Опросы ВЦИОМ дают Андрею Воробьеву 47% популярности от общего числа жителей региона
Фото: ИТАР-ТАСС
В то же время российское политическое пространство становится все более конкурентным, к власти все чаще приходят представители оппозиции, а оппозиционность далеко не всегда является синонимом профессионализма и бескорыстия. Более того, при всех претензиях к партии большинства именно в «Единой России» сосредоточена основная часть эффективных и проверенных управленческих кадров. А качество, особенно в нашей российской политике, — вещь ограниченная. «Поэтому не исключено, что мы будем сталкиваться с очень неожиданными, ироническими превращениями лозунга по поводу “жуликов и воров”, — считает Алексей Зудин. — В условиях тех перемен, которые происходят с “Единой Россией”, с учетом того, что она все больше погружается в реальную конкурентную среду, у нас будет все больше оснований прикреплять этот штамп совсем к другим партиям, в которых будет происходить естественная концентрация лоббистов, мошенников или просто безответственных людей».
Неустойчивая платформа
Кстати, именно «Гражданская платформа» Михаила Прохорова показывает самый яркий пример безответственного подхода к формированию региональных представительств и борьбе за свой имидж. Поэтому совсем не удивляет дело Урлашова, который считался, пожалуй, самым сильным представителем немосковского филиала партии. Так что в ближайшее время Прохорову, по-видимому, придется совершить не один «спасательный» вояж в регионы.
Разворачиваются судебные баталии в Дзержинске, где бывший мэр Виктор Сопин требует считать незаконным решение гордумы признать его работу неэффективной и отправить в досрочную отставку. Делом, говорят, занимаются адвокаты Прохорова.
Список «Гражданской платформы» во Владимире возглавляет генеральный директор управляющей компании «МРГ-инвест» Александр Филиппов , находящийся под следствием за уклонение от уплаты налогов.
Есть серьезные вопросы к Алексею Кошелеву , выдвинутому партией на пост губернатора Забайкальского края. Избирком отказал ему в регистрации на основе массовой фальсификации подписей муниципальных депутатов.
Любое из этих дел наносит серьезный удар по имиджу молодой «Гражданской платформы», и никакие крики о давлении со стороны властей рейтинг не поднимут. Более того, Прохоров закладывает десятки мин замедленного действия, привлекая в ряды своего движения едва ли не всех подряд. Чаще всего это перебежчики из других партий, не реализовавшие себя в качестве политика или чиновника или подмочившие свою репутацию.
В Бурятии списки ГП возглавил Геннадий Айдаев , в Калмыкии — Игорь Кичиков , в Якутии — Владимир Федоров . Все — бывшие единороссы. Лидер списка в горсовет Красноярска — бывший депутат заксобрания от «Единой России», а ранее от КПРФ Юрий Абакумов .
В Иркутской области депутат заксобрания Владимир Матиенко оставил руководство фракцией «Справедливая Россия» и перешел в «Гражданскую платформу». Там же — советник губернатора Александр Битаров , бывший секретарь политсовета регионального отделения «Единой России», со скандалом покинувший партию в 2012 году.
Справедливости ради нужно отметить, что у юной партии не так много способов привлечения соратников, особенно в регионах. И переход из других партий — один из них. Однако неразборчивость Михаила Прохорова в людях уже аукалась ему в прошлом. Вспомним, что приход олигарха в большую политику ознаменовался скандалом в «Правом деле». В июле 2011 года Прохоров, возглавлявший тогда партию, пригласил борца с наркоторговлей, основателя фонда «Город без наркотиков» Евгения Ройзмана , довольно неоднозначную фигуру. И все просьбы быть внимательнее к подбору кадров разбились об упрямство олигарха, который никак не желал быстро учиться тонкостям политики. Спустя два года Михаил Прохоров продолжает игнорировать серьезные избирательные вызовы и делает ставку на сомнительных людей.
Выборы: где и какие
8 сентября 2013 года состоятся выборы различного уровня, в ходе которых будет проведено около 7 тыс. избирательных кампаний.
