Алена поплакала и пошла рисовать плакат.
В 15- метровой комнате помещаются: шкаф, диван, двухэтажная кровать, компьютер, маленький стол. В комнате проживают супруги Ковалевы, трое детей и бабушка Алены Валентина Никифоровна, приехавшая из Гдова, где обвалился потолок, -поскольку квартира приватизирована, гдовские власти отказались ее ремонтировать. Соседи выехали к родственникам, к детям, 76-летняя Валентина Никифоровна - к внучке и правнукам. Больше у нее никого нет.
Ковалевы стали очередниками только в прошлом году, уже будучи многодетной семьей. До этого они много лет пытались распутать регистрационно-бюрократический детектив - с одной стороны, незамысловатый, с другой - совершенно неразрешимый: в нем участвовали разные виды собственности, переименования и гибель контор, затерянные документы и мнемонические провалы ответственного квартиросъемщика.
Чтобы попасть в жилищную очередь, необходимо перевести комнату из служебного фонда в муниципальный. Для этого надо было знать, как минимум, кто комнату выдавал. Сергей Иванович напрочь не помнил своих работодателей, всех не упомнишь, а ордера у него не было, не сохранил (какой ордер, когда у него много лет и паспорта-то не было). Единственное, что помнил, - он работал электриком в разных поликлиниках. Так Алена вступила в большую эпистолярную эпопею - она писала запросы и в Министерство здравоохранения, во всевозможные жилкоммунхозы, и в наследные организации, - и отовсюду приходил отказ от комнаты, - 15 квадратов служебной жилплощади оказались ничейными, как бабушка из Вороньей слободки. Уже через несколько лет, совсем случайно, свекровь Алены нашла в старых бумагах копию ордера, - выдавала его организация со сложной аббревиатурой. Организацию ликвидировали лет пятнадцать назад, и просить разрешения было не у кого.
Тут наступает 2005 год. В квартире умирает сосед, освобождается комната, вся коммуналка в вожделении.
На комнату претендует Алена - и одновременно - соседская семья Медведевых, тоже многодетная, живущая, правда, в двух комнатах. Они так долго ждали расширения, что дети уже выросли, работают. Алена, по вышеизложенным причинам, - еще не очередница, а Медведевы - заслуженные очередники. Комнату отдали им. Вроде бы все по справедливости.
Алена снова прошла все инстанции, мыслимые и немыслимые, билась как птица, - и в жилищном отделе городской администрации ей объяснили, что район, мягко говоря, был неправ. Потому что перевод всех служебных помещений в муниципальный фонд произошел, оказывается, еще в 1999 году, а с их комнатой решили не возиться, не могли найти - и не стали искать - следы ликвидированного собственника. Она так и зависла в бесхозном состоянии, ни себе ни людям. Кто-то поленился, кто-то отмахнулся от дополнительного усилия, - и нет тебе, девушка, никакой очереди.
Что же делать? Подавать в суд на районную администрацию. Это их ошибка, пусть исправляют.
За дело взялась лучший адвокат Василеостровского района.
Ковалевы влезли в долги, в громадные, неподъемные. Гонорар адвоката - 165 тысяч плюс еще 60.
Дело они проиграли.
Почему? «Потому что нельзя верить репутациям, - тихо объясняет Алена. - Вот нам все говорили: о, какой у вас адвокат, о, наверняка выиграете. Но она как-то так спокойно отнеслась, и дошло до того, что я сама писала иск…» Деньги канули, долги остались, отношения с Медведевыми (они выступали ответчиками второй очереди) стали, мягко говоря, не сердечными. (Драма борьбы за освобожденную комнату - архетипический василеостровский сюжет. Недавно Владимир Шевельков снял сериал о такой битве, сериал называется «Васильевский остров».) Один раз дошло до драки и вызова милиции (ночная музыка, разборки), впрочем, спохватывается Алена, люди они все равно очень хорошие, это такая коммунальная жизнь, такие обстоятельства. У нее вообще все хорошие, просто жизнь складывается так, как она складывается, а если персонально, то никто не виноват.
Вот и администрацию Василеостровского района нельзя обвинить в том, что она проявила черствость и бездушие. Несмотря на судебную тяжбу - не проявила, а совсем даже напротив. Во-первых, на очередь их все-таки поставили, - но только в прошлом году. Во-вторых, «наедине-то они все признают свою неправоту и по-человечески мне очень сочувствуют», - говорит Алена. Ломают голову, как помочь. Дошло до того, что глава администрации Исаев поговорил с Аленой и лично! собственноручно! - написал ходатайство вице-мэру о внеочередном предоставлении жилья семейству Ковалевых.
Не помогло.
