Вне последовательной блоковой политики малое государство почти наверняка станет неоколонией — слишком малы ресурсы для защиты, слишком сильны внешние противники. Но создавая межгосударственные союзы, страны мира ослабляют влияние чуждой инфраструктуры контроля, одновременно формируя свою собственную.
Страны СНГ либо создадут систему взаимного гарантирования суверенитета (как своего рода профилактику от внешнего управления через внедренную инфраструктуру контроля), либо будут поодиночке «съедены» новыми колонизаторами. Как говорили перестройщики, при всем богатстве выбора иной альтернативы нет.
«Осколочные государства» как модель постколониального контроля
Проблема непризнанных государств — результат распада Советского Союза. Колониальные европейские империи испытывали сходные проблемы в процессе расставания со своими владениями.
Всегда находились силы, которые хотели сохранить подданство империи. А сама империя была заинтересована в контроле над наиболее экономически выгодными территориями. Поэтому колониальные империи часто разделяли свои бывшие колонии на две части: а) национальное государство, получавшее независимость, 6) зависимое от империи государство, на территории которого находились важные стратегические объекты (нефтяные скважины, порты и т. п.).
Ирак был британской подмандатной территорией. Кувейт был британским протекторатом, в культурном и экономическом смысле — частью Ирака. Однако благодаря значительным запасам нефти и ключевому географическому положению Кувейта, англичане приняли решение сохранить свой контроль над этим государством. В итоге Кувейт получил независимость значительно позже Ирака и как государство был создан в интересах Англии.
Великобритания не хотела терять контроль над важным регионом, а кувейтская княжеская семья — власть и деньги. В результате они договорились, и территория Кувейта не досталась Ираку. Аналогичная ситуация сложилась с султанатом Бруней. Хотя в процессе деколонизации Малайзии он, очевидно, должен был войти в ее состав, англичане выхлопотали независимость для своей бывшей колонии.
* * *
Традиционные для распадающихся колониальных держав проблемы в случае с СССР наложились на специфические советские. Что я имею в виду? При распаде колониальной империи метрополия всегда сохранялась. Люди, которые ориентировались на Британию, могли уехать в Англию, получить поддержку от имперских структур.
История распада Советского Союза гораздо печальнее. Непризнанные государства на территории бывшего СССР ориентировались на Советский Союз и на советскую имперскую идентичность. Особенно хорошо это видно на примере Приднестровья, где молдаване, русские и украинцы живут в условиях межнационального мира и совместно сопротивляются присоединению Приднестровья к Молдавии, а Молдавии к Румынии.
Однако Советский Союз распался, а Россия, основная его правопреемница, отказалась от советской идентичности. В результате непризнанные государства ориентируются на распавшуюся советскую идентичность. Непризнанные государства СНГ апеллируют к империи, которой нет.
Если Великобритания, опираясь на свой имперский авторитет, обеспечила ориентированным на себя государствам и народам сравнительно высокий статус в мировом сообществе, суверенитет и всеобщее признание, то Советский Союз не смог этого сделать для непризнанных государств, потому что к тому моменту уже не существовал. Это чрезвычайно важное обстоятельство определило всю дальнейшую историю непризнанных государств.
В классическом сценарии империя имела возможность торга с нарождающимися национальными государствами, имела возможность давления на национальные государства. К сожалению, в нашем случае, это было не так. Советские республики отделились от СССР и не дали советскому руководству отстоять интересы людей, ориентированных на СССР. В конце концов, от СССР отделилась и сама Россия, что почти так же смешно, как если бы от Великобритании отделилась Англия.
Расторжение «брака» между метрополией и новыми независимыми государствами не сопровождалось «дележом имущества».
* * *
Непризнанные государства не получили от нашей страны должной поддержки. Они являются осколками Советского Союза, а их население напоминает «французов Алжира» или еврейских колонистов на территории Палестины. Они ориентируются на «свое» государство, однако СССР уже нет. Абхазия и Приднестровье вынуждены защищать те ценности, от которых отреклась сама Россия.
