Слабы позиции союза в Средней Азии. После бунта в Узбекистане президент Ислам Каримов потребовал вывода с территории страны американских войск, чем, понятно, не улучшил отношения с Америкой. Настороженно к США относится и казахский президент Нурсултан Назарбаев, которому предстоят перевыборы и которого не прельщает оранжевая революция. Маленькая Киргизия после недавней революции сохранила на своей территории американские войска, несмотря на давление Москвы и Пекина. Но она вряд ли сможет игнорировать мнение Узбекистана, Казахстана, Китая и России сразу. А все четыре государства, как уже говорилось выше, относятся к присутствию США в регионе крайне недружественно.
* * *
Таким образом, Балто-Черноморско-Балтийский союз «подвисает». Он представляет собой альтернативу укреплению российского влияния на пространстве СНГ, выразившегося в укреплению российско-белорусского союза, а также совместных со среднеазиатскими республиками попытках изгнать США из Средней Азии. Однако без сильных позиций на Кавказе и в Средней Азии подобный союз будет слишком хлипок.
Пока создание союза — не более чем «шпилька», призванная вызвать раздражение Кремля. Однако предполагаемое объединение, даже в своем нынешнем куцем виде, все же может решить некоторые важные задачи.
Первая — дистанцирование государств союза от России при поддержке Польши, которая неформально берет на себя роль ходатая за страны союза перед Евросоюзом и США. Вторая — решение проблемы непризнанных государств. Напомним, что в Грузии таких государств два — Абхазия и Южная Осетия. Оба контролируются Россией, что серьезно мешает Саакашвили в деле установления своих порядков на территории Грузии, серьезно подрывает и международную договороспособность тбилисского правителя — ведь трудно заключать договоры, когда ты не контролируешь часть территории собственного государства.
Аналогичное непризнанное государство есть и у границ Украины — это Приднестровье. Несмотря на то, что этот регион формально входит в состав Молдавии, Украине соблазнительно установить над ним собственный контроль (когда-то Приднестровье именовалось Молдавской Автономной республикой в составе Украины). А для этого требуется выдавить из Приднестровья российские военные базы. Таким образом, возможна кооперация Украины и Грузии по этим вопросам.
А если финансируемая Западом оппозиция сможет свергнуть нынешние правительства Азербайджана, Казахстана и Узбекистана, и сделать эти государства «оранжевыми», то, в этом случае, они, конечно, изменят свое отношение к Балто-Черноморско-Каспийскому союзу. В случае вступления в него Казахстана и Азербайджана (в перспективе — Узбекистана) союз превратится в полноценное межгосударственное образование и сможет сыграть заданную для него роль — оттеснить Россию от каспийской нефти, а также теплых морей. Скорее всего, на это и надеются организаторы союза.
«Курица не птица — Украина не заграница»
«Украинский вопрос» в российской политике имеет сравнительно недолгую историю. Создание независимого Украинского государства не было воспринято всерьез ни политической элитой, ни гражданами двух стран. «Курица не птица — Украина не заграница» — говорили в народе, а руководители двух стран долго не могли договориться о разграничении сфер влияния. Украина противопоставляла себя России по большинству политических проблем.
Попытки Украины противодействовать России на постсоветском пространстве имеют глубокие корни, только на первый взгляд лежащие в сфере геополитики. Создание в рамках СНГ антироссийского блока ГУУАМ в свое время чуть не привело к развалу содружества. Хотя, конечно, существовали силы, которые подталкивали Украину к созданию подобных организаций (а Украина — естественный лидер этого объединения просто в силу подавляющего превосходства над остальными странами ГУУАМ по численности населения и территории). Однако для Украины участие в антироссийских блоках не могло быть приоритетом национальной политики в силу того, что у нее нет серьезных, системных противоречий с Россией и ее союзниками. В отличие от Украины, Азербайджан находится в постоянном конфликте с союзной нам Арменией, у Молдавии проблемы с Приднестровьем и находящимися там российскими войсками, Грузия противостоит России из-за проблем с Южной Осетией и Абхазией, Узбекистан был недоволен российским военным присутствием в Таджикистане и т. п.
