Нарушилась стабильность социальной структуры населения и механизма ее воспроизводства. Произошла та самая дестабилизация общества, о которой так долго мечтали на Западе. Усилилась сверх меры ненадежность социального положения людей, ослабли гарантии удовлетворения минимальных потребностей. Поскольку не было войны и улучшились какие-то бытовые условия, выросло население, возникло социально избыточное население, лишенное перспектив успеха, застопорилась смена людей в деловой жизни. В результате нарушилось естественное воспроизводство социальной структуры населения. Она одеревенела. Ослабла заинтересованность массы людей в делах и интимной жизни их деловых коллективов. Произошло ослабление и порою даже разрушение прикрепленности граждан к деловым коллективам, а также ослабление власти коллектива над индивидом. Принцип «интересы коллектива выше интересов личности» основательно поколеблен. Образовалось огромное число людей, вообще не прикрепленных ни к каким коллективам, но способных при этом как-то существовать, порою — лучше, чем если бы они работали в коллективах. Образовалось еще большее число людей, прикрепленных к коллективам, но практически не подчиняющихся воле коллектива. Они безнаказанно нарушают нормы поведения, какие они должны были бы соблюдать в качестве членов коллектива. Они потеряли перспективу улучшать свои жизненные условия и добиваться успехов в их коллективах и за счет коллективов. В их жизни большое, а порою — главное значение приобрело их поведение вне коллективов, к которым они прикреплены формально. Эта масса людей, выпавших из-под контроля коллективов, образовала особый слой, который стал ядром, опорой и ударной силой всякого рода оппозиционных умонастроений, восстаний, демонстраций, митингов, движений, групп. Этоя слой стал оказывать огромное влияние на прочую пассивную часть населения. В «революциях» в Восточной Европе он сыграл и играет до сих пор главную роль. Он достиг: значительных размеров и влияния и в Советском Союзе, стал угрозой существования коммунизма вообще. Он легко поддается манипулированию со стороны всякого рода демагогов, наживающих себе известность и репутацию на критике всего и вся. Он заражен антикоммунистическим идеями. Его лозунги и идеалы лишь по видимости позитивны. На самом деле они разрушительны для социального» строя страны и негативны по своим последствиям для масс населения. Но эти последствия маскируются безудержной демагогией. Я бы назвал этот слой люмпен-отщепенцами.
Произошло, далее, вопиющее нарушение принципов вознаграждения за труд и распределения жизненных благ. Критики коммунизма и нынешнего состояния его обращают внимание на привилегии, какими обладают представители высших слоев, и игнорируют более серьезные отклонения от рассматриваемых принципов. Но привилегии, если они не выходят за определенные рамки, суть нормальное явление в системе распределения жизненных благ в коммунистическом обществе. Они укладываются в рамки принципа распределения и вознаграждения в соответствие с социальным положением человека и его признанной официальной ценностью. Гораздо опаснее для существования коммунизма образование массы граждан, которые приобретают благ больше, чем это положено им согласно их социальному статусу, и ослабление самого фундаментального принципа распределения, именно — принципа «каждому — по его социальному положению», а также принципа «каждому — по труду». Если человек, потративший более двадцати лет жизни на то, чтобы приобрести образование и высокую квалификацию в своем деле, получает много меньше вознаграждения, чем другой человек, не имеющий способностей, не утруждавший себя учебой и тяжким трудом, то это дело и путь овладения им теряют привлекательность. А случаи такого рода стали обычными явлениями советской жизни. Инженеры, врачи, учителя, профессора, научные работники, высококвалифицированные рабочие и представители других профессий, требующих длительной учебы и тренировки, получают жизненных благ меньше, чем продавцы магазинов, портные, спекулянты на черном рынке, частники и прочие представители денежных профессий, процветающие за счет дефицита предметов потребления и послаблений властей. Этот слой граждан, приобретающих блага за счет отклонения от норм коммунистического распределения, стал огромным. Даже согласно советской прессе в стране существует огромное число необычайно богатых людей, не занимающих никаких постов, не сделавших никаких научных открытий и изобретений, не внесших никакого вклада в культуру, — слой «черных капиталистов» (так я бы назвал его). Этот слой совместно с люмпен-отщепенцами стал огромной силой в стране, способной если не похоронить коммунизм, то нанести ему непоправимый ущерб.
Произошло, далее, нарушение нормальных пропорций групп населения различных категорий. Сверх всякой меры выросло число представителей легких и престижных профессий, — художников, писателей, танцоров, артистов, журналистов, не говоря уж о необычайно раздутых штатах всякого рода контор и учреждений, а также управленческого аппарата деловых коллективов. Сложился многочисленный слой социальных паразитов, которые за счет малых усилий и способностей имеют приличную долю жизненных благ. Каждый тип общества характеризуется какой-то величиной социального паразитизма. Эта величина для коммунистического общества является очень высокой. Теперь она превзошла всякие допустимые пределы. Этот слой скрытых социальных паразитов вносит свою долю в социальную дезорганизацию страны. Многие представители этого слоя, уже не получая вознаграждения, на которое они претендуют согласно престижу их профессии, присоединяются к люмпен-отщепенцам и черным капиталистам, привнося в эту массу антикоммунистическую идеологию, психологию и мораль.
Кризис коммунистической экономики не имеет ничего общего с экономическими кризисами в капиталистическом обществе. В основе капиталистического кризиса лежит анархия производства. Заключается он в дезорганизации экономики. Проявляется он в избыточности капиталов и перепроизводстве товаров. Лучшим, на мой взгляд, исследованием капиталистических кризисов являются работы К. Маркса. Сейчас принято считать, что его выводы ошибочны. Но дело обстоит как раз наоборот. Вроде бы после кризиса конца двадцатых и начала тридцатых годов капиталистических кризисов не было. Это и так и не так. Маркс писал о тенденции к кризисам. А она не исчезала и не исчезнет. Очередной кризис был предотвращен второй мировой войной, а следующие — пропущенной третьей мировой войной, которая хотя и осталась потенциальной, все же сгладила тенденцию к кризису. Плюс к тому — многочисленные малые войны сыграли свою роль. Эта тенденция ощущается и теперь. Она является одной из основ новой политики Запада в отношении коммунистических, стран и наступления демократии по всей планете. Капиталистические страны нуждаются в сферах приложения капиталов и рынках сбыта. Они хотят, чтобы эту роль,; сыграли коммунистические страны. Конечно, последние могут несколько ослабить тенденцию к кризису. Но они не способны устранить ее совсем. Капиталистический кризис абсолютен в том смысле, что осознание его как кризиса не нуждается ни в каких сравнениях.
В основе кризиса коммунистической экономики лежат сами принципы ее организации, — системность, плановость, единое и централизованное управление, социальная организация людей. Внешними проявлениями кризиса является усиление обычных экономических трудностей сверх всякой меры. Кризис относителен в том смысле, что осознается как таковой лишь в сравнении с уровнем жизни и технологией стран Запада. Не будь Запада, состояние советской экономики превозносилось бы как верх совершенства. Люди воспринимали бы его как очередные экономические трудности. Но сущность его заключается в отступлении от коммунистических методов в экономике и в стремлении преодолеть экономические трудности и застой капиталистическими методами. Самые радикальные реформаторы стали говорить о приватизации экономики вообще и о переходе к рыночной экономике, как на Западе. Более умеренные стали говорить о планово-рыночной экономике, т.е. о сочетании плановой и рыночной экономики, и о частичной приватизации. Предприятия стали переводиться на «самофинансирование». Были допущены в большом количестве частные, кооперативные и смешанные предприятия. Был принят закон о собственности, допускавший пожизненное владение частными лицами средствами производства. Была ослаблена политика установления цен государством и допущена некоторая свобода рыночного ценообразования. Было ослаблено централизованное управление экономикой, расширена внеплановая ее часть. Нависла угроза закрытия какой-то части предприятий под предлогом их нерентабельности и возникновения явной массовой безработицы. Короче говоря, кризис в экономике выразился в таком отступлении от принципов коммунизма, какого не было за всю советскую историю. Даже ленинский НЭП и хрущевские экономические авантюры не идут с горбачевским «новым НЭПОМ» ни в какое сравнение. Тогда это были просто попытки преодоления трудностей. Теперь же это стало элементом всеобъемлющего кризиса.
