Меня упрекают в том, будто я только критикую и не предлагаю никакую позитивную программу. Во-первых, я не критикую, а анализирую реальность по возможности объективно. А во-вторых, я предлагаю фактически нечто большее, чем высосанные из пальца и заимствованные на Западе проекты «обустройства России». А именно я утверждаю, что мы уже имели наилучшее для условий России и для населяющих ее народов социальное устройство, сложившееся в 1917–1985 годах. Советский социальный строй, политическая система, система воспитания, система образования и просвещения, система жизненных ценностей, тип культуры и т. д. были вершиной русской истории вообще. Это, повторяю и подчеркиваю, был оптимальный вариант «обустройства» России, вершина ее исторического бытия.
Я не хочу этим сказать, будто советская система организации жизни общества вообще является наилучшей и очень хорошей. Ее недостатки мне были хорошо известны с юности, я начал подвергать ее критике еще тогда, когда нынешние перевертыши служили ей с великим усердием. Я хочу сказать лишь следующее: все то, что было в России до советской системы, было неизмеримо хуже. И то, что пришло ей на смену, есть упадок, деградация, умирание.
Говоря таким образом, я вовсе не призываю моих соотечественников просто восстановить то, что было до 1985 года. Я прекрасно понимаю, что это уже невозможно практически (прочти, читатель, еще раз изложенную выше характеристику положения в России). Речь ведь идет о проекте общественного устройства, о программе действий для какой-то категории россиян, которых не устраивают нынешнее состояние России и направление ее эволюции. Я говорю таким россиянам (и только им, а не вообще каким-то неопределенным существам): изучите советское общество, и вы выработаете наилучший из реалистичных проектов общественного устройства для России. Но за реализацию этого проекта придется сражаться по законам серьезной истории, причем с жертвами и без гарантии успеха. Контрреволюция, со слов о которой я начал эту статью, есть свершившийся факт. Постсоветский или посткоммунистический период пришел надолго и всерьез. Не надо строить иллюзии, будто новый режим уже изжил себя и вот-вот рухнет. Никакой режим не рушится сам по себе, его рушат какие-то внешние для него силы. Если ваша борьба против этого режима когда-нибудь увенчается успехом и вы получите возможность осуществить свой проект на деле, то создаваемое вами общественное устройство будет не реставрацией прошлого, а чем-то новым, более адекватным новым условиям.
Контрреволюция в России успешно завершилась в октябре 1993 года. И нам теперь предстоит жить и действовать в условиях посткоммунистической социальной системы. А как действовать, это есть дело желаний, чувств и совести каждого из нас в отдельности.
Москва, 1994
Величайший перелом в истории человечества
Будущее есть реализация потенций и тенденций настоящего. Двадцать первый век будет веком торжества тех потенций и тенденций, которые созрели в нашем, двадцатом, веке. Этот происходящий на наших глазах и при нашем участии процесс перехода настоящего в будущее является, на мой взгляд, эпохой величайшего перелома в истории человечества. Я здесь хочу сказать об основных, опять-таки на мой взгляд, чертах этой эпохи.
Двадцатый век войдет в историю человечества как век, в котором произошли коммунистические революции, во многих странах мира возник коммунистический социальный строй (реальный коммунизм), коммунизм стал распространяться по планете, угрожая овладеть всем человечеством и уничтожить тот социальный строй, который имел место в западных странах. Перед лицом этой угрозы западный мир мобилизовался. В середине века началась беспрецедентная в истории человечества война, получившая название «холодной войны». Это была война за историческое выживание и мировое господство между коммунистическим миром, возглавлявшимся СССР, и западным миром, возглавлявшимся США. Война длилась почти половину века. Хотя о ней написано и сказано много слов, объективная информация о ней во всем объеме до сих пор еще не предана гласности, а научное исследование ее – дело будущего. Это и понятно, так как война Запада против мирового коммунизма еще не закончена и Запад еще не может (если он вообще когда-нибудь будет на это способен!) позволить себе объективный взгляд на прошедший период войны.
