Москомимущество заключает два договора на аренду здания — одновременно и с художниками, и с некоей коммерческой структурой. Одновременно на регистрацию подаются два договора, с фирмой он заключается, с "эстамповцами" под разными предлогами откладывается. В результате пресловутая регистрация длится до сих пор.
Проблема в том, что у художников статус здания безвозмездный — они платят только коммунальные услуги. А с фирмы за аренду можно срубить приличные бабки.
И вот 12 июля, в субботу, когда кроме немолодого сторожа в мастерских никого не было, в здание врывается команда из Москомимущества и фирмачей и занимают его. По сей день художники в здание не допускаются. Неведомо в каком состоянии находятся работы, раритеты, наследие Игнатия Нивинского.
Квалифицировать произошедшее иначе как бандитский налет невозможно. Здание никогда не принадлежало городу. Оно было построено человеком на собственные деньги, была создана общественная студия. При советской власти статус-кво был сохранен. При "демократической", "уважающей права собственности" …
Похоже, лужковские чиновники в погоне за прибылью вообще забыли, что такое совесть. Выступая по телевидению, некий деятель заявил, что выселение художников происходит согласно решению Октябрьского суда (действительно выигранного Москомимуществом)— как будто не было двух других судов, признавших правоту студии.
Художники слишком мягки и наивны. Столкнувшись с тем самым Хамом, они держатся в рамках корректности, собираются действовать судами. Хотя, по-хорошему, надо было бы выкинуть из здания оставленных там часовых противной стороны и окопаться числом в триста душ (столько работает в студии) — и никто бы не посмел сунуться. Против лома нет приема, если нет другого лома.
И еще. Все девяностые годы художники стояли несколько в стороне от бурных социально-политических процессов. Зачастую разделяя все требования оппозиции, читая газеты, но предпочитали позицию невмешательства. По принципу как бы чего не вышло. Авось пронесет. Случай с "Московским эстампом" прекрасно дал понять, что отсидеться "дома" не удастся. Эта власть залезет и в дом.
Выход один: записываться в коммунисты, нацболы, скинхеды и отдать свои таланты на службу сопротивлению. Хотя бы из соображений собственного будущего. Ибо капиталу художники не нужны.
Поделиться:
#disqus_thread { display: none; } #zavtra-comments { display: none; } #disqus_thread.active { display: block; } #zavtra-comments.active { display: block; }
Комментарии:
Полемика
var disqus_shortname = 'zavtraru'; (function() { var dsq = document.createElement('script'); dsq.type = 'text/javascript'; dsq.async = true; dsq.src = '//' + disqus_shortname + '.disqus.com/embed.js'; (document.getElementsByTagName('head')[0] document.getElementsByTagName('body')[0]).appendChild(dsq); })(); Пожалуйста, включите поддержку JavaScript для просмотра комментариев сервиса Disqus. комментарии работают с помощью Disqus
footer
Газета События Слово Дня Статьи Авторы
Сайт может содержать контент не предназначенный для лиц моложе 16 лет.
По вопросам рекламы на сайте, обращайтесь на [email protected]
В случае технических проблем пишите на [email protected]
/footer
Войти
form action="/authors/login/" method="post" class="form-horizontal"
ОФОРТ — ЗА БОРТ?
(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] []; w[n].push(function() { Ya.Context.AdvManager.render({ blockId: "R-82666-2", renderTo: "yandex_ad_R-82666-2", async: true }); }); t = d.getElementsByTagName("script")[0]; s = d.createElement("script"); s.type = "text/javascript"; s.src = "//an.yandex.ru/system/context.js"; s.async = true; t.parentNode.insertBefore(s, t); })(this, this.document, "yandexContextAsyncCallbacks"); stLight.options({publisher:"f2e120ce-c7c8-479f-accc-b5d2d34e2555"});
(function(d, s, id) { var js, fjs = d.getElementsByTagName(s)[0]; if (d.getElementById(id)) return; js = d.createElement(s); js.id = id; js.src = "//connect.facebook.net/ru_RU/all.js#xfbml=1[?] fjs.parentNode.insertBefore(js, fjs); }(document, 'script', 'facebook-jssdk'));
(function(w, c) { (w[c] = w[c] []).push(function() { try { w.yaCounter11286280 = new Ya.Metrika({id:11286280, enableAll: true, webvisor: true}); } catch(e) { } }); })(window, "yandex_metrika_callbacks");
Тимофей Морозов
29 июля 2003 0
31(506)
Date: 29-07-2003
Author: Тимофей МОРОЗОВ
БЕСПОЩАДНОЕ КИНО
Всякий раз имя датского режиссера Ларса фон Триера воскрешает в памяти автора этих строк чудесные и не совсем еще забытые времена, когда вышла на большие экраны "Танцующая в темноте". В главной роли — блаженный женский персонаж, что характерно для данного режиссера, в исполнении нетривиальной звезды (Бьорк) вызвал и слезы даже у мужчин, не говоря уже о женской части кинозала: после просмотра зрительницы столпились в уборной, смывая потекший макияж и утираясь бумажными полотенцами. И каждый говорил себе тогда: "Ларс фон Триер? Да никогда больше!" Каждый давал себе обещание не подвергать свои чувства столь мощному испытанию, столь масштабной провокации.
