«Рэмбо» уже демонстрируется у вас, и Советскому Союзу не мешало бы обратить внимание на опыт Австралии и Вели-кобритании, в которых показ насилия в средствах массовой информации, так же как и доступ к оружию, является более урегулированным в правовом отношении, чем в США.
Мои советские читатели вправе мне возразить, что США можно считать свободными уже хотя бы потому, что все эти проблемы беспрепятственно обнародуются в прессе, по телевидению, в общедоступных книгах и журналах. Действительно, взять хотя бы это письмо, основанное на материалах из легко доступных источников. Но, согласившись с этим, мы тут же сталкиваемся с еще одним парадоксом: открытое общество может, тем не менее, оставаться закрытым. Угнетенный, подобно «К» в «Процессе» Кафки, может «идти», даже будучи закованным в цепи. Что хорошего в возможности критиковать американское общество, если средства массовой информации, образование, политика и массовая культура подмяли под себя культуру истинную? Классическое тоталитарное общество, как описанное в художественной литературе (Оруэлл, «1984»), так и реализованное в действительности, считает, что оно должно поставить надежный барьер на пути еретических мыслей и книг, которые могут соблазнить порабощенные массы. Ну а что, если самим массам наплевать на все эти книги и идеи? Что, если они просто хотят убедить самих себя в своих (пусть и ложных) вымыслах. Профессор Нейл Постман блестяще анализирует эту проблему в своей книге «Забавы со смертельным исходом».
«Большой брат» в США (у вас — «голубой экран») забавляет и отвлекает внимание публики при помощи телеобразов. Рональд Рейган с помощью изощренных специалистов ТВ по связям с общественностью выливали буквально целые потоки бесстыдной лжи в годы его президентства, включая фальсификацию о том, что Рейган лично снимал нацистские концлагеря, что США не поставляли оружие другим странам, за исключением тех случаев, когда нужно было освободить заложников, удерживаемых ближневосточными террористами. Вся эта ложь сообщалась с личной доверительностью и очарованием, которые, конечно, не имели ничего общего с подлинной искренностью. Тот факт, что Р. Рейган не был изгнан из своего офиса, несмотря на потрясающую ложь, убедительно демонстрирует, как так называемая демократия может оказаться в плену у очаровательного «Большого брата» с неотразимой улыбкой. Если в Америку придет фашизм, то и он предстанет в привлекательной, зазывающей упаковке.
В действительности право обнародовать идеи, информацию, являющиеся одной из важнейших форм свободы слова, всячески сдерживается в США — и не правительством, а частными издательствами. Контроль над мыслями — это одна из функций приватизации (факт, который должен рассеять веру в то, что приватизация — синоним свободы). Свободный рынок еще не означает свободу мысли. Официальным цензором, вместо идеологии, здесь становятся собственнические шкурные интересы.
Большинство издательских монополий сегодня все явственней переносят акцент на издание книг, которые, потворствуя, по словам Горбачева, «дешевым чувствам» и «низким мыслям», гарантируют более быструю й прибыльную, по сравнению с требующими серьезного осмысления изданиями, распродажу.
Критик Рассел Бейкер считает, что американцы не способны мыслить, охотно попадаются на крючок бульварной прессы и равнодушны к изменениям, происходящим в мире. Подтекст рыночной цензуры, удушающей с помощью свободного рынка неугодные ей мысли, в последнее время становится очевидным и восточноевропейским писателям. Интервью с некоторыми из них во время Парижской книжной выставки, переданные по «Нэшнл Паблик Рэдио» (30.03.1990), показали их озабоченность тем, что экономическая необходимость писать литературные произведения для массового спроса, не хуже цензора, способна вмешиваться в процесс творчества. И если иметь в виду американский опыт, то будущее представляется довольно мрачным. Один из первых сценаристов Голливуда Бен Хехт писал об американской прессе, как о «халтуре, понизившей уровень интеллекта народа, которая стала тормозом на пути превращения американцев в культурную нацию». И впрямь, общество, где неграмотные молодые люди, занимаясь спортом, делают миллионы, где сексуальность дает возможность принадлежать к элите, а у студентов едва ли не худшие среди остальных западных стран знания по математике, — так вот такое общество выглядит подзадержавшимся в развитии, и весьма основательно.
Как собирается решать эти проблемы американское образование? Если 1917 год явился началом большой ошибки России, то в 1918-м была совершена не меньшая ошибка в Соединенных Штатах. В тот год Бюро по образованию США распространило документ, излагавший основы реформированной системы образования. Из семи «главных» принципов, по которым необходимо было оценивать уровень подготовки жертв среднего образования, только один — «овладение основными процессами» — способствовал интеллектуальному развитию. С тех пор американцы постоянно сетуют на быстрый рост числа слабообразованных студентов, которые не могут даже найти, на карте СССР или США.
Положение в наиболее престижных университетах США — лучшее доказательство
того, почему советские люди не должны питать особых надежд на то, что американские деньги, частные предприятия и рынок автоматически приведут к более высокому уровню жизни. С тех пор как у американских университетов возникла необходимость самостоятельно решать свои финансовые проблемы, они стали заманивать новых студентов, по словам изучавшего американскую систему образования Чарльза Сайкса, легкими, нетребовательными в интеллектуальном отношении курсами: «Рекреация и досуг» (университет Мэриленда), «Видеомузыка» (Лос-Анджелес), «С нами рок-н-ролл» (университет Бауна) и т. д.
Словом, подобно другим важнейшим общественным институтам — политическим, медицинским, юридическим, — система образования в США разрушается безудержным профессиональным эгоизмом и рыночными ценностями. Если в советском коллективе нарушаются права индивидуума, то в Америке, наоборот, извечная жадность индивидуума нарушает право общества на некоррумпированные общественные институты.
Советский Союз переживает сейчас неспокойное время, выпадающее на долю немногих стран. Подобно Соединенным Штатам конца XVIII века, СССР имеет возможность создать новые устои жизни. Я вовсе не преследую цель дать какие-либо организационные или программные рекомендации. Мне хотелось бы лишь обратить самое пристальное внимание на природу и уровень человеческого сознания, необходимого для формирования политической и социальной ответственности.
До того как вы окончательно выберете вашу социально-политическую и экономическую систему, вам необходимо определить ваши принципы, ценности и убеждения — одним словом, вашу философию. Славянская имитация американской культуры, особенно в ее столь очевидных сегодня заблуждениях, была бы настоящим бедствием. Поэтому очень важно, чтобы очереди страждущих советских граждан у дверей ресторанов «Макдональдс» не переросли в безоглядное признание бесчеловечного по своей сути свободного рынка в целом, с его превращением людей в объекты потребления, знаний — в пустые развлечения ради удовольствия, политики — в шоу-бизнес, образования — в присматривание за детьми, идей — в их подобие. Нужно четко осознавать, что США сегодня напоминают пещеру, где призраки перемешались с реальностью, темнота — со светом.
Было бы слишком жестоко, если бы нынешняя открытость советского общества и его реконструкция, основанная на западных образцах приватизации и капитализма, привели бы его не в современный мир, а к темным сторонам уже пережитого страной прошлого. Но ведь, согласитесь, прогресс не может означать возвращение к прежнему состоянию…
