Если обратиться к истории разного рода вероучительных иерархий, многие из которых веками имеют надгосударственный и международный статус, то священству и монахам Римско-Католической церкви предписано жить в безбрачии, и с той поры, как это положение вступило в силу, историю католичества сопровождают скандалы, произрастающие на почве распущенности в половых связях её мелких и больших иерархов, включая и римских пап, из числа которых женатых хотя и не было, но любовницы и потаскухи у многих из них были.
В отличие от Рима, православная иерархии не дает священнику прихода, если тот не женат, хотя и её высшие иерархи, будучи выходцами из монахов, как и католические иерархи, живут в безбрачии.
Примерно такая же картина, как в православии, и в иудаизме. Раввин, прежде чем приступить к деятельности в качестве веро— и законоучителя, обязан построить семью, поскольку считается, что человек, не имеющий семьи, живет неестественной жизнью, отличной от жизни общества, и потому не имеет оснований к тому, чтобы учить жить всех остальных. Следуя этому принципу, иудаизм существует продолжительное время.
Но длительное время существовало и тибетское государство Далай Ламы [12], где правящим слоем были монахи, для которых нормально воздерживаться от половых отношений, и несмотря на это обладавшие авторитетом в остальном семейном обществе, их породившем и воспитавшем.
Однако, истории известны гораздо более редкие примеры иного рода. Так на протяжении самых тяжелых лет начального периода становления коранической культуры жена пророка Мухаммада — Хадиджа — поддерживает его морально и материально при осуществлении им его миссии, а после её смерти Мухаммад вспоминал о ней, как о невосполнимой утрате.
Супруги Рерихи, при всей неоднозначности и спорности отношения к ним и к письменному наследию Елены Ивановны особенно, дополняли друг друга в совместной деятельности.
Мария Склодовская-Кюри и Пьер Кюри образовали редкостное единство семьи в научно-исследовательской деятельности и достигли выдающихся для своего времени результатов в области физики.
Но выше приведены только единичные факты взаимоотношений женщин с мужчинами, чья деятельность обладала значимостью для жизни общества в целом. История же знает и общественные явления, объемлющие множество выпадающих из общего правила фактов отношений мужчин и женщин.
В древней Греции сложился институт гетер [13] — хорошо образованных незамужних женщин, которые наряду с мужчинами принимали своеобразное участие в общественной деятельности, закрытой для всех прочих женщин.
«К гетерам принадлежали женщины разных социальных слоев. Они вели свободный образ жизни, были образованы, хорошо знали музыку, сами владели инструментами, разбирались в литературе, могли даже поспорить на философскую тему.
«…» История сохранила имена многих гетер спутниц известных греков. Так, Лаиса из Коринфа была возлюбленной Диогена и сама считалась интересным философом, Диотима пользовалась благосклонностью Сократа и Платона, последний прославил её в своем “Пире”. Фрина позировала Праксителю для его Афродиты Книдской. (…) Эпикур вплоть до кончины гетеры Леонтины хранил ей верность, утверждая, что именно она помогла его философским теориям. А когда Леонтина умерла, Эпикур сказал о ней: “Она живет со мной и во мне.” Менандр давно бы перестал писать комедии, если б не поддержка Гликеры, которая в минуты гнева и отчаяния драматурга являлась его спасительницей». [14] Аспасия стала возлюбленной и женой Перикла, выдающегося деятеля Афин.
Половые отношения с гетерами имели место, но не они были целью общения с гетерами, а сами гетеры по существу не были представительницами “самой древней” женской профессии, поскольку были носительницами определенной исключительно женской субкультуры [15], многие черты которой в исторически недавнее время были повторены хозяйками великосветских салонов, в которых в Европе XVIII — XIX веков делались многие стороны внешней и внутренней политики государств.
