Здоровы и сыты ребята,
На праздник есть лишний кусок.
Идет эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди:
Сидит, как на стуле, двухлетний
Ребенок у ней на груди.
Рядком шестилетнего сына
Нарядная матка ведет...
И по сердцу эта картина
Всем любящим русский народ!
Любящим. А теперь спросим сами себя, но только подумав и все взвесив: была бы эта картина по сердцу Владимиру Ильичу? Не сказал ли бы он, что это обывательское сюсюканье, лицемерие и ложь! Воспевать быт и благосостояние крепостных крестьян вместо того, чтобы призывать их поджигать и громить помещичьи усадьбы, говорить о благополучии крестьянской семьи, хотя бы и добытом честным трудом... Ну – нет. Наш Ильич не мог бы этого одобрить. Ведь с точки зрения его идеологии, антироссийской, экстремистской и террористической, было «чем хуже, тем лучше». И наоборот. А Леонид Радзиховский в статье «Тело и дело» в газете «Куранты» 21 января 1992 года прямо сказал: «Ленин не знал, не любил, не верил в Россию». Конечно, я и сам мог бы произнести (написать) эти слова, но когда читаешь подтверждение своим мыслям у другого человека, это многого стоит.
На самом деле, взглянем на это попристальнее. Ленин не любил русского царя (и вообще всех русских царей на протяжении всей нашей истории), особенно он не любил романовскую династию, особенно последнего царя и его семью. Не любил – это мягко сказано, он их всех ненавидел и в конце концов, едва дорвавшись до власти, всех их зверски убил с последующим расчленением трупов, с сожжением их на кострах, с бросанием в алапаевские шахты. Женщин, юных царевен, мальчика (наследника), Елизавету Федоровну – праведницу – всех. Первое, что он сделал, – снес памятники Александру Третьему возле Храма Христа Спасителя и Александру Второму в Московском Кремле.
Долгое время пропаганда внушала всем, что Ленин лично к зверскому уничтожению царской семьи непричастен, но теперь, с выходом книги «Лев Троцкий. Дневники и письма», туман рассеялся. Троцкий вернулся из какой-то поездки (конечно, по уничтожению россиян) и, разговаривая со Свердловым, спрашивает у него:
– Да, а царь где?
– Конечно, расстрелян.
– А семья где?
– И семья с ним.
– Все?
– Все. А что?
– А кто решал?
– Мы здесь решили. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени...
Да и смешно было бы думать, что при режиме, когда каждая мелочь (даже выезд Блока за границу, как увидим ниже) не решалась без Политбюро, такая акция, как уничтожение царской семьи, могла бы решиться без Ленина.
Итак, ненависть В. И. к русским царям и к семье последнего царя не вызывает сомнений. Кроме бранных слов вроде «палачи» да «висельники», он для них других слов не находит, а история любого капиталистического государства (и России в том числе) есть – по Ленину – история насилия, грабежа, крови и грязи.
Думал и гадал ли В. И. (или, может быть, заранее знал?), что история его собственного властвования будет обозначена теми же самыми словами (то есть насилием, грабежом, кровью и грязью), но только возведенными в степень со многими нулями.
К царской семье и вообще к русским царям Ильич пылал ненавистью. Многие считают, что тут примешалось чувство мести за смерть брата Александра. Он был одним из руководителей и организаторов террористической организации «Народная воля», участвовал в подготовке покушения на Александра III первого марта 1887 года и был казнен. Ну а что же, за покушение на главу государства по головке надо было гладить молодого Ульянова? Когда в Петрограде убили не главу государства, просто Урицкого, Ленин и его карательные органы в ближайшие три дня без суда и следствия расстреляли около десяти тысяч человек, причем заведомо невиновных в убийстве большевика. Его застрелил террорист-одиночка, возможно, подосланный ЧК, дабы иметь повод затопить Петроград новой волной террора, новой волной русской крови.
Да и потом – был суд. Александру Ульянову дали высказаться. Да потом, случайно или нет, что в семье растут два брата и оба – убийцы, оба – преступники. Воспитывала их мать с дипломом домашней учительницы. Что же это за мать, которая из двух своих сыновей вырастила и воспитала двух убийц? Да и дочери ее подвергались арестам за революционную деятельность. А ведь это про нее написано даже в энциклопедическом словаре: обладая исключительными педагогическими способностями, оказала огромное влияние на детей». Очевидно и бесспорно, что она «натаскивала» своих детей на революционную деятельность, на ненависть к Российской империи и – в дальнейшем – на уничтожение ее.