Да и с чего бы помогло? Многодетных очередников в Петербурге на декабрь нынешнего года - 8 077 семей, бесплатными квартирами в этом году обеспечиваются только те, кто имеет пять и более детей. Читаю интервью Юниса Лукманова, председателя жилищного комитета Петербурга: семьям с тремя и более детьми тоже положена бесплатная квартира - в том случае, если дети, не создавшие своей семьи, живут с родителями, и при условии, что семья встала на учет до 1986 года.
То есть двадцать два года назад.
Дают квартиры и двойням - принятым на учет до 1988 года.
То есть двадцать лет назад.
Таков стандартный режим ожидания: дети должны вырасти - тогда у них будет дом.
И нарушать его для Ковалевых, стоящих на очереди всего-то с прошлого года, нет решительно никаких оснований.
А что над тремя детьми нависает пахучая тень Сергея Иваныча с нимбом точильного круга, - так это не причина идти в обход. У нас в каждом втором семействе свой Сергей Иванович со своим топором.
Она писала президенту: «Шесть человек прописаны на 15 метрах, многодетная семья, хронический алкоголик в комнате, - нарушаются ли права моих детей?» Приходил ответ: «С правами вы можете ознакомиться там-то и там-то», - и давали адрес жилкомитета. Она писала губернатору, ей отвечали: «Со своими правами вы можете ознакомиться…» Все сочувствуют - да помочь не могут. Вот вызвали в жилотдел: вы молодая семья, попадаете в программу, давайте рассмотрим возможность субсидии. Рассмотрели: размер субсидии напрямую зависит от срока очереди, у Алены он ничтожный, - государство готово инвестировать в квартирный вопрос Ковалевых полмиллиона рублей, но при этом Ковалевы обязаны купить квартиру не менее чем в 90 метров. «Остальных восьми миллионов у нас, к сожалению, нет», - разводит руками Алена.
Вот и чиновница из Смольного, Жебентьева Елена Николаевна, вызвала пикетчицу Ковалеву к себе в кабинет. И состоялся у них (по словам Алены) такой задушевный разговор: «Девушка, милая! У меня таких, как вы, десять тысяч. Вы чего добиваетесь-то?» - «Я добиваюсь какого-либо жилья для своих детей». - «Ну вы и наглая! - удивляется добрая женщина. - Вы какая по счету в районной очереди?» - «Восемь тысяч четыреста какая-то». - «Вот идите и соберите с каждого из этих восьми тысяч четырехсот подпись, что они готовы уступить вам свою очередь». - «Я буду голодать», - безнадежно говорит Алена. - «Ну и голодайте, - отвечает Елена Николаевна. -Заголодайтесь хоть!» Алена возвращается на пост.
Подходит монахиня, предлагает денег. Нет, спасибо, денег не надо. Останавливается женщина и рассказывает, как несколько месяцев не заходит в ванную, там провалился пол, дыра между этажами, они боятся упасть. Останавливается другая и рассказывает, как она обнаружила свою квартиру в 175 метров проданной, а бабушке, ветерану войны, сказали, что она, бабушка, давно умерла, - и показали ей, живой и бодрой, свидетельство о ее смерти, а двадцатичетырехлетнему сыну проломили голову в подворотне, теперь он овощ, ничего не понимает, не знает. «И сейчас мы живем в нашей кому-то проданной квартире, нас пока не гонят, уголовное дело длится несколько лет, пятьдесят второе отделение милиции, у меня сын-инвалид на руках, а мне знаете сколько лет?» - «Сколько?» - «Сорок три», - отвечает седая, старая женщина и быстро уходит. V.
…Спрашиваю, что за шрам на лбу. Объясняет: эпилепсия. Началась в 12 лет - одноклассник ударил портфелем по голове. «Правда, у меня нечасто бывают приступы - в среднем один раз в девять месяцев». «Нечасто! - из-за угла отзывается гдовская бабушка, - да как разбивается-то! Где стоит, там и падает. Лоб разбит, затылок разбит…» Самое неприятное - приступ начинается без предвестников, невозможно приготовиться. Один раз упала в ванной - маленькая Ульяна испугалась, стала звать соседей, никто не пришел, пошла стучать в двери - никто не открыл; слава богу, вернулся муж. Перелом ключицы, компрессионный перелом позвоночника. Конечно, надо оформлять инвалидность. Врач говорит - «ну, у вас такая маленькая эпилепсия, легкая». Она трогает сломанную ключицу и думает: в самом деле, бывает же и хуже. Из городского центра предлагают бесплатные лекарства, например, феназепам. Они бы еще аспирин предложили. На лекарства Ковалевы зарабатывают, у мужа бывают подработки, он в самом деле очень хороший мастер, оформлял Дворец приемов правительства Ленобласти, дворец бракосочетаний на Петроградской, - Алена говорит об этом с гордостью. Очередь на эпилептограмму - полгода. Надо оформлять инвалидность, уходить из дворников - уже ясно, что никакой служебки не будет.