Понятно, что бордель может быть замаскирован под такого рода салон, но всё же салон, в котором в неофициальной обстановке встречаются разные люди, занятые профессионально в искусствах, политике, военном деле, иных сферах общественной деятельности, — не бордель и не офис, а исключительно женская субкультура, которая в той или иной форме была свойственна практически всем европейским странам до начала XX в. И если общество на протяжении всей истории испытывало избыточность предложения услуг со стороны представительниц “самой древней” женской профессии, то с салонами дело обстояло наоборот: далеко не каждая женщина могла стать хозяйкой салона, даже попытавшись это сделать; а в устоявшиеся салоны были вхожи далеко не все, кто и хотел бы быть принимаемым в них. В то же время, как-то неизвестно, чтобы мужчина стал и был “хозяином салона”.
В Японии также существует исключительно женская субкультура гейш [16], которых только по злобе и слепоте можно отнести к представительницам “самой древней” женской профессии. Хотя таковые есть и в Японии, но они всё же — не гейши. Субкультура гейш ориентирована на мужчин, но подобно тому, как в субкультуре гетер древней Греции или европейских великосветских салонов, половые отношения в ней возможны, но и она существует не ради них. Не каждая женщина, даже при её желании и соответствующем обучении, будет признана обществом в качестве гейши, подобно тому, как и в Европе не каждая могла обрести статус гетеры или хозяйки великосветского салона.
То есть история и современность практически по всему миру показывают, что в обществах, где явно видимый правящий слой — мужчины, производящие публичную политику и прочую публичную деятельность общественной в целом значимости, возникают исключительно женские субкультуры, дополняющие мужчин именно в сферах такого рода деятельности, непосредственно связанных с управлением обществом в целом: политика, искусства, науки.
Понять некоторые психологические причины происхождения такого рода исключительно женских субкультур в обществах, которые выглядят как явный “патриархат”, можно из рис. 1.
На нём показано распределение мужчин и женщин по расположению во времени целей, ориентируясь на осуществление которых, мужчины и женщины строят свое поведение вне зависимости от того, осознают они хронологическую ориентацию их деятельности или нет. Рисунок — схематичный, а не масштабный: то есть на нём показаны только характерные отличия статистик, описывающих типы человеческого общества, но не численные значения каждой из групп мужчин и женщин, ориентирующих своё поведение на тот или иной интервал, расположенный на оси времени. На оси времени от глубокого прошлого до весьма отдаленного будущего также нет единиц измерения.
Тем не менее, на рисунке можно видеть три интервала на оси времени, весьма отличных один от другого по численному преобладанию в них мужчин и женщин. Назовем их условно “Прошлое”, “Настоящее”, “Будущее”.
“Настоящее” — это та область, в которой сосредоточились те, кто, образно говоря, “живет сейчас” [17]: сегодня доделывает то, что следовало завершить еще вчера; что-то делает сегодня насегодня и “ищет зонтик назавтра потому, что пообещали дождь”.
Среди этой категории довольно много людей, которые в “Настоящем” не думают о том, что ныне они пожинают плоды своих прошлых поступков и бездействия; а также не думают о том, что совершаемое ими ныне принесет свои плоды в будущем. Это бессмысленное отношение к прошлому и к будущему приводит к тому, что многие из них по своему дурному нраву в прошлом посеяли то, что неприемлемо для них сейчас, а сейчас сеют то, что будет неприемлемо для них в будущем.
При этом — в силу — с дурными последствиями их безоглядности и непредусмотрительности так или иначе приходится сталкиваться не только им самим, но и многим другим.
В общественной жизни эта полоса “Настоящее” на оси времени занимает интервал примерно от “две недели тому назад” до “спустя две недели” и включает в себя разного рода оперативную реакцию на поступающую житейскую информацию, которая утрачивает значимость примерно в течение двух — трех недель для подавляющего большинства людей.
Интервалы “Прошлое” и “Будущее” математически идентичны в том смысле, что это — “хвосты” распределений. В правом и левом “хвостах” в совокупности сосредоточена весьма малая доля статистики: в общей сложности в пределах 3 — 5 % от общего количества наблюдаемых единичных явлений. Но, как заметил К.Прутков, от малых причин бывают большие последствия.
