Одним из первых на сей счет высказался Верховный суд: по мнению тамошних правоведов, в тексте проекта содержатся термины, «не имеющие правового закрепления», — богослужение, религиозные обряды и церемонии и т. п. А это осложнит правоприменительную практику — придется приглашать богословов в качестве экспертов. Что для светского государства нонсенс. Да и «унижение богослужений», как и «оскорбление убеждений», не вписывается в понятийный аппарат уголовного законодательства. Это скорее формы посягательств на честь и достоинство личности, а не на последовательность действий, каковыми и являются богослужение, обряды и церемонии. О том же говорит и адвокат Генри Резник, добавляя, что в нынешнем законодательстве есть норма об «оскорблении чувств». Статья 282 УК — об унижении чести и достоинства по признаку отношения к религии (наказание вплоть до 5 лет). Неужто мало?
Раскритиковала проект и Общественная палата: защита полагается лишь конфессиям, «составляющим неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Так ведь даже ученые расходятся в понимании того, какие именно религии составляют это самое наследие! А как быть с представителями сект? Между ними и представителями традиционных конфессий нет-нет да и проскакивает искра. Пока споры удается разрешить в суде. А после принятия закона сектанты окажутся под статьей?
Наконец, что делать агностикам и атеистам, коих у нас немало? Среди сторонников законопроекта бытует, например, точка зрения, что у последних религиозные чувства отсутствуют, стало быть, и защищать некого и нечего. И даже наоборот: нужна защита от атеистической литературы. Правда, прописанный в законопроекте механизм защиты душеспасительной литературы ничем не лучше: начать с того, что критерии таковой попросту отсутствуют. Правительство в своем заключении, подписанном вице-премьером Владиславом Сурковым, рекомендовало Думе «учесть высказанные замечания в ходе дальнейшей доработки». Авторы согласились.
Следуя логике оппонентов, от законопроекта надо отказаться вовсе. Следуя же логике думцев, поправки лишь «уточняют» проект, но не меняют его концепции. А она, по словам вице-спикера Госдумы Сергея Железняка, в том, чтобы защищать не религию, а граждан страны: «Для многих верующих их религиозные чувства так же важны, как любовь к детям и близким».
Все придумано до вас
По мнению главы Совета при президенте РФ по правам человека Михаила Федотова, не надо изобретать никакой велосипед: все уже придумано до Думы. Можно было бы подкорректировать, к примеру, уже действующую статью 148 УК «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий», разведя такие составы преступлений, как воспрепятствование деятельности религиозных объединений и воспрепятствование совершению религиозных обрядов. И наказывать за эти нарушения по-разному: от штрафа в 40 тысяч рублей до трехмесячного ареста, а если имело место насилие, то и до года лишения свободы.
Правительство России предложило внести поправки в действующие статьи 213, 214, 243 и 244 Уголовного кодекса, дополнив их «квалифицирующими признаками». Выходит, правы те, кто утверждает, что в нынешнем законодательстве достаточно возможностей, чтобы наказывать за преступления такого рода? Другое дело, суровость наказания кажется кому-то незначительной. Но так ли это?
В том, что касается норм УК, вряд ли можно с этим согласиться. Так, например, статья 148 предполагает в качестве минимального наказания штраф до 80 тысяч рублей, максимум — арест до трех месяцев. Санкции за нарушения в ходе проведения собраний, митингов и шествий (статья 149 УК) уже были серьезно увеличены — до 300 тысяч рублей штрафа или лишения свободы на срок до трех лет. За вандализм (статья 214), совершенный группой лиц по мотивам расовой, национальной или религиозной ненависти, законом и сейчас положено лишение свободы на срок до трех лет. Нынешняя редакция статьи 243 («Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры») карает штрафом до 200 тысяч рублей или вплоть до лишения свободы — в особых случаях и до пяти лет. Такой же максимальный срок положен осквернителям могил и кладбищ (статья 244) по религиозным или расовым мотивам.
