Всякий раз сверхприбыль образовывалась не столько из-за деловой хватки владельцев и даже не из-за труда рабочих, сколько из-за политического решения государства. Государство вдруг меняло условия игры, и кто-нибудь мгновенно сколачивал состояние на разнице между тем, что было, и тем, что стало.
Слова Абрамовича, что все на свете дается людям, оказавшимся в нужное время в нужном месте, можно расшифровать. Надо оказаться в том месте, где государство меняет условия игры, и в то время, когда оно их меняет. Вот секрет рублевского благословения. Несмотря на его простоту, мало кто понимает этот секрет. А кто понимает — молчит. До массового сознания жреческая тайна о том, откуда берутся Деньги, доходит только в виде анекдота: дескать, лучший бизнес — приватизировать один метр государственной границы.
Анекдот только кажется абсурдным. В Большой Рублевской Игре приватизированы могут быть самые неожиданные вещи. Не нефтепровод, а вентиль в том месте, где нефтепровод пересекает государственную границу. Не аэропорт в городе Грозном, а право делать вид, будто аэропорт разбомблен и не восстановлен, тогда как на самом деле работает и принимает карго. Что там везут? Что угодно: любые товары, людей, оружие, наркотики… В то время как повелители аэропорта-призрака живут на Рублевке в особо охраняемом доме, окна которого никогда не открываются. Приватизирована может быть подпись министра, время прокурора, приказ маршала. Любая функция государства может ненадолго (или надолго) оказаться в частных руках и создать немыслимые Деньги.
45. Когда Деньги появляются, надо заставить их двигаться. Вернее, нет: заставить нельзя. Надо не мешать им двигаться. Любой капиталист вам скажет, что деньги должны работать. Капиталист относится к деньгам как к слугам. Рублевский же Игрок — как к божеству: следит за их движением, подобно древнеегипетским жрецам, наблюдавшим полет птиц и предсказывавшим будущее, истолковывая его траекторию. Если птицы падали на землю, не летели никуда — худшее предзнаменование. С Деньгами в Большой Рублевской Игре то же самое: если они не движутся, лежат на банковском счете или в ячейке, то нет ничего страшней.
— Деньги должны двигаться, двигаться, понимаете? — говорила мне рублевская трендсеттерша Ксения Собчак. Мы сидели в гостевой комнатке радио «Серебряный дождь», где Ксения работала, чтобы быть знаменитой и получать приглашения вести корпоративные мероприятия разных коммерческих структур, то есть обменивать свою славу на деньги. — Если не можешь пустить деньги в дело, тогда нужно просто потратить их. На что угодно. На платья, на украшения, на благотворительность…
Я сидел и думал, что по описанию Ксении Деньги подобны волейбольному мячу, к которому игрокам можно лишь прикасаться, но который нельзя брать в руки. «Держать мяч» в волейболе — это значит одним касанием перебрасывать мяч партнеру и получать обратно. Вот так и в Большой Игре: иметь Деньги — значит лишь на мгновение касаться их, отправляя в рискованную атаку.
Мы говорили об этом с Ксенией примерно за месяц до того, как с нею произошли ужасные с точки зрения Большой Игры события: Деньги Ксении были арестованы. В связи с оппозиционной деятельностью ее самой и ее бойфренда Ильи Яшина на квартире у Собчак был проведен обыск. С утра ворвались люди в масках, перерыли частные письма, поставили всю квартиру вверх дном, не давали одеться, говорили гадости… Но главное — главное с точки зрения Большой Рублевской Игры, — арестовали найденные в сейфе деньги, больше миллиона евро в разных валютах. Деньги были разложены по конвертам, и следователи предположили, что, стало быть, предназначались для выплаты разного рода оппозиционерам за разного рода антиправительственные выходки. Хотя логичнее было предположить, что Ксения, зарабатывающая в основном тем, что ведет корпоративные праздники, получала в конвертах гонорары от своих нанимателей.
Каких только глупостей не говорили безголовые обыватели по поводу арестованного Ксеньиного миллиона. Финансирует ли она оппозицию? Заплатила ли она налоги со своих гонораров? Вот о чем думал обыватель. А проправительственное молодежное движение «Наши» даже на скорую руку сляпало пародийный рекламный ролик с юношей, похожим на Яшина, девушкой, похожей на Собчак, и лозунгом «Заплати налоги и спи спокойно». Серьезные рублевские Игроки тем временем думали о другом — не лишится ли Ксения благословения? Сумеет ли без значительных потерь пережить этакое святотатство, чтобы доверившиеся ей Деньги оказались вдруг обездвижены в сейфах генеральной прокуратуры? Ведь позволить кому-то арестовать твои Деньги — хуже нет. Лучше быть арестованным самому. Арестованные счета — позор. Акции компании можно допустить до ареста, но только с целью изменить в свою пользу расклад на собрании акционеров, то есть опять же — заработать Денег. Но счета? Но наличные? Их арестовывают только у нищих правозащитных организаций. У серьезных людей — никогда.