Ан нет, плохое забывается быстро. Один раз подавил зрителя (вернее, не один: были еще "Идиоты", "Рассекая волны"...), так он уже и рад стараться — вновь рвется на место происшествия для встречи с беспощадным режиссером. Зритель жаждет быть изорванным на куски, униженным и раздавленным, ударенным по голове — но только от руки хорошего режиссера. После просмотра Триера часто записывают в гении.
На экраны Москвы недавно вышел его новый фильм — "Догвиль".
Это трехчасовая драма, почти черно-белая, без живой природы, с минимумом бутафории. Минимумом, доведенным до предела.
Вместо привычных киношных декораций — только условные обозначения оной, нарисованные мелом на полу. Так что зрелище больше напоминает театр, чем кино.
Все обнажено — вместо эффекта реального присутствия — как бы само это реальное присутствие, во всей своей непосредственности и голой правде. Мелодраматический флер, поддерживающий предыдущие экранизации Триера, должен, таким образом, исчезнуть, чтобы освободить место для чего-то вроде непримиримой идейной критики.
В главной роли — более чем популярная актриса и суперзвезда Николь Кидман — обойти ее вниманием в наши дни может позволить себе разве что только очень ленивый режиссер. Николь не сдается — с каждым разом она все краше и непредсказуемее. Вспомним хотя бы то, как она сыграла роль полубезумной писательницы-интеллектуалки, раздираемой муками творчества, в фильме "Часы". И Ларс фон Триер решил не искать сложных путей, пойти по протоптанной дорожке, в надежде, что актриса не подведет. Хотя, возможно, более оригинальный персонаж (типа той же Бьорк) смотрелся бы эффектнее — кто станет спорить об этом сейчас?
Действие происходит в Америке 30-х годов. Догвиль — это название захолустного городка (в полтора десятка жителей), куда приезжает героиня, так сказать, для развертывания сюжетной линии.
На поверхности лежат библейские мотивы, как ветхозаветные, так и евангельские. В "Догвиле" культовый датчанин иносказательно говорит о втором пришествии и приходит к довольно мрачным выводам по отношению к человечеству.
Триер констатирует невозможность выхода из вселенского падения через розово-либеральный и прекраснодушно-гуманистический путь. А возможный выход вопиюще неполиткорректен и жесток.
Несмотря на то, что чувства, сопереживания, разного рода эмоции сведены к минимуму, эффект молниеносного удара по голове, характерный для работ этого режиссера, все же продолжает иметь место. Это отсутствие какой-то творческой демократии, жестокая этика, рассчитанная на вмешательство в личный мир зрителя, полное неуважение к нему и отказ заботиться о его эмоциональном комфорте.
Аристотель нечто подобное называл "катарсисом". Под этим он подразумевал полное "очищение" человека после просмотра греческой трагедии. В ней человек становился игрушкой судьбы, рока, тех слепых сил, что гораздо сильнее его.
Ларс фон Триер не оставляет места для зрительского творчества — он помещает его в ту же почти древнюю стихию, делая всего лишь марионеткой в руках чего-то необъяснимого и слепого. Зритель сталкивается с этим неожиданным насилием над собой — и плачет, и говорит, что это круто.
Кто-то не может вынести такого издевательства над собой — и покидает зал. Режиссер не оставляет выбора: либо ты в игре, но целиком и полностью (а значит, твоя роль — страдать и подчиняться), либо ты вне игры. Вон из кинозала: Николь Кидман распинается не для тебя. Быть в теме — значит, проникнуться и быть раздавленным. Такой вот садизм.
Многие возмущаются этой режиссерской стратегией, но, тем не менее, смотрят. Что поделаешь — нравится. Красиво. Гениально. Неповторимо. Плюс хорошая музыка — играют барочные мелодии: Вивальди, Альбиони. К тому же, это не какой-то там попс, почти не масскульт, по крайней мере точно не Голливуд.
Речь идет далеко не о банальном стандарте киноиндустрии. Это настоящее произведение искусства, что для наших экранов — большая редкость и настоящий подарок.
