уже несколько лет идут переговоры по ликвидации ракет средней и малой дальности. Американцы – умные люди. Они впихнули в переговорный процесс то, что их более всего обеспокоило, ведь в реальном противостоянии ракеты средней дальности более опасны, чем межконтинентальные, а наши руководители и дипломаты все это прохлопали: в случае возврата таких ракет на Кубу, была бы наибольшая опасность для США при ядерном
