Вы, тов. Голубкова, как-то уже разберитесь, что Вам ближе – частная собственность или бомбисты. Если первое, то пора побросать кольты и парабеллумы и молиться неустанно за всех «охранителей», вплоть до К.П. Победоносцева с «совиными крылами», который, между прочим, писал: «Способность быстро схватывать и принимать на веру общие выводы под именем убеждений распространилась в массе и стала заразительною, особливо между людьми недостаточно или поверхностно образованными, составляющими большинство повсюду».
Бесславно сходит с русской сцены привыкший к первым ролям постмодернизм! Ничему-то он толком не научился. И остаются у него в активе одни голубковы да бессильные проклятья: «фашизм», «национализм» и «сам дурак».
И вышла "интересующая вас" "Литгазета" не в январе, а в апреле
P.S. Пока готовился материал, история получила продолжение. Нелюбовь к «ЛГ» с Кольтой разделил самый оголтелый в Сети националист, использующий ник Егор Просвирнин. Мы всегда подозревали, что его сайт с характерным именем Sputnik&Pogrom – сугубо либеральный проект. Осведомлённые блогеры подтвердили, что создан он специально, чтобы товарищам с кольтами было удобно разглагольствовать о чёрной душе русского погромщика.
Так кто там у нас маргинал?
Александр Хабаров: Жесть вместо золота Газета против стенгазеты http://0ax.ru/2013/04/gasetstenga/
Бойкая дама Голубкова (не том смысле, что она дама Лени Голубкова; она сама Голубкова) опубликовалась в стенгазете Кольта.ру. Опус называется «Литературные охотнорядцы». Развернулась как бы дискуссия; ЛГ опубликовала опус на своих страницах и дала развернутый ответ в виде уничтожающей статьи М. Макарова «Декольте кольты».
Я, однако, вижу, что проблема не в редакционных предпочтениях и не в идеологии, и не в противостоянии постмодерна (мнящего себя авангардом) традиции, а в том, кто здесь, собственно, авангард, а кто нет. Кто поэт, а кто занимается сложением слов, играет в кубики, пуская слюну. На освободившиеся после ухода талантливейших Нины Искренко, Алексея Парщикова (и других) места претендует огромная толпа пихающихся соискателей. Все они слагают слова «не хуже других», имея в виду тех, кто рядом, в этой толпе. Критерии оценки - в них самих, а не в образцах авангарда. На самом же деле – редактору не на чем глаз остановить во время чтения этой даже не рифмованной плохой прозы. Вот об этом, в основном, речь идет, о критериях. Саму статью Голубковой обсуждать далее и смысла нет — я об этом сказал уже, и спасибо ЛГ за то, что меня процитировали. В статье нет ничего, кроме терминологической «фени» образца середины 90-х и искажения исторических фактов – и об тоже сказано в ответе ЛГ. Обидели М. Галину? Обидели, конечно. ЛГ – газета с приличным тиражом; после прочтения фельетона Игоря Панина «Бедная Лиза: одесская версия» число интересующихся «текстами» М. Галиной, думаю, поубавилось.
Когда-то Н. Гумилев принял в «Цех поэтов» С. Нельдихена. «Он очень серьезным тоном отметил, что глупость доныне была в загоне, поэты ею гнушались, никто не хотел слыть глупым. Это несправедливо: пора и глупости иметь свой голос в хоре литературы. Глупость – такое же естественное свойство, как ум, ее можно развивать, культивировать» (В. Ходасевич. Из воспоминаний о С. Нельдихене)
Увы, даже той гениальной глупости, отмеченной Гумилевым в Нельдихене, в толпе соискателей на премиальный пьедестал авангарда нет и в помине. Скука, господа…
"Литературная газета" была основана в 1830 году при активном участии Александра Сергеевича Пушкина, солнца, как известно, нашей русской поэзии. Издателем и главным редактором газеты был Антон Дельвиг, его помощником - Орест Сомов. Газета просуществовала полтора года и была закрыта из-за правительственных подозрений в оппозиционности. В дальнейшем появилось ещё несколько газет с таким же названием, перечислять которые я не буду, – при желании любой может ознакомиться с соответствующим материалом в Википедии. Интересующая нас «Литгазета» первый раз вышла 22 января 1929 года по инициативе Максима Горького. Так как ничего особенно оппозиционного в газете этой не было и быть не могло – не царский всё-таки режим, а родной советский, то она благополучно прожила до 1991 года, кое-как пережила 1990-е, 2000-е и более или менее благополучно существует и по сей день. Причём если до 1990 года на логотипе газеты, подчёркивая претензию на двойную преемственность, были профили Пушкина и Горького, после 1990-го – только Пушкина, то с 2004 года на нём снова присутствуют оба профиля. Соответственно и направление газеты представляет собой довольно забавный конгломерат советских представлений о культурном каноне и имперских государственных амбиций с уклоном в русский национализм. То есть издание это откровенно консервативное и в таком своём виде определёнными слоями современного российского общества, безусловно, востребованное. Но при этом, что неудивительно, реальное влияние «Литературной газеты» на нашу культурную ситуацию стремительно приближается к нулю. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что порой альманах в 100 экземпляров становится более значимым явлением, чем эта газета с её многотысячным (по крайней мере, так они пишут на своём сайте) тиражом.
ОБЪЕКТИВКА
Голубкова Анна Анатольевна. Родилась 24 марта 1973 года в Калинине. С 1997 года живёт в Москве. Окончила исторический факультет Тверского государственного университета, филологический факультет МГУ. Кандидат филологических наук. Тема диссертации – «Критерии оценки в литературной критике В.В. Розанова». Литературный критик и литературовед. В 2004 году выпустила первую книгу рассказов. Стихи публиковались в альманахе «Акт» (2007), сборнике «бАб/ищи и глобальное потепление» (2009), антологии «Актуальная поэзия на Пушкинской-10» (2009), на сайте «Полутона», журналах «Новая реальность» и «Новые облака». Первая книга стихов «Адище города» вышла в 2010 году.
Два романа («Постмодернистская любовь» и «Природа и вещи»), первый прозаический сборник и сборник рассказов «Мужчины провинциального города» опубликованы только в Интернете. Инициатор и идейный вдохновитель проекта «Абзац», электронного научного журнала «Полилог», участник арт-группы «бАб/ищи». Всё это предисловие и даже вся эта заметка были бы совершенно ненужными, если бы в последнее время не обнаружилось вдруг, что такое положение вещей газету никак не устраивает. Связано это, конечно, с обострением политической ситуации и явным дрейфом власти именно в сторону консерватизма, с её попытками опереться на самые архаические пласты в сознании общества. «Наше время пришло!» – возрадовалась, наверное, редакция «Литературной газеты» и немедленно выпустила цикл погромных статей, затрагивающих как недавно канонизированную классику – в лице Владимира Набокова, так и современных поэтов, в частности Алексея Цветкова и Марию Галину. И хотя на логотипе газеты по-прежнему пребывает профиль Пушкина, стиль этих фельетонов нечувствительно напоминает Фаддея Венедиктовича, ну или любого из советских критиков средней руки – достойных продолжателей его нетленного дела. Упрёки вполне традиционны: в нелюбви к Родине, в подрыве основ нашей прекрасной русской культуры, в неправильном происхождении, в неправильном месте жительства, в некрасивых личных качествах, а также в необратимых возрастных изменениях, происходящих в поэтическом организме. Вступать здесь в спор по существу было бы бессмысленно, и потому я просто хочу поговорить о продуктивности подобной позиции. Ведь эта сомнительная критическая активность не ограничивается нападками на определённую поэтику и каких-то отдельных поэтов, она свидетельствует о большем – о претензии на доминирование в сфере культуры. Каковы шансы у консервативных националистов из «Литературной газеты» стать властителями дум нового поколения или хотя бы получить основательную официальную поддержку? На мой взгляд, честно говоря, эти шансы минимальные. И подтверждает это вся двухвековая история русского консерватизма.
Главная проблема русских националистов, как ни странно, в том, что они живут в России, потому что Россия всегда – с самого начала, когда на будущие земли Московской Руси пришли славяне и мирно, по утверждению археологов, перемешались с обитавшими здесь финно-уграми, – была страной многонациональной. И выбор русского национализма в качестве основной государственной стратегии фактически означает отказ от имперских амбиций и в будущем – распад одной огромной страны на множество маленьких мононациональных государств. Этого, разумеется, не хотели русские цари, не хотела советская партийная верхушка, не хочет и нынешняя олигархическая власть. И потому национально окрашенный консервативный дискурс в этой стране всегда был (и будет) явлением маргинальным. Да, царское правительство не преследовало славянофилов и почвенников – но только потому, что их влияние на русское общество XIX века было практически незаметным. В.В. Розанов вспоминал, как изданное Н.Н. Страховым собрание сочинений Аполлона Григорьева было продано на обёрточную бумагу – оно оказалось никому не нужным. Подавляющее большинство образованного русского общества того времени, как, впрочем, и сейчас, было прогрессивно и прозападнически настроенным. Консервативные издания в отличие от пользовавшихся спросом либерально-оппозиционных влачили жалкое существование. И тот же Розанов, в 1893 году с семейством перебравшийся в Петербург из провинции и активно сотрудничавший с консерваторами, первые годы в столице чуть ли не голодал. Конечно, когда начались забастовки и студенческие волнения, появился и некоторый спрос на охотнорядцев с пудовыми кулаками, чуть что срывавшихся с места и бежавших бить студентов Московского университета (оно, собственно, и совсем недалеко бежать было). Но и тогда националистические организации выполняли, скорее, задачу цепной собаки, которую недокармливают для того, чтобы была злее и громче лаяла, и только лишь в самых крайних случаях спускают с цепи.
