В послевоенный период число школ на Сицилии увеличилось.
Значительно возросло и количество детей мафиози, имеющих в кармане «бумагу» об образовании. Многие из них, подобно выходцам из мелкобуржуазных итальянских семей, становились служителями церкви, юристами и врачами.
Многие же другие пошли по новым открывшимся перед ними путям.
Многочисленные предприятия, возникшие на Сицилии, оперировали сотнями миллиардов лир в год. Коммуны и провинции с ведома областных властей стали выдавать бесчисленное множество лицензий на строительство новых домов, а также на выполнение различного рода отделочных и коммунальных работ.
За 20 лет государство предоставило Сицилии сумму в 1400 миллиардов лир. Это повлекло за собой возникновение огромной массы предприятий, выполняющих всевозможные смежные операции (штукатурные работы, производство цемента, прокладка коммуникаций, изготовление сантехники, встроенной мебели и т. д.), что со своей стороны вызвало увеличение денежного оборота, первоначально равнявшегося 1000 миллиардов лир, по крайней мере в 10 раз. Для контроля над этими 10 000 миллиардов сицилийскому обществу нужен был соответствующий бюрократический, чиновничий аппарат. Дети убийц из мафии и сформировали такой аппарат.
О том, что средняя мафия была широчайшим образом представлена в новом бюрократическом аппарате, в основном говорится в исследованиях по данному вопросу, проведенных в 1966 году в Западной Сицилии социологом Франко Ферраротти, а также в докладе, представленном в 1974 году «Антимафии» несколькими палермскими судьями[33]. Кроме того, христианский демократ Бонфильо, президент области Сицилия, заявил в 1974 году в ходе работ Комиссии, что именно среди бюрократического аппарата Западной Сицилии следует искать следы преступной власти мафии, а если и было какое-либо участие политиков в делах мафии, то оно должно рассматриваться как «случайное, несущественное», как своего рода «несчастный случай на производстве», принимая во внимание то, что, по словам того же Бонфильо, лишь отдельные политики были замешаны в дела мафиози[34].
Так как область, провинции и коммуны неоднократно переживали затяжные кризисы выборных учреждений, когда соответствующие правительственные органы существовали лишь в короткие перерывы между ними, то западносицилийский бюрократический аппарат брал на себя их функции. По существу, этот аппарат получил возможность принятия самостоятельных решений через систему согласований и увязок, что означало сосредоточение в его руках распорядительной власти, обычно являющейся привилегией политиков.
Все подряды на строительные работы и планы реконструкции Запада Сицилии проходили через их руки, подрядчикам же из низшей мафии оставалось только подождать за дверями государственных учреждений вынесения соответствующих решений.
В обращении у мафии за 20 лет находилось по меньшей мере 10 000 миллиардов лир, хотя, конечно, не все государственные служащие Западной Сицилии были связаны с мафией и не все предприятия находились под ее контролем.
Средняя мафия, являясь существенной частью современного бюрократического аппарата, стала, таким образом, «невидимой мафией». В итальянской административной системе, либеральные традиции которой, восходящие к 1865 году, были уничтожены ad hoc фашистами, но затем восстановлены в своем прежнем виде после 1945 года, из-за множества всяких «за» и «против», разрешений, и особых мнений, различных контролирующих инстанций и всевозможных виз, практически невозможно найти ответственных за тот или иной административный акт.
Внедрившись в бюрократическую систему, средняя мафия стала неосязаемой, потому что никто больше не видел мафиозо-чиновника и мафиозо-убийцу и предпринимателя вместе. Конечно же, между ними существовали очень тесные связи, но осуществлялись они теперь только через бумаги, обращающиеся внутри государственных учреждений.
Вследствие этого низшая и средняя мафии все больше вынуждали политическую власть идти по тем каналам, где ключевые позиции находились в руках мафиози.
Однако средняя мафия сумела достичь и других важных стратегических целей.
Мафия, по мнению Ферраротти[35], способна дать человеку то, чего не в силах дать государство. Чиновники от мафии теперь имеют возможность вмешиваться в личную жизнь простых граждан, так как им предоставлено право решать вопрос о приеме на работу. Можно даже предположить, что низкий уровень занятости искусственно поддерживался ими, для того чтобы сохранить механизм власти мафии.