Для сравнения: незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей и передаче их под опеку (статья 154) наказываются штрафом до 40 тысяч рублей или вплоть до ареста на срок до полугода. А умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (статья 167) — штрафом до 40 тысяч или вплоть до лишения свободы на срок до двух лет. Если судить по размерам штрафов или срокам тюремного заключения, преступления, совершенные на почве расовой или религиозной ненависти, и сегодня расцениваются как более тяжелые.
Почему же кампания за принятие закона «об оскорблении чувств» вновь набирает обороты? В немалой степени из-за того, что, сказав громко «а», парламентарии вынуждены сказать «б». Отступиться от идеи было бы для Думы равносильно признанию того, что проблема высосана из пальца. Альтернатива — поспорить со здравым смыслом.
Тем более что оправдание всегда можно найти: например, в необходимости корректировки норм Кодекса об административных правонарушениях. Благо что статья 5.26 кодекса, карающая за воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания, сегодня предполагает мизерный по нынешним меркам штраф в размере от 100 до 300 рублей, а для должностных лиц — от 300 до 800 рублей. Оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики, согласно этой же статье, стоит от пятисот до тысячи рублей.
Маловато? А сколько было бы в самый раз? Очевидно, что после недавнего увеличения суммы штрафов в ходе принятия пакета законов о митингах и нарушителях Правил дорожного движения в КоАП образовалась серьезная «ценовая диспропорция». И она продолжит расти: в законопроекте предлагается поднять планку штрафов по статье 5.26 для физических лиц до 30 тысяч, а для должностных — до 100 тысяч рублей.
Любопытно, но до сих пор по этой статье никто вообще не был привлечен к административной ответственности. Если величина штрафа возрастет, прецеденты появятся?
Или оскорбленные чувства верующих все-таки не имеют цены?
Исполнитель / Политика и экономика / Профиль
Исполнитель
/ Политика и экономика / Профиль
Эльвира Набиуллина: от правой руки Грефа до правой руки Путина
Согласиться с тем, что, выдвинув Эльвиру Набиуллину в председатели ЦБ, Владимир Путин принял «необычное» решение, можно лишь отчасти. Таковым оно является по форме, но не по сути. В то время как общественность перемывала косточки возможным кандидатам, президент размышлял об иных материях: а нужно ли что-то менять в ЦБ в принципе? Сомнения на этот счет у него были. Иначе откуда взяться вброшенным в СМИ намекам о карьерных перспективах Сергея Глазьева! Поворот к державному госкапитализму отвергло финансовое сообщество. Поворота к жесткому либерализму не захотел сам президент. Он предпочел статус-кво. С небольшой лишь поправкой. На посту, по весу сопоставимому с премьерским, должен быть не инициативный реформатор, а блестящий исполнитель.
Комсомолка, отличница
Нетрудно предположить, что, выбирая из тонкой кадровой колоды кандидата на пост председателя ЦБ, Путин помимо прочего сверял свои предпочтения с мнением банкиров. В первую очередь государственных. Прежде всего руководителей ВЭБа, ВТБ и, разумеется, Сбербанка. «Разумеется» — не только потому, что это крупнейшее отечественное кредитное учреждение, и даже не потому, что его акционером является Центральный банк. На протяжении долгих лет Эльвира Набиуллина — к радости своей или неудовольствию — носила титул «серого кардинала» при Германе Грефе. Но не будем уподобляться политическим острословам. Скажем иначе: с Германом Оскаровичем Эльвиру Сахипзадовну связывают глубокие профессиональные симпатии, проверенные годами.
«Это человек очень прозрачный, исключительно честный, великолепно знающий работу», — рекомендует Набиуллину Греф. Есть тут и чисто личное. Профессионал и трудоголик, держащийся в тени славы главного генератора идей, отвергающий всякую публичность, — и это при полнейшей лояльности и несклонности к аппаратным интригам! Качества, что и говорить, импонирующие харизматичному Грефу. И, как оказалось, не только ему.
