Не каждый источник догадывается о своем счастье. И не каждый источник сразу начинает активно работать. Иногда потенциальных информаторов на годы оставляют в покое, «консервируют», на профессиональном жаргоне таких людей называют «сонями» или «спящими агентами». В зависимости от того, насколько «плодоносны» или капризны источники, и насколько трудны их задания, ведущие связники ведут разное количество источников. Они могут быть и сотрудниками иностранных правительств, и секретаршами на военных предприятиях или просто жителями портового города, которые для своего «куратора» расспрашивают в кабачках матросов иностранных военных кораблей.
За прошедшие десятилетия БНД удалось внедрить своих агентов во многие центры политических процессов. Так, по данным агента БНД в Вашингтоне, в 60-х годах источником для немецкой разведки был даже один близкий соратник президента Ричарда Никсона. Вспоминая об этом, немецкие ведущие агенты и сегодня в душе готовы открыть шампанское. Как считается, сегодня уже не внедряют шпионов в Белый Дом, на Даунинг-Стрит или Кэ д’Орсе. В оперативном отделе это так объясняют: «Если вскроется что-то подобное, то политическое руководство Германии должно нас прикрыть. Но этого как раз и не хватает. Они хотят перейти речку вброд, но не замочив ноги. Завтра подымется крик, мол здесь новая горячая точка! Почему у вас там никого нет? Но одновременно сокращаются штаты, а от нас ждут, что мы с меньшим числом ведущих связников будем вести все больше источников. Но ведь это квадратура круга.»
Кроме коммерсантов, торговцев оружием и правительственных служащих любимым объектом-источником для всех разведок мира являются журналисты. Джон Ле Карре, который с 1960 по 1964 годы работал в британской разведке МИ 6, утверждает, что британские спецслужбы контролируют значительную часть прессы. В 1975 году на слушаниях в американском Сенате в Вашингтоне говорилось, что каждый второй журналист больших британских газет получает деньги и от МИ 6. Британское информационное агентство «Рейтер» помогало в 50-х годах агентам Ее Величества «легендами», т. е. составляло для них биографии. Удивительно было бы предположить, что БНД дает такую фору в знаниях шпикам Ее Величества, а сама никогда не пользуется этой методикой.
Если в прошлом источников и шпионов прежде всего успешно вербовали среди немецких переселенцев из СССР и СНГ, то сегодня под прицел помимо членов политических элит, попадают и те, кто ищет в Германии политического убежища. По данным Пуллаха, досье беженцев проверяются по «каталогу критериев». Сотрудники БНД расспрашивают и русских беженцев-«азюлантов». В Пуллахе особое внимание уделяют положению, по которому спрашивают «только фамилию, причину поиска убежища и воинскую часть». Ответы добровольны и не имеют значения для процесса получения убежища. Над русскими беженцами, утверждающими, что им нужно остаться в Германии, потому что на родине им угрожает смертная казнь за то, что их тут допрашивали, в Пуллахе смеются. Но всего люди, ищущие политического убежища, составляют среди всех информаторов БНД менее 2 %.
Кроме классических шпионов оперативный отдел в Пуллахе занимается и поддержанием контактов со спецслужбами всего мира. Их рассматривают, конечно, и как источники информации. Но многие сотрудники БНД очень трезво оценивают такое сотрудничество. «Настоящей дружбы между разведками разных стран нет. Это дело, а не эмоции. На самом деле не бывает служб-партнеров, бывают лишь реально понимаемые параллели интересов. Конечно, при этом вспоминают и об исторических связях, как, например, Израиль постоянно напоминает нам о нашей исторической вине или хочет получить от нас сведения о какой-либо арабской стране. И французы все напоминают нам о немецко-французской дружбе, но дело — штука жесткая.» Такие слова все время можно услышать и в других отделах Федеральной разведывательной службы.
Потому никого не должно удивлять, что БНД работает и с такими спецслужбами, которые не на жизнь, а на смерть борются друг с другом. Пример тому: Тайвань и Китай. С тайваньской спецслужбой сотрудничает БНД уже довольно давно, с китайской службой общественной безопасности Гуананьбу, несмотря на ее роль в побоище на Площади небесного спокойствия в Пекине 4 июня 1989 года, лишь с 1996 года. Вместе с коммунистическими китайцами БНД хочет не только оценивать технические источники, но и вербовать человеческие источники в Южной и Восточной Азии. Это тревожит те азиатские правительства, которые с озабоченностью взирают на великодержавные порывы континентального Китая. «Шпигель» (№ 39/1996) писал об этом: «Немцы, кажется, чувствуют себя виноватыми перед Пекином: БНД уже давно пользуется постами подслушивания на границе Китая со странами бывшего Советского Союза. При регулярных посещениях чиновников подотдела БНД 13 китайцы передают обширный материал электронной разведки.»