Не любил Ленин не только царскую семью, но и все российское дворянство, как часть общества, часть государственного устройства, или, выражаясь терминологией самого Ленина, – как класс. Впрочем, оговоримся. Любая часть общества, в том числе и дворянство, – это не смородиновое варенье и не блины, чтобы любить или не любить. Будем пользоваться словом противоположным по значению любви, это будет ближе к истине. Ленин ненавидел дворянство как часть нации, и не случайно потом, во времена властвования Ленина в России, эта часть нации была практически вся уничтожена.
В следующем абзаце мне хотелось показать отношение Ленина к российской интеллигенции, но я подумал, что эти две составные российского общества (а в конечном счете народа) – дворянство и интеллигенция – во многом смыкались и совпадали. Так что ненависть Ленина к дворянству полностью распространялась на русскую интеллигенцию, а ненависть к интеллигенции питала ненависть к дворянству. Когда Горький пытался внушить Ленину, что интеллигенция – это мозг нации, а Ленин ответил, что это не мозг, а говно, и тот и другой подразумевали интеллигенцию как часть дворянства и дворянство как часть общества, порождающего интеллигенцию.
Нельзя было бы, любя интеллигенцию или хотя бы не ненавидя ее, убить Гумилева, выплеснуть за пределы страны десятки и сотни тысяч образованных, культурных людей, цвет нации, общества: писателей, художников, артистов, философов, ученых, балерин, шахматистов... А офицеры? Ведь их в Петрограде, Москве, в Архангельске, Киеве, Ярославле, в Крыму, во всех городах России расстреливали десятками тысяч, а ведь офицер – это тоже интеллигент, если он и не совмещаем в себе, подобно Гумилеву, офицерского звания и поэтического дарования. Большинство замечательных русских романсов (как слова, так и музыка) написаны не поэтами и композиторами-профессионалами, но дилетантами, то есть просто культурными, образованными людьми.
Интеллигенция уничтожалась с «заделом» вперед на многие годы. В некоторых городах (мне известное например, про Ярославль) отстреливали гимназистов! Их легко было определить по форменным фуражкам – как фуражка, так и пуля в затылок. Чтобы не выросло нового русского интеллигента. Мальчики стали ходить по улицам без фуражек. Тогда чекисты, поймав мальчика, искали у него на голове, на волосах рубчик, который остается от фуражки. Найдя такой рубчик, стреляли на месте.
Уничтожая гимназисток, смотрели также на красоту. Красивых уничтожали в первую очередь. Чтобы не нарожали потом красивых русских детей. А дети вырастут и тоже станут интеллигентами.
Яркий эпизод из повести Валентина Катаева «Уже написан Вертер». Юноша, от лица которого ведется повествование, схвачен одесской ЧК. Его ведут на допрос. «Послышались шаги. На площадку шестого этажа вышла девушка в гимназическом платье, но без передника. Красавица... Породистый подбородок дерзко вздернут и побелел от молчаливого презрения, шея оголена. Обычный кружевной воротничок и кружевные оборочки на рукавах отсутствуют. Сзади комиссар с наганом, копия его комиссара. В обоих нечто троцкое, чернокожаное. Один вел своего с допроса вниз, другой своего на допрос вверх... Ее щеки горели. Точеный носик побелел, как слоновая кость. Знаменитая Венгржановская. Самая красивая гимназистка в городе... Теперь их всех, конечно, уничтожат. Может быть, даже сегодня ночью... Наберется человек двадцать, и хватит для одного списка... Работы на час.
Говорят, что при этом не отделяют мужчин от женщин. По списку. Но перед этим они все должны раздеться донага... Неужели Венгржановская тоже разденется на глазах у всех?..»
В воспоминаниях Н.Я.Мандельштам читаем: «Смешно подходить к нашей эпохе с точки зрения римского права, наполеоновского кодекса и тому подобных установлений правовой мысли... Людей снимали пластами, по категориям (возраст тоже принимался во внимание): церковники, мистики, ученые идеалисты.., мыслители... люди, обладавшие правовыми, государственными или экономическими идеями...»
То есть интеллигенция. Так что говорить о любви В. И. к российской интеллигенции не приходится.
У человека более или менее несведущего может возникнуть вопрос: но ведь не сам же Ленин расстреливал? Не лично он расстрелял царскую семью в Екатеринбурге, не он лично расстреливал офицеров, гимназистов, поэтов, преподавателей гимназий?.. У нас почему-то, когда творятся в стране мерзости, убийства, всяческие преступления, принято думать, что власть об этом не знает.
