3. Современное прочтение и толкование Библии. Библейская версия происхождения мещанства. Книга для верующих, желающих понимать, и для атеистов, желающих верить.
4. Упадок нравственности в современном мещанстве и проблемы её возрождения на пути к Человеку. Духовная смерть и духовное воскрешение мещанства. Попытки построения «Третьего Христианства», очищенного от самодовольства.
5. Философское раскрепощение современного мещанства. Марксизм без Диалектики и самодовольства, но с добавлением философской ах-бедности— это и есть философия современного мещанства.
6. Приложения учения автора о мещанстве к современной российской действительности. Феодориты, Вита-софия, свидетели Иеговы — главные его пациенты на этот раз.
7. «Откровение» К.Белова - общедоступный религиозно-философский трактат в пяти книгах. Изложение чистое, внятное, на хорошем русском языке.
Объём книг 430-450 страниц, формат 60x88 1/16. Бумага офсетная, печать офсетная, гарнитура «Тайме NR».
Твёрдый переплёт, бумвинил, золото. Книги прошитые. Подарочное издание. Цена договорная. Желающие могут приобрести книгу или весь пятитомник с автографом писателя и дарственной надписью.
«Живое Слово» Тел. 379-9О40 109378, Москва, Волгоградский проспект, 159-2, оф. 73.
Статья опубликована :
№40 (6341) (2011-10-12)
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
ТелевЕдение
Зрачками внутрь
КНИЖНЫЙ
РЯД
Евгений Ю. Додолев. «Взгляд» – битлы перестройки . – М.: Издательство «ООО «Издательство «Зебра Е», Издательство «Зелёная лампа», 2011. – 3000 экз.
Эта книга мне так понравилась, что захотелось написать о ней книгу. О том времени, которому она посвящена. Уже много написано, но ещё одну. Вдохновил автор.
Первое, что вдохновляет: произведение Евгения Додолева пропитано любовью.
К тем людям, которые друг друга не любили. Но каждый из которых был-есть достоин любви. И ненависти. И зависти, иногда и презрения. И скорби.
Она прошита страстным желанием рассказать правду.
Крайне субъективна, а получилась объективной. Каждый найдёт в её многих слоях свой «взгляд». Скрытые слёзы ностальгии, надежду, неприятие, осмысление феномена эпохи гласности… Она о «Взгляде», о «ВиДе», о смерти Влада, о возможности возрождения «Взгляда», о тех, кто программу замышлял, готовил, делал, запрещал.
О людях, которыми пользовались и которые пользовались…
Да, скверная полиграфия издания, строчки неравномерные, скачут, странно для нашего времени, или на книжной ярмарке нам достался бракованный экземпляр?.. Но замечательно предисловие Михаила Леонтьева, спровоцированного книгой на парадоксально саморазоблачительное слово о журналистике и ТВ. Честное слово. Как и всё творение Додолева, состоящее из своих и чужих (даже блогерских) мнений, воспоминаний, многочисленных интервью… Продёрнутое самшитовым корнем Никитского ботанического сада, воспоминанием о ялтинских залётах конца 80-х, когда чёрт-те что вытворяли советские мажоры Константин Эрнст, Александр Любимов, Андрей Макаревич, Сергей Толстиков, а также Наталья Негода (они вместе с автором этой богато иллюстрированной книги на фото)… Вот откуда «ноги растут» песенки «В Никитском ботаническом саду…», и многих телепрограмм, и звёзд постперестроечного ТВ.
Кто-то вырос из этого чудесного номенклатурного детсада в начальники, кто-то в разной степени дальности отодвинут от ТВ, как Сергей Ломакин, Александр Политковский, Владимир Мукусев, ставший благодаря своей бескомпромиссной позиции и, может быть, профессиональной гордыне одним из самых задвинутых тележурналистов России, но благодаря цитируемым интервью – одним из главных соавторов книги…
К тем из её героев, к которым я хорошо относился, хуже относиться не стал, к кому плохо – стал относиться несколько лучше. То есть с пониманием. Это удивительное достижение автора.
