У меня до сих пор перед глазами заплаканное лицо дочери, вернувшейся из библиотеки. Ей не дали книг только потому, что в паспорте не было штампа о прописке.
Пока вы военный «бомж», не дай Бог кому-либо заболеть из близких. В 1982 году, в Ленинграде я прошел все круги ада — райздрав, горздрав, райком партии, чтобы положить жену в больницу. Никто не помог. Сжалилась главврач одной из районных лечебниц, тоже жена офицера, на свой страх и риск устроила койку бездомной супруге капитана Советской Армии.
Если когда-нибудь эта книга попадет в Германию, хочу донести до умов и сердец немцев боль и безысходность бездомных российских офицеров. Задумайтесь, оглянитесь, что оставили военные России на немецкой земле — построенные за полвека цветущие, благоустроенные городки, налаженную жизнь, удобные квартиры. Вспомните, как вы прощались с нами, как русские обнимали вас, не тая зла и обиды, как пели они в своих песнях о дружбе и мире… А ведь каждый из них точно знал, что уезжает не в обещанную квартиру, а в промерзший барак, в продуваемую всеми ветрами армейскую палатку.
Особенно страшно было за наших детей…
И несмотря ни на что Западная группа уходила точно в срок, в строгом соответствии с графиком. Где, в каком уголке света найдете вы человека с такой доброй, распахнутой душой, офицер какой армии способен на такое самопожертвование?
Да простят меня коллеги из бундесвера, но вспомним, как неохотно ехали служить они в восточные земли. А семьи многим из них так и не удалось вытащить с родного Запада — из Баварии, Гессена, Баден-Вюртемберга. Но Бранденбург и Саксония-Ангальт далеко не Сибирь и даже не леса Смоленщины, Брянщины, Подмосковья. Там посланцев с Запада ждали не палатки и бараки, а вполне благоустроенные квартиры и солидная прибавка к жалованию за службу в отдаленной местности. Если таковой местностью считать, к примеру, Потсдам или Дрезден, то что тогда гарнизон Магоча в Забайкалье? Неспроста ведь до сих пор бытует в армии старая поговорка о том, что «Бог создал Сочи, а черт — Магочи».
Да, мы не только победили фашизм. Не только способствовали объединению немецкой нации. Но и ушли, как обещали, точно в срок. Вывезли ядерное оружие, технику, тысячи тонн боеприпасов. Вывезли офицеров, прапорщиков, солдат, свои семьи.
Куда? В никуда. Попытайтесь понять человека, уезжающего в никуда. Немцы-западники удивляются, как дорожат жители восточных земель своей квартирой. Да что там квартирой, по западным меркам, квартиркой.
А теперь представьте, вы едете с семьей и там, куда вы едете, нет даже «квартирки», просто комнатки, угла за фанерной перегородкой.
Газета «Наследник Победы».
Западная группа войск.
Март 1994 года.
Часть, которой командует полковник А. Репик, вышла из Германии весной 1991 года. Думали ли ракетчики, служа в Магдебурге, куда их забросит судьба?
«Канатчикова дача», — так называют свой барак офицеры и семьи, живущие здесь.
Марина Субботина, Татьяна Зимина, Любовь Ерохина и другие жены военнослужащих наперебой рассказывают о своем житье-бытье.
— «Бомжуем» здесь уже три года. Каждый дождь встречаем с тазиками и ведрами — течет крыша. Нет горячей воды, зимой замерзаем от холода, а летом задыхаемся от вони — в полуметре от окон находится канализационный сток…
— Барак до такой степени пропитан влагой, что у всех наших детей без исключения развился хронический бронхит. Почти все в этом году отлежали по несколько недель в инфекционной больнице.
— В нашей «даче» полным-полно крыс, мышей, блох, а через раз наведываются тараканы, им, видимо, тесно у соседей.
«Неужели это правда?» — задает себе вопрос автор статьи. Оказывается, описанные ужасы не выдумка. Все существует на самом деле. И тошнотворная канализация под окнами, и стены, на которых уже не держатся обои, и прогнивший пол.
Весной 1991 года, прямо из эшелона, прибывшего из Германии, вселились сюда офицеры с семьями. Тогда же им пообещали: через два года обеспечим жильем. К выходу статьи в свет прошло три года, но воз и ныне там…
Где оно, это жилье? Сколько еще ждать? Вопросы, вопросы… Помните, я говорил, страшно за детей. Они то в чем виноваты?
В чем виноват семилетний сын и трехлетняя дочь старшего лейтенанта Алексея Ерохина, восемнадцать раз болевшие в один год?
