С деятельностью ЕАК было решено покончить после приезда в Москву в сентябре 1948 г. израильского посланника Голды Меерсон (Меир) и ряда восторженных встреч, устроенных посланнице недавно возникшего государства Израиль (провозглашено 14 мая 1948 г. на основе решения Генеральной Ассамблеи OOН ot 29 ноября 1947 г.)39. Особую настороженность руководителей СССР вызывала готовность многих советских евреев переселиться на историческую родину или отправиться добровольцами на войну израильтян с арабами. Все это было расценено как измена социалистической Родине40. Не нравились Сталину дружеские отношения, завязавшиеся у Меерсон с женой Молотова П. С. Жемчужиной, ее заинтересованное участие в делах ЕАК41.
Советское руководство пыталось удержать Израиль в орбите своего влияния, помогая оружием, а также беспрецедентным предложением переселить палестинских арабов-беженцев (свыше 500 тыс.) в советскую Среднюю Азию и создать там арабскую союзную республику или автономную область. Такое предложение было сделано осенью 1948 г. в Совете Безопасности ООН советским представителем Д. 3. Мануильским42. Однако оно не вызвало ожидаемой реакции. С переизбранием 7 ноября 1948 г. Г. Трумэна президентом США на второй срок и его заявлением о поддержке устремлений Израиля (его признание Соединенными Штатами де-юре, предоставление долгосрочного кредита в 135 млн долларов) руководство СССР утратило надежду на достижение своих целей в этой стране, отпала необходимость и в уже запланированной поездке в Израиль делегации ЕАК43. Сразу же обрели значимость не раз поступавшие ранее из высоких кабинетов ЦК и МГБ предложения о ликвидации ЕАК в связи с его “националистической деятельностью”44. Среди обеспокоенных ростом еврейского национализма оказался Л. М. Каганович. Позднее (в 1988 г.) он утверждал: “Иосиф Виссарионович согласился с моими доводами о том, что целесообразно свернуть деятельность Еврейского антифашистского комитета, слишком тесно связанного с зарубежными сионистскими центрами в США, Израиле и Европе, и нанести удар по “космополитизму”, прежде всего по космополитично настроенной советской еврейской интеллигенции”45.
20 ноября 1948 г. Политбюро ЦК постановило “немедля распустить Еврейский антифашистский комитет”46. По “делу ЕАК” были арестованы 14 членов его президиума и активистов. В их число входили поэты Д. Р. Бергельсон, Л. М. Квитко и П. Д. Маркиш; С. Л. Брегман, заместитель министра Госконтроля РСФСР; В. Л. Зускин, занявший пост Михоэлса в еврейском театре; И. С. Фефер, секретарь ЕАК; Б. А. Шимелиович, главный врач Центральной клинической больницы им. Боткина; академик Л. С. Штерн, руководительница Института физиологии Академии медицинских наук; И. С. Юзефович, младший научный сотрудник Института истории АН СССР. Аресту подверглись также бывший заместитель министра иностранных дел и начальник Совинформбюро С. А. Лозовский, отвечавший за работу комитета по линии государственных структур, и П. С. Жемчужина, оказывавшая протекцию комитету. В. С. Абакумов проявил медлительность в организации расследования “дела ЕАК”. Оно было завершено уже без его участия летом 1952 г.47 .
Поводом для начала массовой кампании по борьбе с космополитизмом стал доклад Г. М. Попова, первого секретаря МК и МГК ВКП(б). В первой половине января 1949 г., будучи на приеме у Сталина, он обратил его внимание на то, что на пленуме Союза советских писателей при попустительстве Агитпропа ЦК “космополиты” сделали попытку сместить А. Фадеева, он же из-за своей скромности не смеет обратиться к товарищу Сталину за помощью. (На протяжении 1948 г. Агитпроп не придавал значения рекомендациям Фадеева заняться Всероссийским театральным обществом — “гнездом формалистов, чуждых советскому искусству”.) Когда Д. Т. Шепилов, в свою очередь принятый Сталиным, начал говорить о жалобах театральных критиков на гонения со стороны руководства ССП и в доказательство положил на стол соответствующее письмо, Сталин, не взглянув на него, раздраженно произнес: “Типичная антипатриотическая атака на члена ЦК товарища Фадеева”48.
24 января 1949 г. решением Оргбюро ЦК главному редактору “Правды” П. Н. Поспелову было поручено подготовить по этому вопросу редакционную статью. После указаний Маленкова она получила название “Об одной антипатриотической группе театральных критиков” и была опубликована 28 января 1949 г. Вслед были выданы залпы газетных статей и материалов с заголовками и содержанием, резко осуждавшими космополитизм, зовущими к разоблачениям и расправам с космополитами и их покровителями49.
