В тон Масхадову ответили и военные. Генерал Тихомиров сказал, что военную машину таким манером, которым действует Ельцин, остановить нельзя. Экс-командующий генерал Лебедь, не будучи связанным должностью, объявил, что армию снова “подставили”, а решения, подобные принятому Ельциным, может принимать только Господь Бог. Позднее он изменил свою позицию.
К моменту объявления моратория дудаевские группировки были разгромлены в Шали и Гудермесе. Мораторий спас последнюю крупную группировку в Бамуте.
Странное перемирие состояло в том, что боевики продолжали активные действия против федеральных сила, а те, вынуждено отбиваясь, оправдывались перед журналистами.
К этому надо добавить еще и неотмщенные жертвы войны в армии. Грачев объявил, что на 6 мая армейская группировка федеральных сил потеряла убитыми 1375 человек, раненными — 3872, пропавшими без вести — 245. За время «перемирия» войска потеряли убитыми свыше 150 человек.
К этому времени группировка федеральных сил в Чечне составляла 7 тыс. человек. В то же время по данным разведки им противостояли боевики численностью около 8 тыс. человек.
12 мая срок моратория истек и федеральные силы попытались обеспечить успех уже не к 1 апреля, а к первому туру президентских выборов. Активные действия велись под Самашками, Бамутом, Ведено, Старый Ачхой, Гойское и др.
В этот период состоялся один из наиболее удачных штурмов Бамута. (Впоследствии его еще не раз придется брать вновь.) На этот раз генерал Шаманов сумел обложить боевиков со всех сторон, отбить удар с тыла и уничтожить бамутскую группировку малой кровью. Боевикам приходилось не раз ходить на прорыв блокады, напарываясь на смертельный огонь российских солдат. За трое суток (21–23 мая) потери боевиков составили около 350 человек, танк, БМП, три автомобиля. Потери федеральных сил составили 21 убитыми, 54 ранеными (“Известия”, 25.05.96).
Вслед за завершением перемирия командующий федеральной группировкой в Чечне генерал Тихомиров заявил прямо: "Тот, кто хочет мира, — его получит. Тот, кто хочет войны, — ее тоже получит." (СР, 21.05.96). Он оказался прав. Чеченцам досталось право вести войну, а российским войскам придерживаться миротворчества вплоть до окончания избирательной кампании.
Пресса славила миротворческие успехи президента, "набирающего очки" перед выборами. Миротворчество оплачивалось жизнями русских солдат.
ВОЙНА И ВЫБОРЫВ условиях войны режим Ельцина счел возможным разыграть под свист пуль и стоны умирающих фарс с выборами главы администрации Чечни и депутатов Госдумы (декабрь 1995 г.).
Первый день выборов в Чечне ознаменовался возобновлением широкомасштабных боевых действий. Ночью группа боевиков из 30–40 человек после неудачной попытки дудаевцев захватить городской отдел внутренних дел захватила больницу во втором по величине городе республики Гудермесе, расположенном примерно в 40 км к востоку от Грозного. Затем, между дудаевцами, количество которых возросло до 600 человек, и введенными в Гудермес силами федеральных войск завязались ожесточенные бои.
Из сообщения Центризбиркома следовало: “Из 40 000 военнослужащих МО и Внутренних войск МВД РФ, проходящих службу в Чечне, 76 процентов проголосовало за блок "Наш дом — Россия". За КПРФ — 3,3 процента, ЛДПР — 1,3 процента, КРО — 1,6 процента, «ЯБЛоко» — 0,8 процента…” (КП, 19.12.95).
Можно ли верить таким результатам после унижения, доставшегося армии от действующего режима? Ответ понятен… Особенно, если учесть, что к этому времени армия и флот потеряли в Чечне за год боев 1928 человек убитыми и 5487 ранеными (КЗ, 20.12.95).
О каких выборах можно говорить в условиях войны, как можно расценивать обнародованные результаты? Постыдный фарс и ложь — такая оценка вполне единодушно звучала всюду. Только кремлевские власти делали вид, что эти профанированные выборы каким-то образом способствуют государственному единству и установлению мира в Чечне.
В преддверии президентской избирательной кампании Ельцин сказал: "Убери войска во всей Чечне — начнется резня. Не убери — нечего мне лезть в президенты, так как народ меня не поддержит" (Ъ-daily, 09.02.96.). Ельцин задумывается, что все-таки для него важнее — президентский пост или предотвращение резни. В октябре 1993 г. он не задумывался.
