Жалуясь на Жира, Мельниченко одобрил мои переговоры с Кучмой. Майор решил, что Пинчук ненадежный посредник, и его можно обмануть. Поэтому, рассудил Мыкола, только сам президент может позаботиться о будущем его записей.
В дальнейшем, изо всех сил “поливая” Кучму публично, Мельниченко не оставлял надежды договориться с украинским президентом.
Глава 3. Прогулка в Конча-Заспе.
Мое сотрудничество с СБУ в деле возвращения записей Мельниченко в Украину было отмечено специальной наградой спецслужбы. Радченко и Шатковский вручили мне официальную благодарность от имени главы СБУ и знак «За заслуги». Вскоре после знакомства с Кучмой в Зальцбурге, я приехал в Киев для новой встречи с президентом. Совместная прогулка и обстоятельная беседа с Кучмой состоялась рано утром на даче в Конча-Заспе. Это произошло 20 сентября 2002 года. Мы разговаривали, в основном, о кассетном скандале и ролях в нем известных украинских политиков. Я агитировал президента сделать ставку на Радченко, как на своего возможного преемника, и пытался убедить его изменить свое отношение к Тимошенко.
Со времени начала “кольчужного” скандала, я не сомневался, что поступаю правильно, сотрудничая с СБУ, в ситуации, когда возникла реальная угроза государственным интересам Украины. После успешных переговоров Болданюка с Шатковским я получил официальную награду от главы СБУ – почетную грамоту «За выдающийся личный вклад в дело укрепления государственной безопасности Украины». Награждение стало для меня неожиданностью. Казалось, руководство службы приняло такое решение экспромтом, желая преподнести мне приятный сюрприз.
Почетную грамоту мне вручали Радченко и Шатковский. Для этого мы втроем собрались в кабинете шефа СБУ. Он лично накрыл стол. Речей и тостов не было – просто выпили, закусили и разошлись. Все прекрасно понимали, почему и зачем я получил эту награду.
С тех пор, приезжая в Киев, я не упускал возможности зайти к своим друзьям на Владимирскую. Руководители СБУ неизменно тепло принимали меня в своих служебных кабинетах. У Радченко под выпивку всегда была отличная закуска – оливки, икра, балычок. Шатковский только наливал – съестного он на работе не держал. Поэтому, всякий раз после беседы с ним я просился на прием к главе спецслужбы:
– Мне нужно на минутку к Владимиру Ивановичу!
Это был верный шанс хорошо закусить.
Правда, иногда шеф СБУ бывал наглым и вел себя, как опер, который пытается взять собеседника на испуг. Однажды, встречая меня, Радченко с ходу заявил: – Ну что, Володя, с Юлей спишь?
Я, не задумываясь, парировал:
– Спокойно, Владимир Иванович! Что это за провокации на государственном уровне? Вам, по-моему, хорошо известно мое личное дело – у меня любимая жена и двое детей.
Радченко не ожидал такого отпора, смутился и сразу же перешел на “вы”:
– Я вам расскажу такую историю. Звонит Тимошенко мне как-то в восемь вечера и говорит таким ангельским голоском: Владимир Иванович, я вас приглашаю к себе на ужин. А я ей отвечаю – Юля Владимировна, вы знаете, такое неудачное совпадение – моя жена сегодня, как обычно, тоже приготовила мне ужин. И я уже спешу к ней домой.
Обычно при встречах с председателем СБУ я просил его: Владимир Иванович, не трогайте Юлю! На это Радченко непременно возражал, что ее делами занимается не СБУ, а генпрокуратура и добавлял:
– Да она тратит на бензин для своих машин больше, чем бюджетное финансирование автопарка СБУ!
Казалось, Радченко ревновал свою структуру к партии Тимошенко.
Несмотря на компанейское расположение ко мне главы СБУ, я прекрасно понимал – наше общение продиктовано суровой необходимостью. Отношение ко мне Радченко я бы сформулировал так: он не доверял мне до конца, но старался дружить. И я понимал его поведение. Заниматься записями Мельниченко было неблагодарной работой и, казалось, шеф СБУ не планировал извлечь из нее личной выгоды. Он руководствовался желанием минимизировать негативные последствия для Украины от вывоза за рубеж разговоров Кучмы. Поэтому глава украинской спецслужбы всегда принимал меня в своем кабинете и выставлял коньяк.
Под впечатлением от встреч с Радченко, я часто размышлял – а что было бы, если бы в конце 2000 года украинские политики действовали исключительно в правовом поле. Как бы тогда сложилась судьба кассетного скандала?