Космополиты обнаруживались повсюду, но главным образом в литературно-художественных кругах, редакциях газет и радио, в научно-исследовательских институтах и вузах. В процессе кампании 8 февраля 1949 г. принято решение Политбюро о роспуске объединений еврейских писателей в Москве, Киеве и Минске, о закрытии альманахов на идиш50, создавались необходимые бюрократические предпосылки для закрытия Московского государственного еврейского театра51 и Биробиджанского еврейского драматического театра по причине их нерентабельности52. Дело не ограничивалось критикой и перемещениями “космополитов” с престижной на менее значимую работу. Их преследование нередко заканчивалось арестами.
С 23 марта 1949 г. кампания пошла на убыль. Еще в ее разгар Сталин дал указание Поспелову: “Не надо делать из космополитов явление. Не следует сильно расширять круг. Нужно воевать не с людьми, а с идеями”53. Видимо, было решено, что основные цели кампании достигнуты. Своеобразную черту под ней подводила статья заведующего отделом печати Министерства иностранных дел, философа и историка Ю. Г. Францева, опубликованная под псевдонимом Ю. Павлов54.
Наиболее ретивые участники кампании были сняты со своих постов. Среди них оказались заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК профессор Ф. М. Головенченко, выступавший с докладом “О борьбе с буржуазным космополитизмом в идеологии”, и редактор газеты “Советское искусство” В. Г. Вдовиченко. Последний, как отмечалось в письме Шепилова Маленкову от 30 марта 1953 г., привлекал к работе в газете критиков-антипатриотов, а после их разоблачения поднял в газете шумиху, изображая дело так, что космополиты проникли всюду55. С влиятельных постов были также смещены Д. Т. Шепилов и Г. М. Попов. Во всем этом обнаруживался почерк автора статьи “Головокружение от успехов”. Молва приписывала произвол исполнителям, а Сталин будто бы его останавливал56.
Кампания по борьбе с космополитизмом, сопровождавшие и последовавшие за ней “дело Еврейского антифашистского комитета”, “дело Абакумова”, “дело врачей” и др. существенным образом отразились на кадровой политике советского государства. Жертвами масштабных перемещений в высших структурах власти были далеко не одни евреи. По оценкам израильских исследователей, в общем числе пострадавших они составляли не слишком значительное меньшинство. Среди арестованных по развернувшемуся вскоре “делу врачей” представителей других национальностей было в три раза больше, чем евреев57.
Тем не менее открытие советскими властями в послевоенные годы неожиданного и неприятного факта возросших прозападных симпатий среди граждан еврейского происхождения, которые расширяли возможности их использования в интересах американской стратегии, обусловило политику, направленную на дальнейшее сокращение доли евреев в советской номенклатуре, что, впрочем, вполне согласовывалось с постулатами государственной национальной политики о коренизации кадров и выравнивании уровней развития национальностей в стране58.
По данным статистического сборника о руководящих кадрах партийных, советских, хозяйственных и других органов, подготовленного в 1952 г. по указанию Маленкова, количество евреев-руководителей среди руководящих кадров центрального аппарата министерств и ведомств СССР и РСФСР сократилось с начала 1945 г. до начала 1952 г. с 516 до 190 человек (с 12,9% до 3,9% в общей массе руководителей этого звена, насчитывающей 4 тыс. человек в 1945 г. и 4,9 тыс. в 1952 г.). Среди руководителей предприятий и строек (около 4,2 тыс. человек) доля евреев за этот же период снизилась с 11,2 до 4,6%, среди директоров промышленных предприятий (около 2 тыс. человек) — с 12,3 до 4,6%, среди руководителей НИИ, КБ и проектных организаций (около 430 человек в 1945 г. и 1 тыс. в 1952 г.) — с 10,8 до 2,9%, среди руководящих кадров центральной печати (около 300 человек в 1945 г. и 480 в 1952 г.) — с 10,7 до 5,4%, среди руководителей вузов и партшкол (около 730 человек в 1945 г. и 1900 в 1952 г.) — с 10,9% до 3,1%. В то же время доля евреев среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик (около 770 человек в 1945 г. и 1000 в 1952 г.) сократилась с 1,3 до 0,1%, доля евреев среди наиболее многочисленной когорты руководителей основных окружных, городских и районных советских и хозяйственных учреждений и организаций (свыше 50 тыс. в 1945 г. и около 57 тыс. в 1952 г.) снизилась с 2,8 до 2,2%59.