Несколько раньше Ельцин назвал инициативу нижегородского губернатора Немцова по сбору миллиона подписей в поддержку вывода федеральных войск из Чечни и прекращение войны бессмысленной, поскольку сторонников войны в России просто нет. Нужен только план прекращения войны.
Сам Ельцин, по его словам, семь вариантов урегулирования в Чечне на тот момент имел и лишь раздумывал, какой из них выбрать. На это В.Жириновский метко отреагировал, сказав, что не нужно никаких липовых семи планов. Нужен один реализованный план, а не семь придуманных. Такого плана у Ельцина, как показали дальнейшие события, не было. Все варианты свелись к избирательной кампании, наносящей прямой ущерб положению российских войск в Чечне.
В качестве акта предвыборной агитации Ельцин в период кремлевских переговоров успел слетать в Чечню и на броне БТР подписать Указ № 791, предусматривающий досрочное (после 18 месяцев службы вместо 24-х) увольнение в запас солдат, воюющих в Чечне и Таджикистане непрерывно в течение 6 месяцев или получивших ранения. Указ, «нарисованный» в спешке, не учитывал тех, кто воевал в Чечне в режиме командировок — солдат внутренних войск МВД, спецподразделений. Они зачастую воевали в Чечне в совокупности более 6 месяцев. Но это — незначительная недоработка, по сравнению с основным смыслом Указа.
Кто, спрашивается, по ельцинскому Указу, в одночасье должен был сменить солдат, прошедших суровую школу войны? Снова необстрелянные, только что призванные «первогодки»? Каким образом можно было бы компенсировать разовое уменьшение численного состава армии? Военные просто не могли выполнить такого приказа. Управление войсками рассыпалось бы, колоссальные жертвы были бы неминуемы. Поэтому собравшихся было ехать домой по предвыборному Указу отказывались уволить в запас. Командование ссылалось на то, что президентский указ распространяется лишь на солдат, призванных до 1 декабря 1994 года. Пресса назвала такую мотивировку саботажем.
Вслед за журналистами, дудаевская пропаганда тоже с успехом использовала предвыборную ситуацию в России. 29 января дудаевцы заявили, что "с нынешним кремлевским руководством невозможно говорить ни о чем, кроме как о войне", но приветствуют посредническую миссию Б.Громова, М.Горбачева, Г.Зюганова, Г.Явлинского которые в преддверии президентских выборов могут "проявить качества настоящих политиков". Более того, мятежники уполномочивали Николая Гончара и Александра Краснова вести подготовку обмена пленными (Информационное агентство «ТУРАН» (Баку), 29.01.96, вып. 3). Чеченцы понимали, как одних можно «опустить», а других «приподнять», одним навязать порочащие связи, других снабдить почетными полномочиями.
Желающих использовать войну ради роста собственного рейтинга нашлось немало. Но больше всего от войны получил именно Ельцин. По официальным сведениям грозненских властей в первом туре выборов Президента РФ он получил в Чечне 39,16 %. На втором месте оказался с 13,55 % голосов Геннадий Зюганов, на третьем — Григорий Явлинский с 3,33 % (НГ, 19.06.96).
Явно фальсифицированы были и выборы в чеченский парламент, проведенные одновременно с президентскими выборами в России. Об этом говорит, например, такой факт. На сессии ВС Чечни, принявшей решение провести местные парламентские выборы, из 119 членов ВС присутствовали только 46, а голосовали 11–12 (“Сегодня”, 07.06.96). Выборы были практически полностью сорваны в Веденском, Шелковском, Шалинском районах Чечни и городе Гудермесе, частично — в Итум-Калинском и Советском районах и в большинстве населенных пунктов Ножай-Юртовского и Ачхой-Мартановского районов (“Новое время”, № 29, 1996). Тем не менее, власти России не поставили их результаты под сомнение.
Выборы в условиях войны были нужны Ельцину лишь для того, чтобы обогатить новым фактом свою многогранную миротворческую деятельность перед западными хозяевами и сообщниками, перед "демократической общественностью".
* * *
Премьер Черномырдин в период выборов тоже стремился вернуть себе репутацию миротворца, сильно поблекшую по мере обнародования его реальной (а не придуманной) роли в буденновских событиях. Премьер создал очередную комиссию по чеченскому урегулированию во главе с министром по делам национальностей Вячеславом Михайловым, с участием в качестве ответственного секретаря большого «специалиста» по Чечне экс-главы ФСБ, начальника административного департамента аппарата правительства Сергея Степашина.
Пока миротворцы готовились к очередному туру лицемерия, намеченному на 1 июня 1996 г., война продолжалась без перерыва:
