Мне кажется, опираться следует на тех, кому в его деле дорого прежде всего оно само. Кто эти люди? Их можно найти среди представителей академической и отраслевой науки, научно-технической интеллигенции и той части творческой интеллигенции, которая ориентирована на патриотические ценности. Это и предприниматели-производственники, которым в первую очередь интересно само их дело, а не прибыли. Сейчас эти люди к идеологической работе не привлекаются, их взгляды на жизнь, на отношения власти и общества не распространяются и на государственном уровне не пропагандируются.
Когда такие люди будут продвигать взгляды, далёкие от идеологии барышничества, власть вынуждена будет внедрять её в деятельность всех структур. Чиновничий аппарат, кстати, обладает важными качествами – дисциплинированностью и исполнительностью. Достаточно сориентировать его в нужном направлении. Главное – чётко и понятно для всех граждан обозначить идеологический курс, чтобы выдержать длительное давление извне и изнутри и справиться с вызовами времени.
Павел ГРЕЧУХИН, историк, полковник запаса, БАЛАКОВО, Саратовская область
Гаагский трибунал для Ивана Грозного
Гаагский трибунал для Ивана Грозного
Политика / Новейшая история / Актуально
Замостьянов Арсений
Церемония открытия памятника Ивану Грозному в Орле
Теги: Иван Грозный , памятник , Орел
Установка в Орле памятника первому русскому царю вызвала ожесточённые споры
Полемика почему-то идёт не вокруг художественного уровня скульптуры. В СМИ начались пятиминутки ненависти к Грозному царю. Деспот, мучитель, душегуб – это ещё мягкие определения.
Оказывается, события XVI века (дошедшие до нас во многом в преломлении легенд) до сих пор вызывают гражданскую ярость, как будто речь идёт о нашем современнике. Кажется, на кону судьба демократии. Вот откроем памятник Ивану Васильевичу – и, как пел скоморох в «Андрее Рублёве», «скоро вас всех будут на кол сажать, сдохнете в браге!». Примерно так, исступлённо, нам говорят: царь Иван – террорист, преступник, ставить ему памятники недопустимо. В таком восприятии хватает нервического чистоплюйства, а чувство реальности притупляется…
Но Россия почему-то вспоминает «сильную руку» государя без проклятий, хотя и не без упрёков. При Грозном Русское царство выиграло войну за ордынское наследство, расширило границы, получило мощную артиллерию. Судебник, система приказов, ратные победы и поражения, бесчинства и строительство новых городов – всё это характеризует эпоху Грозного. Он первым венчался на царство. Кроме того, Грозный – громадная, мятущаяся личность, замечательный писатель и музыкант, эксцентрик, грешник и богомолец. Даже не шекспировский, а достоевский герой. В фольклорной памяти он остался всё-таки не мучителем, а Грозным, а взятие Казани вообще воспринималось как центральное событие в истории Московской Руси. Несправедливые расправы? Но этим грешны и его отец, и его великий дед, и все коллеги-современники – на Западе и на Востоке. Нельзя идеализировать XVI век, но подходить к нему с мерками Гаагского трибунала смешно. А масштаб Грозного – это храм Василия Блаженного, это Шаляпин в «Псковитянке» и Черкасов в фильме Эйзенштейна. Почему бы не продолжить этот ряд в монументальном искусстве?
Есть и такой прокурорский довод: «Кровавая политика Ивана IV истощила страну, после Грозного наступило Смутное время». Но царствование Фёдора Ивановича и первые годы правления Бориса Годунова – признанный историками расцвет Московского царства. Это целое двадцатилетие, отделяющее смерть Грозного от первых распрей Смуты. Что-то не сходится у свидетелей обвинения…
Демонизация образа царя Ивана Васильевича – ошибка великого Карамзина. В результате одного из величайших правителей не включили в композицию памятника «Тысячелетию России». Но на том памятнике нет и преподобного Иосифа Волоцкого, и непобедимого флотоводца Фёдора Ушакова… Гений Ушакова удалось открыть и осмыслить только в середине ХХ века. Историческое значение Грозного тоже сегодня яснее, чем во времена Карамзина…
При этом сама конная статуя открытием не стала. Получилось по большому счёту робко. Памятников царям и великим князьям на наших площадях всё больше, но, кажется, скульпторы используют два-три клише. Наши монархи либо напоминают шахматных ферзей, либо высоко поднимают над головами кресты. А наша история достойна того уровня проникновения в психологию героев, который демонстрировали Клодт, Конёнков, Антокольский, Комов, Клыков…
От редакции «ЛГ» поддерживает решение губернатора Орловской области Вадима Потомского об установке в Орле памятника Ивану Грозному. В своей трактовке драматических и противоречивых страниц отечественной истории губернатор оказался смелее и шире многих специалистов, экспертов и журналистов.
Олег Царёв: „Я свой долг перед обществом выполнил“
Олег Царёв: „Я свой долг перед обществом выполнил“
Политика / Новейшая история / Русский мир
Кеворкян Константин
Теги: Олег Царёв , Донбасс , интервью
Политик о собственном прошлом, о перспективах Украины и будущем Новороссии
Украинский общественный деятель Олег Царёв (на фото) – один из самых ярких участников «Русской весны», спикер парламента Новороссии, человек, публично предупредивший о готовящемся на Украине перевороте, в прошлом – депутат четырёх созывов Верховной рады, кандидат в президенты Украины.
– Олег Анатольевич, как вы, предприниматель, оказались в политике: это была обычная стратегия защиты бизнеса или некая «мечта-призвание»?
– Советский Союз развалился, я тогда заканчивал Московский инженерно-физический институт, и стало понятно, что по специальности работы не найти. Вот и ушёл в бизнес. Это, конечно, совсем не так интересно, как наука, но из всех видов предпринимательства я выбрал реальное производство – технически сложное.
Мы взяли предприятие в состоянии банкротства, не работающее несколько лет. В бизнесе я оказался во времена, когда на место рэкетиров-бандитов пришли рэкетиры – сотрудники правоохранительных и контролирующих органов, а потому каждый день у меня были проверяющие всех мастей. Я понимал: надо что-то делать – и решил баллотироваться в Верховную раду. Сотрудники моих предприятий стали моими агитаторами. Они убеждали избирателей: «Раньше мы стояли, не работали, а теперь работаем». В те годы аргумент оказался настолько важным, что за меня проголосовали.
Я, молодой парень, выиграл у кандидата с админресурсом и в тот первый созыв почти забросил бизнес. Писал законы – антикоррупционные, по упрощению налогообложения… Но в чистом виде профессиональным политиком я никогда не был. А два года назад на Украине сложилась ситуация, когда нужно было принимать решение: либо пытаться сохранить собственное благополучие, либо постараться сохранить страну. Я выбрал второй вариант.
– Не жалеете, что не отсиделись, не сохранили бизнес, социальный статус? Или вы просто ошиблись, рассчитывая на победу?
– Мне было ясно: если на противоположной стороне играют Соединённые Штаты, то шансов у нас очень мало… Конечно, жаль бизнес – предприятия захватили люди из «команды Коломойского» и фактически их уничтожили, потому что управлять сложным производством непросто. Но больше всего жаль страну…
– Почему путчистам удалось быстро закрепиться у власти в Киеве? Когда был упущен момент для их разгрома?
– Шансов на победу было мало, но они были. Когда 18 февраля 2014 года путчисты захватили офис Партии регионов, ночью поступила команда разогнать Майдан. Но потом Янукович её отменил. До этого самого момента возможность удержать ситуацию оставалась. Но после отмены приказа стало ясно, что последует проигрыш, наступит новый виток противостояния. Националисты захватили оружейные комнаты СБУ по всей Западной Украине, и на следующий день большое количество оружия оказалось на Майдане.
– Нет ли ощущения, что вас, как и многих других, предали те, на чью поддержку вы рассчитывали?
– Было допущено много ошибок. Я до сих пор считаю, что России нельзя было признавать украинские выборы. Глупая ситуация получились: Россия одна из первых признала Порошенко, а он теперь не признаёт выборы в России. А ведь президентская кампания на Украине, в отличие от парламентских выборов в России, происходила с серьёзнейшими нарушениями…