Таким образом, средняя мафия при помощи нового бюрократического аппарата утверждает в сознании сицилийцев благоприятное отношение к мафии как явлению, даже в годы наибольшего подъема демократии.
Средняя мафия делает основную ставку на мелкобуржуазные слои общества, поскольку, находясь рядом с массами простого народа, она в то же время стремится достичь высших слоев общества. Средняя мафия способна ворочать миллиардными суммами, ей сопутствует успех, она может дать работу или отнять ее — отсюда принятие преступной власти мафии средними слоями сицилийцев.
Особенно ярко все это проявилось в начале 60-х годов. В то время Ферраротти, известный социолог, отправился по заданию «Антимафии» на Сицилию. Там он провел тестирование представителей различных слоев общества. Специальные тесты были предложены студентам[36]. 96 % опрошенных студентов заявили, что мафиози являются обыкновенными преступниками, тогда как 2 % опрошенных ответили, что мафиози — это «порядочные люди, являющиеся гарантами общественного порядка». 26,6 % сицилийцев полагали, что «власти стоят на страже интересов граждан», тогда как 52,2 % утверждали, что «власти блюдут свои собственные интересы», а 0,2 % признали, что «власти защищают интересы мафии». Только 4 % опрошенных признавали возможность найти работу через бюро по трудоустройству, принадлежащее государству, 32 % ответили Ферраротти, что смогут найти работу самостоятельно, и 44 % открыто заявили о том, что они нуждаются в «частной помощи». На вопрос о том, существовала ли в 1965 году мафия, 74 % студентов ответили утвердительно, 24 % не ответили на вопрос «из страха либо из осторожности», 3 % отрицали существование мафии.
Успехи средней мафии как современного бюрократического аппарата объясняются в значительной мере паразитическим характером ее существования, потому что эта часть мафии умело использует то, что она является посредником между дерзкими планами высокой и низшей мафии и органами государственной власти. К этому добавляется еще и стремление самой средней мафии к власти, так как ее представители уверены, что в субъективном плане нет никаких препятствий к тому, чтобы достичь ее вершины. Как следствие этого, мы наблюдаем возникновение в данной среде чувства иррациональности, консерватизма, априорного отрицания всего нового.
Не следует, однако, полагать, что чиновники из средней мафии немедленно предаются «коррупции», характерному способу существования бюрократических аппаратов в наши дни. Они не испытывают в этом надобности, поскольку «ощип» (другими словами та сумма, которую следует уплатить мафиозо, в случае если на территории, где он является хозяином, предпринимаются какие-либо экономические инициативы) больше, чем что-либо другое, является выражением власти личности, имеющей прочные позиции в мафии и обладающей правом получать «дары» и от не связанных с мафией людей.
Бюрократическая средняя мафия выступает как «соблазнительница». Многие государственные служащие Сицилии, установив с нею контакты, будут передавать по наследству, даже своим детям, отношения «дружбы» с семьями мафиози. Другие же не смогут избежать доминирующего влияния политической власти, которая находится в руках высокой мафии.
По традиции высокая мафия[37] объединяет внуков убийц из мафии. В эту группу входят люди, являющиеся выходцами из семей бандитов. Тем не менее их собственные семьи вот уже два поколения не совершают преступлений как таковых (грабежей, вымогательств или похищения людей). Они не совершают и убийств. Их преступления совсем другого рода. Высокая мафия «заказывает» низшей мафии преступления против общества, такие, как известная в послевоенный период серия убийств профсоюзных лидеров. Она обладает также преимущественным правом «заказывать» средней мафии преступления против системы общественного управления (взяточничество, хищения, растраты и так далее).
Внуки старых мафиози несут в себе функцию материализации «инстинкта государства», чем особенно гордится мафия, так как ей всегда было присуще стремление к «теневому правлению»[38].
После 1943 года фашизм оставил в наследство зарождающейся демократии большое число людей, принадлежащих к высокой мафии. Это — сыновья и внуки тех адвокатов, мэров и коммерсантов, которых фашизм оберегал от наказания в 1925–1928 годах, когда префектом на Сицилии был Мори. Они происходят из богатых семей мафиози, скопивших свой капитал еще до 1950 года, в основном ростовщичеством. Однако если бедная мафия, для того чтобы выжить, идет против государства, совершая убийства и грабежи, то богатая использует государственные формы, так как хочет увеличить свои богатства и одновременно получить и открыто использовать власть.