Между тем, споры России и Украины по территориальному вопросу в данный момент затихли. Статус Крыма и Черноморского флота определен межправительственными соглашениями. Однако борьба за Украину, в сущности, только начинается.
«Украинский вопрос» четко связан с процессом становления украинской нации и, в частности, процессом ее самоидентификации. Истории Украины и России за редкими исключениями совпадают. Киев — «мать городов русских». Украинец Гоголь — великий русский писатель. Первоначально центром Русской православной церкви был Киев, и там же находился митрополичий престол. Его переезд по маршруту Киев — Владимир — Москва может с определенной точки зрения рассматриваться как вынужденная мера, своего рода «авиньонское пленение» русской православной церкви. Естественно, что на фоне общих государственных деятелей, таких, как киевские князья, и общих деятелей культуры, таких, как Гоголь и Булгаков (последний долгое время жил в Киеве), — собственно украинские политики и писатели «не смотрятся». Можно убедить людей, что Мазепа сражался за правое дело, но невозможно доказать, что он был фигурой, более значимой в историческом масштабе, чем Петр Первый. Можно сказать, что Гоголь «продался москалям» и потому нельзя считать его украинским писателем, однако нельзя утверждать, что на Украине найдется хоть один прозаик, превзошедший его по таланту.
* * *
Противостояние Москве и «москалям» показывает, что украинское руководство пыталось оформить национальное самосознание через механизм «негативной самоидентификации». Кто такой украинец? — Украинец — это не «москаль». Подобные тенденции были особенно сильны на «заре украинской государственности». Украина выступала против любых предложений России, даже тех, которые были ей объективно выгодны. Однако «энергетический заряд» подобной «негативной самоидентификации» не мог сохраняться долго. С течением времени Украина должна найти свое собственное определение, кто есть «украинец» и чем он отличается от «русского». В последнее время «негативная самоидентификация» стала давать сбои. Никто уже не обвиняет москалей в том, что они «едят наше сало». Кравчук покинул свой пост. Украина имеет множество связей с Россией. Самое время подумать о позитивном варианте национальной самоидентификации. И здесь особую роль может сыграть религия. Недаром Украину посетил папа римский Иоанн Павел Второй. В зависимости от принятия той или иной религиозной системы из украинцев могут получиться совершенно разные нации. Вариантов положительной самоидентификации через религию может быть несколько:
— Украинцы становятся католиками. Украинец = поляк.
— Украинцы становятся греко-католиками. Украинец = поляк «православного обряда».
— Украинцы принимают православие в версии Украинской автономной православной Церкви (не признается каноническими православными церквями). Украинец — антирусский и антикатолик одновременно (учитывая большую численность представителей данной церкви в Канаде — скорее протестант!)
— Украинцы принимают православие в версии Украинской православной церкви Киевского Патриархата (неканоническая, откололась от РПЦ в начале 90-х). Украинец — антирусский и антикатолик одновременно (в данном варианте создается негативная самоидентификация через религиозный механизм).
— Украинцы принимают православие в версии Украинской православной церкви Московского Патриархата (имеет автономию в соответствии с Уставом РПЦ и Патриаршим Томосом). Украинцы=малороссы, «автономные русские».
— Украинцы принимают православие по версии канонической автокефальной Украинской православной церкви (которая может быть создана только с согласия Русской православной церкви). Украинцы = часть православного мира, братья по вере русским, противники католикам.
* * *
Итак, существуют три пути самоидентификации через религию — принятие той или иной формы католичества, восстановление связи с Московской Патриархией и каноническим православием, противостояние им обоим одновременно (фактически, скрытый протестантизм, близкий к его англиканской версии). Или, если сформулировать еще жестче, — либо украинцы становятся католиками (и тогда крен в сторону Польши и католического мира), либо остаются православными (и тогда крен в сторону России). Кроме того, существуют два варианта идентификации через неканонические православные церкви — либо «украинство» вместе с УАПЦ, либо создание негативной самоидентификации на новом, «религиозном» витке (в случае победы УПЦ КП). Последнее, впрочем, маловероятно. Еще менее вероятно создание на Украине собственной канонической автокефальной церкви. Внешне ситуация кажется безвыходной.