Россия не способна эффективно работать с непризнанными государствами в СНГ, поскольку таковые возникли и на ее территории. Речь идет о Чечне, а также Башкортостане, Татарстане, Калмыкии — государственных образованиях, близких по статусу к непризнанным государствам. Если бы Россия установила дипотношения хоть с одним непризнанным государством за пределами своей территории, это могло бы послужить поводом к дипломатическому признанию, например, Чечни.
Мы не можем вернуться к модели покровительства непризнанным государствам на базе имперской идентичности, прежде всего потому, что мы сами отказались от этой идентичности. Россия — правопреемник долгов Советского Союза, но не его славы. Что же делать?
В странах СНГ существует несколько непризнанных государств. Россия может помочь им добиться признания, но уже не со стороны международного сообщества, поскольку последнее никогда не признает их независимыми — момент упущен.
Россия не может покровительствовать непризнанным государствам, но она может покровительствовать их «непризнанным народам». То есть проводить в отношении Приднестровья и Абхазии ту же политику, которая могла бы проводиться в отношении русского населения Латвии.
Россия может содействовать вхождению непризнанных государств в состав нынешних государств СНГ, при условии сохранения за непризнанными государствами автономного статуса, гарантий этого статуса со стороны России (по модели Карского договора) и сохранения на их территориях российских военных баз. В итоге непризнанное государство становится частью признанной федерации и возвращает себе легитимность. Россия же при реализации данного сценария сохраняет оптимальный для себя уровень присутствия в соответствующем регионе.
Балто-Черноморский союз против России
Инициатива президента Украины Виктора Ющенко и президента Грузии Михаила Саакашвили о начале формирования Балто-Черноморско-Каспийского союза повергла российские элиты в состояние легкого ступора. Геополитики давно говорили о создании подобного союза, призванного изолировать Россию от Европы.
«Балто-Черноморско-Каспийский союз» стал американским ответом России и ее последним шагам по укреплению своих позиций в Евразии. В последние месяцы российское руководство несколько дистанцировалось от Запада. Резко интенсифицировалось взаимодействие с Китаем в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Организация потребовала вывести американские войска из Центральной Азии. Между тем США считают этот регион ключевым. Ведь именно страны Центральной Азии контролируют каспийские нефть и газ. Расположив военные базы в регионе, можно легко оказывать давление на «мягкое подбрюшье» России (т. е. транспортный коридор из центральной России в Сибирь и на Дальний Восток). А также держать под прицелом Уйгурский автономный район — потенциально мятежную китайскую провинцию, в которой основное население составляют не китайцы, а тюрки-уйгуры.
Вопрос о том, какие государства войдут в состав Балто-Каспийско-Черноморского союза, пока остается дискуссионным. Разумеется, в него должны войти инициаторы — Грузия и Украина. Кроме того, Литва и Польша также настроены проамерикански и могут присоединиться к союзу. Итак, весьма вероятными членами союза являются Грузия, Украина, Польша и Литва. Проявляют интерес и другие государства Прибалтики. Однако этих государств недостаточно для того, чтобы создать союз. Для его создания нужен Азербайджан, который играет роль «пробки» в каспийской бутылке. Только через его территорию может идти нефтепровод в Среднюю Азию, поскольку Азербайджан зажат между территориями двух стран, недружественно относящихся к американским геополитическим экспериментам — Ирана и России. Азербайджан пока колеблется, несмотря на то, что проамериканская оппозиция грозит президенту Ильхаму Алиеву свержением по оранжевому сценарию.
Слабы позиции союза в Средней Азии. После бунта в Узбекистане президент Ислам Каримов потребовал вывода с территории страны американских войск, чем, понятно, не улучшил отношения с Америкой. Настороженно к США относится и казахский президент Нурсултан Назарбаев, которому предстоят перевыборы и которого не прельщает оранжевая революция. Маленькая Киргизия после недавней революции сохранила на своей территории американские войска, несмотря на давление Москвы и Пекина. Но она вряд ли сможет игнорировать мнение Узбекистана, Казахстана, Китая и России сразу. А все четыре государства, как уже говорилось выше, относятся к присутствию США в регионе крайне недружественно.