В результате «холодной войны» коммунистический мир потерпел жестокое поражение. Я склонен считать это поражение роковым, предопределившим ход человеческой истории на много веков вперед. Была дискредитирована и потеряла прежнее влияние коммунистическая идеология. Распались блок коммунистических стран Восточной Европы и Советский Союз. Рухнул коммунистический строй в этих странах. Наступил упадок коммунистического движения в странах Запада и «третьего мира». Началась интеграция стран Запада. Начался процесс формирования глобального общества.
Во второй половине XX столетия произошел перелом в самом социальном строе Запада и во всей социальной ориентации эволюции человечества. «Холодная война» способствовала этому перелому и форсировала его. Хотя процесс еще не завершился, сущность его уже теперь обнаруживается достаточно отчетливо. Я кратко расскажу о моем ее понимании.
Общепринято считать социальный строй западных стран с экономической точки зрения капитализмом. Так это или нет? Ответ на вопрос зависит от определения понятий. А таких определений существуют десятки. Какие считать «подлинными» и какие – нет? К тому же капитализм не есть нечто раз навсегда данное. В его истории различают два периода – периоды «старого» и «нового» капитализма. Я их различие вижу в следующем.
«Старый» капитализм был по преимуществу множеством индивидуальных капиталов, вкрапленных в общество, некапиталистическое по общему типу. Хотя капиталисты хозяйничали в обществе, последнее еще не было тотально капиталистическим, поскольку степень вовлеченности населения в денежные отношения по законам капитала еще не была всеобъемлющей. Лишь в XX веке западное общество стало превращаться в тотально капиталистическое. После Второй мировой войны отчетливо обнаружилась тенденция к превращению больших территорий и целых стран в объединения, функционирующие как огромные денежные системы и капиталы. Дело тут не в концентрации капиталов, хотя и это имело место, а в организации жизни большинства населения таким образом, будто оно стало средством функционирования одного капитала. Новое качество в эволюции капитализма возникло по линии вовлечения масс населения в денежные операции по законам капитала, увеличения множества таких операций и усиления их роли в жизни людей.
Западное общество превратилось в общество денежного тоталитаризма. Естественно, сложился и механизм, осуществляющий и охраняющий этот денежный тоталитаризм. Он достиг огромных размеров и стал одной из важнейших опор западного общества. Его образует гигантская финансовая система, которая теперь обусловлена прежде всего необъятным числом денежных операций, охватывающих все аспекты жизни людей и общества в целом. Превращение банковской системы в денежный тоталитаризм привело к тому, что подавляющее большинство членов общества, имеющих какие-то источники дохода, оказались соучастниками деятельности банков как капиталистов, предоставляя в их распоряжение свои деньги, то есть осуществляя основную часть денежных дел через банки. К этому присоединился рост акционерных предприятий и банков. Сделав всех людей, получающих или имеющих какие-то деньги, в той или иной мере частичными капиталистами, не говоря уж об акционерах, западное общество стало в этом отношении почти что абсолютно капиталистическим. Капитализм стал тотальным.
Но это была лишь одна из линий происшедшего перелома. Другая линия – изменение отношений между частной собственностью и частным предпринимательством. С точки зрения характера юридических субъектов предприятия экономики западнизма разделяются на две группы. К одной группе относятся предприятия, юридические субъекты которых суть индивидуальные лица. Ко второй группе относятся предприятия, юридические субъекты которых суть организации из многих лиц. В обоих случаях юридические субъекты предприятий не являются капиталистами в смысле XIX и первой половины XX века. В первом случае частные предприниматели организуют дело на основе кредитов, которые они получают от денежного механизма. Доля их собственного капитала в общей сумме капиталов ничтожна. Независимый частный собственник, ведущий дело исключительно на свой страх и риск, есть редкое явление или временное состояние. Во втором случае функции капиталиста выполняет организация из лиц, ни одно из которых не является полным собственником предприятия. Все они суть наемные лица.
Таким образом, в экономике западнизма частное предпринимательство перестало быть неразрывно связанным с отношением частной собственности и с персональными собственниками. Капиталист либо рассеялся в массе людей, каждый из которых по отдельности не есть капиталист, либо превратился в организацию наемных лиц, либо стал подчиненным лицом денежного механизма. Понятия «капиталист» и «капитализм» потеряли социологический смысл. С ними уже нельзя адекватно описать специфику и сущность западного общества. И с этой точки зрения западное общество перестало быть капиталистическим.