Как объяснить сыну Риты Добровольской, сломавшему руку, что «скорая помощь» не приехала за ним потому, что в бараке и окрестностях нет телефона. Хорошо, не растерялась мать, в отсутствие мужа-офицера схватила в охапку стонущего от боли сынишку, выбежала на трассу и за несколько тысяч рублей упросила частника подбросить до ближайшей больницы.
Тогда все обошлось. Но обойдется ли завтра? Скажите, какая другая армия способна на такие лишения?
Однако вывод шел четко по графику. Неимоверно трудно, но в соответствии с международными договоренностями.
Газета «Тагесшпигель». Май 1994 года.
«Вывод русских идет без проблем».
«По данным начальника немецкого отдела по связям с ЗГВ генерал-майор X. Ферча, вывод российских войск идет по плану.
…Ни с чем не сравнимы огромные заслуги ЗГВ по передаче 1026 городков с площадью, большей чем федеральная земля Саарланд».
Газета «Лейпцигер Фолькецайтунг».
Апрель 1994 года.
«В Британской рейнской армии пропадают даже танки».
«Взрывчатое вещество, оружие, а возможно, даже танки «пропадают» из арсеналов британской армии, дислоцированной в Германии».
Такие факты были приведены в недавно опубликованном докладе финансовой контрольной комиссии парламента Великобритании о ходе планового вывода британских войск.
В организации этих мероприятий царит полная неразбериха, отсутствует учет взрывоопасных материалов и другого военного имущества.
Газета «Дейли Телеграф» цитирует высказывание члена финансово-контрольной комиссии: «Там царит полный хаос».
Следует учесть и то, что британцам до 1995 года надо было вывести всего 27 тысяч человек из 38 пунктов дислокации, а нам — 546 тысяч из 777 военных городков.
И все-таки, как нередко случается в жизни, мужество и самопожертвование одних — это ничто иное, как неизбежная компенсация за разгильдяйство и низкий профессионализм других.
Почему офицеры ЗГВ и их семьи выходят, по существу, «в чисто поле», кто виноват, что они годами ждут жилье, «перебиваясь» в зловонных бараках и промерзших палатках?
Неужто нет виновников подобному безобразию? Понять это хотят как в России, так и в Германии. У нас тут на двоих одна судьба.
Журнал «Шпигель». Ноябрь 1990 года.
«Министр хозяйства X. Хусман, которому поручено это направление, сетует «на некомпетентность, отсутствие инициативы» и ведомственную неразбериху у советских партнеров. Он полушутя говорит, что «армия — единственная система, которая здесь еще функционирует».
Главком ЗГВ М. Бурлаков. Выступление перед депутатами бундестага ФРГ — членами комитета обороны. Январь 1994 года.
«Я с сожалением сообщаю вам, что требовательность как российских должностных лиц, так и представителей министерства экономики ФРГ к фирмам по выполнению планов строительства жилья не высокая».
Итак, немцы считают, будто всему виной — русские, с их некомпетентностью и неразберихой. Главком ЗГВ имеет на сей счет свою точку зрения. Он бросает упрек как родному Министерству обороны и его Главному квартирно-эксплуатационному управлению, так и Министерству экономики ФРГ, представители которого на местах осуществляют контроль хода строительства.
Кто тут прав, кто виноват, сразу не разберешься. А разобраться надо…
Телевидение ФРГ.
Сентябрь 1990 года.
«В Москве завершена работа над текстом советско-германского договора о предоставлении СССР финансовой помощи. В соответствии с договором, ФРГ предоставит Советскому Союзу 12 млрд. марок, а также 3-х миллиардный беспроцентный кредит. 7, 8 млрд. ДМ из этой суммы планируется использовать для финансирования строительства 36 тысяч квартир для выводимых войск…»
Так родилась «программа 7,8 млрд. марок», а точнее, ее финансовая база.
Что требовалось от советской стороны? Казалось бы, совсем немногое — определить, где строить и кому строить.
Определили. Вряд ли сегодня поднимется рука бросить камень в тех, кто предложил расположить войска Западной группы в приграничных округах. Армия всегда стояла по границам государства. Это аксиома стратегии.
Теперь находятся «светлые головы», крепкие, как всегда задним умом, и заявляют: «Германскую» группировку нельзя было раздергивать, растаскивать по углам, следовало вывести как единое воинское формирование. И создать на ее базе округ. Тем более, что Уральский, Сибирский, Приволжский округа при размахе территорий весьма бедны войсками.