Не знаю, насколько Ксения понимала это, но действовал она так, будто понимает. Во-первых, скандалила. Она, наверное, могла бы заявить публично, что никаких денег у нее не находили, а тайно договориться со следствием, что сыщики забирают себе арестованные деньги в качестве взятки. Так поступил бы лох, святотатственно ценящий свободу больше Денег. Но Ксения скандалила. Потому что нельзя отрекаться от Денег — это грех. Во-вторых, Ксения изыскала способ заработать Деньги на том, что у нее отобрали Деньги. Она снялась в рекламном видео-ролике.
Раннее утро, в постели спят юноша и девушка. Девушка — Ксения Собчак. Вдруг взламывают дверь и врываются в квартиру молодцы в спецназовской форме. Ксения вскакивает и кричит.
Бойцы специального подразделения переворачивают мебель, роняют предметы и, наконец, волокут откуда-то из гардеробной тяжелый сейф. Вскрывают его, но сейф пуст.
— Где деньги? — кричит боец. — Где деньги?!
— Вот деньги, — скромно потупившись, отвечает полураздетая Ксения. И действительно: в глубине сейфа отыскиваются две пластиковые кредитные карты банка «Тинькофф».
Этот ролик не предназначался для показа на телевидении. Его крутили в интернете. Как только ролик вышел, Ксения сама вывесила его в своем блоге и гордо написала: «Ну, вот и денег заработала».
С точки зрения религии Денег, это был очень верный шаг.
Арестованный Ксеньин миллион евро благодаря этому ролику перестал быть поруганным и обреченным на заточение божеством, а стал инвестицией. Сколько там заработала Собчак на этом ролике? Даже если и двадцать тысяч, даже если и сто — все равно инвестиция очень невыгодная: вложить миллион, а получить сто тысяч. Но тут дело магическое: невыгодные сделки бывают. Можно вложить деньги и проиграть — это не грех. Великий Бог Денег прощает неудачные сделки, если на одну неудачную приходится десять удачных.
46. К сожалению, для того, чтобы двигаться, Деньги должны воплотиться во что-то материальное. Перестать быть идеальными цифрами на счете в каком-нибудь офшорном банке и обратиться в нефтяные вышки, заводские цеха, телевизионные студии, банковские офисы… В конце концов — в чемоданы ассигнаций, акций или векселей. Эта материальность делает Деньги уязвимыми — любая религия знает историю про воплотившегося и оттого растерзанного бога. Вот так и Деньги: стоит им только явить себя людям, как люди начинают терзать их и дербанить на куски, как терзали и дербанили Озириса, Адониса, Таммуза[15], Иисуса Христа, наконец.
Разумеется, идеальной сделкой, идеальным камланием Великому Богу Денег, любой рублевский Игрок назвал бы историю компании «Сибнефть». Подумать только, в 1995 году Роман Абрамович купил компанию у государства за сто миллионов долларов (это тогда были Деньги, но компания должна бы стоить дороже на порядок), а в 2005-м продал государству за тринадцать миллиардов (компания должна бы стоить дешевле). И все эти десять лет получал Роман Абрамович дивиденды с «Сибнефти». Но надо же понимать, что десять лет подряд Деньги, вложенные Абрамовичем в «Сибнефть», ежесекундно подвергались опасности. Проблемы управления, мировые экономические кризисы, колебания цены на нефть — это нормальные угрозы, с которыми сталкивается всякий предприниматель, вложивший деньги в любое предприятие, будь то нефтяной гигант или маленькое кафе. Однако, помимо обычных угроз, рублевский Игрок сталкивается с угрозами специфическими. Риск усиливается, пропорционально чудовищными становятся катастрофы и пропорционально баснословными — барыши.
Абрамович купил «Сибнефть» в 1995 году. Баснословно дешево. Пятнадцать лет спустя в лондонском Высоком суде он сказал, что аукцион по продаже «Сибнефти» был фиктивным, что один из трех претендентов на эту компанию в последний момент отозвал свою заявку, а второй по предварительному сговору с Абрамовичем предложил денег заведомо меньше, чем Абрамович. Компания ушла за гроши.