Предстоит избрать:
- губернаторов восьми субъектов РФ - Республики Хакасия, Забайкальского и Хабаровского краев, Владимирской, Магаданской, Московской областей, города Москвы и Чукотского автономного округа;
- глав (мэров) восьми муниципальных образований - Абакана, Владивостока, Вологды, Воронежа, Екатеринбурга, Великого Новгорода, Петрозаводска, Хабаровска;
- депутатов законодательных органов государственной власти 16 субъектов РФ - республик Калмыкия, Хакасия, Бурятия, Башкортостан, Саха (Якутия), Забайкальского края, Иркутской, Кемеровской, Смоленской, Ульяновской, Ивановской, Ростовской, Ярославской, Владимирской, Архангельской областей, Чеченской Республики;
- депутатов представительных органов муниципальных образований - административных центров в 12 субъектах Российской Федерации: городах Майкопе, Якутске, Кызыле, Абакане, Красноярске, Архангельске, Белгороде, Волгограде, Великом Новгороде, Рязани, Екатеринбурге, Тюмени.
О печальных итогах амнистии
Александр Привалов
Александр Привалов
Строго говоря, итогов амнистии как таковой ещё нет: она только 4 июля началась и продлится полгода. Зато вполне прояснились итоги прохождения амнистии от идеи до постановления Думы — и сразу стали высвечиваться дальнейшие перспективы развития той главной темы, в которой нынешняя амнистия не более чем эпизод: темы отношения власти к бизнесу. И итоги работы над амнистией, и первые же новости по названной теме выглядят весьма сурово.
Начнём с того, что амнистия прошла с большим скрипом. Нечасто бывает, чтобы в нынешней Думе за документ, лично внесённый президентом, проголосовало всего 298 человек. Дело, вероятно, в том, что общество амнистии за экономические преступления, в общем, не хотело. Судя по опросам, процентам тридцати было всё равно, а среди остальных преобладали противники амнистии: мол, «вор должен сидеть в тюрьме» — и это отразилось в думском голосовании. Что же до трансформации исходного замысла, то она видна в цифрах. Поначалу бизнес-омбудсмен Титов говорил, что амнистия коснётся ста с лишним тысяч человек; вскоре речь шла уже о десятках тысяч; к концу же работы над постановлением — то ли о трёх, то ли о шести тысячах, из которых на свободу смогут выйти несколько сотен. Теперь, когда пыль улеглась, уже и эти ожидания начинают казаться чрезмерными. По первым прикидкам региональных ФСИН, в Челябинской области, например, вообще нет осуждённых, попадающих под амнистию, а в Приморском крае таких вроде бы 15 человек (из них 11 в заключении). Хочется верить, что показатели ещё подрастут, но всё же куцеватая получается амнистия.
Глядя, как съёживается проект, его сторонники утешались тем, что и более скромная, чем хотелось бы, амнистия всё-таки будет полезна, потому что даст сигнал — и даже три сигнала. Полпредам, губернаторам, мэрам и прочим начальникам — что малый и средний бизнес нуждается в их защите; силовикам — что федеральная власть более не склонна оставлять без внимания заказные уголовные дела против предпринимателей; наконец, всему обществу — что есть честные предприниматели, оказавшиеся невинными жертвами властного произвола. Увы, но и с сигналами ничего не вышло. Мотивы заказных дел, рейдерства силовиков и вообще неправосудно осуждённых бизнесменов быстро и радикально исчезли из речей. Статья 159, по которой львиная доля заказных дел и проходит, из постановления об амнистии вылетела. Наконец, амнистия обусловлена непременным возмещением ущерба — в случаях, когда человека посадили, чтобы отобрать его бизнес, условие предельно циничное. В пользу всех этих перемен, конечно же, были приведены доводы, которые здесь нет места обсуждать, но результат, на мой взгляд, очевиден. «Оборотни в погонах» имеют все основания увидеть в происшедшем сигнал обратного содержания: что никакой большой кампании против них не затевается.
Сторонники амнистии подчёркивали, что она призвана стать очередным этапом гуманизации уголовного права. На нынешней неделе публике дали понять, что и с этим, кажется, не срослось. Генпрокурор Чайка, при телекамерах докладывая президенту, высказался об этой самой гуманизации довольно неприязненно. По его данным, замена кратными штрафами реальных сроков наказания за взяточничество и подкуп, сделанная два года назад, кончилась пшиком. На сегодня назначенных судами штрафов скопилось 19 млрд рублей, а реально взыскано 19 миллионов. «По вашему мнению, эта судебная практика должна быть более жёсткой?» — спросил президент. «Более жёсткой», — ответил прокурор и пообещал, проанализировав совместно с ВС накопленную практику, дать конкретные предложения по ужесточению.