В оборот вернулось много неизвестных или забытых фактов. Например, то, что родителями программы были Анатолий Лысенко и тогдашний начальник «Молодёжки» Эдуард Сагалаев, знали все, но то, что первые выпуски рожали Кира Прошутинская и Анатолий Малкин, – нет. Листьев тоже мог, как Любимов, Политковский и Мукусев, стать народным депутатом, но напился и на решающее собрание не пришёл – сторонился политики. Ещё: как-то ведущим «Взгляда» был Александр Масляков. На пост генерального директора ОРТ Березовский выбрал Влада, так как из всех кандидатов у него у единственного был титульный пятый пункт… Могу добавить любопытный для переиздания книги факт, услышанный мною от одного из родоначальников «Взгляда». Когда у программы были самые сложные времена, Владимира Познера попросили о поддержке и предложили роль «обогревателя», то есть одного из старших соведущих «Взгляда», но он с гневом отказался от участия в «антисоветской программе».
«Взгляд» стал одним из орудий развала СССР – и эта тема не обойдена в книге. Говорится о КГБ как об «авторе проекта», меньше – о члене горбачёвского политбюро Александре Николаевиче Яковлеве, который в своих воспоминаниях о борьбе с коммунизмом писал крайне откровенно. Большие дяди рулили, а тут наивные репортёры-романтики вроде Политковского жизнью рискуют, чтобы правду донести до зрителя…
И о деньгах, которые изнутри разрушили «Взгляд» раньше, чем пал СССР. «Я должен променять это (пачка $$$ в руках Влада) на Сибирь?» – спрашивал Листьев в воспоминаниях Мукусева, предлагавшего своему ученику возродить «Взгляд» в Новосибирске. Влад выбрал $$$. Они его и погубили. Убили не журналиста, а бизнесмена.
Взглядовцы Иван Демидов и Константин Эрнст, возможно, потому, что они действующие большие начальники, в книге не бичуются, весь негатив достался Любимову. Ещё больше – Парфёнову… Но тем не менее объективная картина чудесным образом складывается, про всех всё-всё понятно.
По поводу Леонида Геннадиевича я получил в книге долгожданное подтверждение тому, что опубликовано в «ЛГ» в связи с вручением ему премии Листьева…
Много нелицеприятного… Но больше всего, повторяю, в книге любви. Ненависть изживается.
Об убитом Владе Листьеве, об умершем Андрее Разбаше, об их вдове… Чувствую, что от отклика-рецензии начинаю скатываться к пиару.
И правда, хочется, чтобы эту изданную совсем небольшим тиражом книжку прочитали. В первую очередь журналисты. Молодые. Чтобы у них не было иллюзий по поводу истории «Взгляда». Чтобы иллюзии, касающиеся профессионализма, честности, любви и верности, держались как можно дольше…
А Евгению Додолеву, переходя на его же, совсем не обязательный для произведения сленг, – респект & уважуха.
Александр КОНДРАШОВ
Статья опубликована :
№40 (6341) (2011-10-12)
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 9 чел. 12345
Комментарии:
ТелевЕдение
Тень отца Германа
ТЕЛЕДИСКУССИЯ
Валерий РОКОТОВ
Статья Валерия Рокотова «Германы против Лапшиных» («ЛГ», № 27, 2011) вызвала горячую поддержку большинства читателей газеты и яростное неприятие меньшинства. Однако и те и другие упрекали автора в том, что он упустил из рассмотрения последний фильм выдающегося режиссёра «Хрусталёв, машину!», не раз показанный на ТВ. Восполняя пробел, продолжаем дискуссию.
Иногда художник создаёт произведение, которое становится ключом к его творчеству. Он всё договаривает до конца: без всяких стеснений выплёскивает на новое полотно то, что таилось в душе. И вдруг оказывается, что это – совсем другой человек. А того, прежнего, больше не существует.
Фильм «Хрусталёв, машину!» показал, что Германа нет. Нет художника, в чьих картинах мы узнавали свою страну и своих родителей. Нет творца, который подчёркивал и усиливал драму достоверным в своём аскетизме рисунком эпохи. А есть нечто совершенно иное. Есть человек, накопивший огромный заряд злобы и отрицания и прекрасно осознающий, что на его карикатуру отыщется покупатель.
С этим трудно согласиться тому, кто любит «Двадцать дней без войны». Трудно, потому что ты помнишь героев Гурченко и Никулина, и пронзительную ноту человечности, прозвучавшую в краткий и счастливый миг, дарованный этим людям их скупой жизнью. Ты не допускаешь сомнения в том, что создатель картины чист, интеллигентен и преисполнен гуманистических идеалов. Но «Хрусталёв» это хамски и навсегда перечёркивает. Он просто ставит тебя перед фактом: это сотворило сознание, отягощённое комплексами и вырвавшееся из рамок.