По идее, события могли развиваться так. По требованию следствия, президент на время расследования дела Гонгадзе отстраняется от власти. Временным исполняющим его обязанности становится премьер-министр Виктор Ющенко. Мельниченко возвращается в Украину под гарантии собственной безопасности со стороны СБУ и генпрокуратуры. Майор не только предоставляет в распоряжение следствия все свои записи, но и честно свидетельствует о механизме прослушивания кабинета президента. Следствие устанавливает круг лиц, получавших записи разговоров президента от Мыколы и его соратников. Морозу и другим потребителям информации от Мельниченко приходится во всем признаться. Среди прочих, отрабатывается версия, что убийство Гонгадзе было совершено под обнародование записей разговоров Кучмы. Мельниченко, как важного свидетеля, оправдывают, или же он отделывается символическим наказанием. Ему не требуется политическое убежище на Западе. США лишены возможности эксплуатировать тему майора и его записей, а Россия, в свою очередь, пользоваться плодами неуклюжего давления американцев на Кучму.
Убийство Гонгадзе раскрывается по свежим следам. Вероятно, выясняется, что президент не был прямым заказчиком убийства журналиста, а лишь пострадал из-за своих угроз и ругательств. Торжествует Конституция и законы Украины. Кучма либо уходит в отставку, не опасаясь необоснованного преследования, либо возвращается к исполнению своих обязанностей менее уязвимым к внешнему давлению.
Скорее всего, через некоторое время назначаются внеочередные президентские выборы. У Кучмы нет иного выбора, кроме как позаботиться о стабильности в государстве и, заодно, о своем будущем. Миссию консолидации общества, в условиях противоборства олигархов и оппозиции, вполне мог выполнить незапятнанный, во всем осведомленный генерал СБУ Владимир Радченко. Тем более что рядом был свежий пример России, где, под влиянием мифа про всесильную руку КГБ, взошла звезда Владимира Путина. Радченко вполне мог стать Путиным для украинского избирателя. А кассетный скандал – тем, чем для России была вторая чеченская война.
В результате бурного политического кризиса, который потряс Украину в конце 2000 года, Радченко вполне мог стать и премьером и президентом Украины. Его уважали и олигархи, и оппозиционные лидеры. Виктор Ющенко всегда стремился быть на вторых ролях в политике, и его вполне удовлетворила бы роль премьер-министра.
Сразу же после знакомства с Кучмой в Австрии, я отправился в Украину. Попав в Киев, первым делом зашел на Владимирскую. Глава СБУ тепло встретил меня и предложил на выбор французский или украинский коньяк. Я предпочел украинский. Выпив рюмку, я показал Радченко свою фотографию с Кучмой в Зальцбурге и заявил: “первый ждет меня”. Кучма не уточнил, с кем мне нужно договариваться о новой встрече. Обычно на президента Украины “выходили” через главу администрации Медведчука или главного помощника Левочкина. Однако я считал естественным действовать через председателя СБУ.
Радченко сразу понял, что от него требуется. Нужно отдать ему должное – он никогда не стремился меня контролировать или как-то влиять на мои поступки. Шеф СБУ отлично понимал, что это невозможно и был готов к любым сюрпризам с моей стороны. В свою очередь, я совершенно не скрывал от него своих планов.
Вечером мне позвонил Шатковский и предупредил, что рано утром меня заберет машина, и мы вместе с Радченко поедем к президенту. Кучма назначил мне встречу в Конча-Заспе. Очевидно, он не хотел, чтобы об этом знали в администрации. В семь утра президент совершал утреннюю прогулку, и мы с шефом СБУ должны были к нему присоединиться.
Радченко – премьер, Радченко – модерный Пиночет, украинский Путин, – повторял я про себя, пока наша машина ехала в Конча-Заспу. В предстоящем разговоре я хотел предложить Кучме сделать ставку на шефа СБУ, как на своего возможного преемника. Радченко, в свою очередь предупреждал меня:
– Вы можете договариваться с президентом о чем угодно, однако помните: записи Мельниченко представляют большую значимость в плане сбережения государственных секретов Украины. И это прерогатива службы.
Кажется, председатель СБУ думал, что я попытаюсь продать Кучме записи Мельниченко.
Приехав в Кончу-Заспу, мы оставили машину на парковке и направились к даче пешком.
Навстречу вышел Кучма с охраной. Было ровно семь утра.
