Лысый: – Погодите-ка, дайте я попробую.
Снова скрип нар и шум шагов.
Лысый: – Все в порядке! Можно и выйти, и войти.
Брюнет: – Не понимаю. Что-то тут не так.
Блондин: – А вы попробуйте с разгону!
Брюнет: – Да где тут разогнаться, места мало... Погодите, может, отсюда? Уберите-ка ноги...
Слышится странный звук типа «бум-м-м!».
Брюнет /сдавленным голосом/: – Мать честная...
Блондин: – Видали, как его отбросило?
Лысый /заинтригованно/: – Загадка, да и только... А она? Взгляните, она уже вышла?
Блондин: – Нет, стоит в дверях, машет рукой. Делает какие-то знаки...
Платиновая: – ...Ну вы же сами видели, я вышла и вошла. Пять раз.
Рыжая /очень испуганно/: – Не понимаю, что это значит...
Седая: – Бесполезно пытаться, тут действует сверхъестественная сила. Давайте-ка, женщины, лучше спать, потому как неизвестно, что нас ждет утром...
* * *
На фоне все более громкого пения ангелов слышится истошное верещанье райских птиц, а вслед за ним – петушиное кукареканье.
Рыжая: – Иисус-Мария, это еще что?!
Седая: – Господи, ну и звуки... Наверняка сигнал, что пора вставать. Который час?
Платиновая: – Не знаю, у меня нет часов. Кажется, это райские птицы...
Рыжая: – Что это вы на меня уставились? Господи, что это с вами? Вы так странно изменились... И вы тоже! Неужели и я?..
Платиновая: – Вот именно, и вы тоже. Ну-ка, повернитесь сюда, к свету. Ох, это просто потрясающе!... /истерически хохочет/.
Седая /критически/: – М-да, вам действительно не идет... И волосы – как солома
Рыжая /потрясена до глубины души/: – Господи Иисусе, что у меня на ногах?! Пляжные «вьетнамки»?! И балахон... Это ж небеленое полотно!
Платиновая: – На шее что-то болтается...
Седая: – Шпагат. Самый настоящий шпагат, только покрашенный в голубенький цвет...
* * *
Блондин /с интересом/: – Послушайте, я тоже выгляжу, как вы? И что это такое голубое? Рубище кающегося грешника?
Лысый: – Да что вы, в раю-то – рубище? Это райские одеяния. /С радостью/: Панове, у меня уже десять лет на макушке ни единого волоска, а тут смотрите, какая шевелюра выросла!
Блондин /ехидно/: – Под Иванушку-дурачка...
Лысый: – Да мне все равно, главное, что я больше не лысый. А вам так идет: глазки остались черненькие, бровки тоже, только волосики соломенные... А что вы так на меня воззрились?
Брюнет: – Кое-кого придушить руки чешутся... Я же выгляжу, как мартышка!..
Ангел /радостно, но твердо/: – На молитву, уважаемые, на молитву! Не время болтать...
* * *
Ангел: – А теперь пойдем к колодцу промыть глаза и прополоскать рот...
Рыжая /робко/: – А остальное?..
Ангел: – Что – остальное?
Рыжая: – Ну, остальное... Как вымыть остальное?
Ангел /неодобрительно/: – А остальное неважно. На небе чисто и никто не пачкается. От колодца пойдем к заутрене, а потом будет завтрак...
Слышен плеск воды.
Брюнет: – Боже правый, это ж лед, а не вода!
Лысый: – Не могу, зубы ломит...
Блондин: – Полощите рот, ангел за вами следит!..
* * *
Седая: – Интересно, что тут дают на завтрак. Вдруг ветчину? На небе все может быть.
Платиновая: – Я голодная как волк.
Лысый: – И я тоже... Что это? Молочная лапша? Как в санатории!
Блондин: – Да вы что? Какая же это лапша? Это гадость какая-то! Люди, что это, по-вашему?
Седая: – Манная каша. Только какая-то не такая, совсем безвкусная... Без соли, скорее даже сладковатая...
Платиновая: – Я догадалась! Это же, наверное, манна небесная! Ну нет, это же есть невозможно!
Рыжая: – Эту пакость в рот не возьмешь. Глядеть тошно! Простите, но я...
Слышно испуганное восклицание.
Платиновая: – Что это с вами?
Рыжая: – Я не могу встать!!!
Ангел /наставительно/: – От стола разрешается вставать только после еды!
* * *
Слышен шум многочисленных шагов на тропинке.
Рыжая: – Мы что, так и будем гулять тут парами? А разойтись никак нельзя?
Блондин: – Вчера парами, сегодня парами... Наверное, тут такой обычай.
Рыжая: – И велят каждый день лежать после обеда...
Платиновая: – А разве плохо? Трава-то мягкая...
Рыжая: – Этак и растолстеть недолго!
Блондин: – Да вы что? На этой райской диете? Манная кашка на завтрак, брюквенный супчик на обед, ячменный кофеек на ужин... Меня только интересует, что за вырвиглаз-косорыловку нам дают на десерт?
Платиновая: – Компотик из райских яблочек. Без сахара.
Блондин: – А почему без сахара?
Платиновая: – Разве вы не слышали? Ангел говорил, что райские плоды сладостны сами по себе и их не надо подслащивать.
Седая: – А на ужин дают свекольный мармелад. Помню, во время оккупации мы ели такой же...
Лысый: – Ходят слухи, будто нас специально так легко кормят, чтобы ночью кошмары не снились.
Блондин: – Пошли нам, Боже, какой-нибудь ночной кошмар, иначе тут с ума сойдешь со скуки. Если бы хоть дали поработать...
Платиновая: – Даже не надейтесь! Кто-то уже по этому вопросу сунулся...
Сразу несколько человек с живейшим интересом: – И что?
Ангел /звучно и величественно /: – Работа есть проклятие за первородный грех, от которого небо избавлено...
* * *
Слышно звяканье ложек и посуды.
Лысый /с непередаваемым омерзением /: – Вы не знаете, в раю кроме брюквы ничего не растет? Мне при одном виде этого супчика плохо делается.
Брюнет /с таким же отвращением /: – Супчик – это еще куда ни шло, но манной каши я с детства в рот не брал. А теперь только попробуй не съесть! Мало того, что ангел бдит, так ведь из-за стола не встанешь!
Седая /со вздохом /: – Сверхъестественная сила держит. Знают, что делают, иначе бы никто эту еду и в рот не взял бы...
Рыжая /в отчаянии /: – А после обеда эта убийственная тишина! И это противное лежание на газоне, а потом мерзкая прогулка, эти так называемые игры на свежем воздухе, эти кошмарные песенки... Хоть на стенку лезь!
Платиновая: – Если бы позволили что-нибудь сделать! Хоть бы голову помыть!
Рыжая /мрачно/: – Вы же слышали, на небесах люди не пачкаются...
Платиновая: – Или хоть бы что-нибудь случилось! Какое-нибудь чудо или землетрясение!
Блондин /рассудительно/: – С землей для нас все кончено, она далеко, а чуда мы не заслуживаем.
Седая /с оживлением /: – А знаете, этот ангел иногда так смотрит, что я начинаю надеяться...
Платиновая: – На что?
Седая: – Что нас из этого рая выкинут...
Платиновая: – Скажете тоже! Просто так, без повода не выкинут...
Блондин /вдруг оживившись /: – Выкинут, говорите? А это мысль! Послушайте, а что, если постараться?..
* * *
Слышен шум шагов и хоровое пение: «В лесу родилась елочка...»
Блондин /шепотом/: – Послушайте, пани... Вы притворяйтесь, будто поете! Наш приятель, ну тот, который раньше был брюнетом... «Зимой и летом стройная, зеленая была...»
Платиновая /оживленно/: – Ну да, в ту, что раньше была рыжей...
Блондин: – Именно... «Трусишка зайка серенький...» Еще и самолете, а теперь, мне кажется, еще больше... «Порою волк, сердитый волк...» А она, как вам кажется?
Платиновая: – Да какое там кажется, говорю вам, она по нему вздыхает!
Блондин /обрадованно/: – Вот именно! Понимаете, мы тут подумали, как бы им помочь? Ясно? Это же грех! Нас и выкинут отсюда в два счета!
Платиновая: – Ангел смотрит!
Хор заводит с новой силой: «А мы просо сеяли, сеяли... А мы просо вытопчем, вытопчем»...
Платиновая: – Может, хоть на прогулке? Она поменяется с той дамой, которая ходит за мной, а вы поменяетесь... «Вытопчем, вытопчем...» с этим брюнетом, и они окажутся в одной паре.
* * *
Шелест шагов на прогулке.
Платиновая /раздраженно/: – Да не лезьте вы обратно, пани! Идите как ни в чем не бывало! Ангел заметит!
Рыжая /тоже раздраженно /: – Это не я лезу, меня что-то толкает!
Лысый /ободряюще/: – Ну, пан, живо на его место!
Брюнет /в отчаянии /: – Не могу, меня что-то держит!
Блондин: – Силой его, силой!... Подтолкните его, а я подамся назад... А вы, пани, тяните...
Седая /недовольно/: – Какой смысл? Ведь он не со мной в одной паре должен быть, а с той дамой. Будьте начеку, пани Рыженькая, помедленней идите. Вы толкнете ее, а вы, пан адвокат, потянетесь к ней. Ну!..
Платиновая: – Ангел смотрит!!!