Многие все время думают, что разведки при добывании информации в разных частях мира договариваются между собой. Предполагается, что в Африке французы якобы наблюдают только за франкоязычными африканскими странами, англичане — за англоязычными, итальянцы шпионят за «их» бывшими колониями Эфиопией и Эритреей, бельгийцы — за Конго, а БНД держит под прицелом Намибию — бывшую немецкую Юго-Западную Африку. В Пуллахе это опровергают. Это просто неверно, что мир якобы разделен на какие-то разведывательные сферы влияния. Недоверие друг к другу препятствует заключению и следованию каким-либо договоренностям между разведками. Что касается «Черного Континента», не имеющего большого значения для шпионажа, то там наиболее выгодно сразу подкупать президентов государств. В БНД гордятся тем, что в начале 60-х годов они достигли большого успеха в одной центрально-африканской державе с помощью игрушечной железной дороги, которую подарили сыну одного черного вождя. А сейчас даже там уже каждый требует за информацию чемоданы, полные долларов.
Вероятно, нет ни одного источника, который — когда-нибудь — не может стать интересным для БНД. На самом верху в списке приоритетов стоят главы государств и члены их правительств. Также данные о вооружении (военный шпионаж) и государственные экономические планы (экономический шпионаж) интересны для БНД, но, как считается, — не самостоятельные разработки и коммерческие переговоры отдельных иностранных предприятий (промышленный шпионаж).
Главное правило Службы звучит: сначала получать от источника то, что представляет наименьший риск его разоблачения, т. е. сначала открытый материал, а только затем «полуоткрытый» материал, (т. е. для доступа к которому, например, нужно сперва получить специальное разрешение какого-либо органа). На следующем месте стоит радиотехническая разведка — Отдел II. Только когда все это не приносит достаточно сведений, классический шпион оперативного отдела получает задание самостоятельно добыть информацию. Но зачем сегодня вообще нужны тайные агенты? Неужели нельзя обойтись спутниковыми фотографиями и подслушиванием?
Не стоит думать, что в будущем тайные агенты станут безработными или лишними. Ведь хотя техническая разведка и может наблюдать из космоса за перемещением армейских частей, демонтажем боеголовок или строительством заводов, но она не сможет сообщить БНД, какие, к примеру, тайные замыслы вынашивает диктатор вроде Саддама Хуссейна. А ведь и демократически избранные правительства могут иметь планы, которые стоит выяснить. Для этого нужно, как и раньше, приставить как можно ближе к наблюдаемому лицу свой человеческий источник. Чтобы знать о планах видных политиков, БНД, например, внедрила своего человека в окружение Никсона, и из таких-же соображений она и сегодня пытается в основных столицах мира получить доступ к мыслям людей, принимающих важные решения. Это может пояснить такой пример. Перед войной в Кувейте американские спутники и радиоразведка предоставили серьезные указания о возможных планах агрессии. Такие снимки и записи ЦРУ своевременно предоставило президенту Джорджу Бушу, но так как в окружении иракского вождя не было ни одного агента, ЦРУ не смогло проникнуть в мир мыслей диктатора. Спутниковые съемки были лишь моментальными кадрами. Они не давали объяснений, что задумывается этой концентрацией войск. Может это маневры? Буш в любом случае твердо верил в это, пока Ирак одним мановением руки не захватил Эмират Кувейт.
Операция «Желание сердца»
Также и состояние здоровья лидера государства не может быть выяснено исключительно техническими методами. А оно часто очень важно для политиков, принимающих решение. Пример этого — долгое время скрываемые в тайне сердечные инфаркты российского президента Бориса Николаевича Ельцина. Не только Федеральное правительство хотело получить информацию о том, выздоровеет ли Ельцин, или он неизлечимо болен. Для общественности предложение Федерального канцлера Коля предложить Ельцину для проведения операции немецкого хирурга-кардиолога, могло показаться доброжелательным и человечным жестом. Но с точки зрения Федеральной разведывательной службы это был прежде всего шанс узнать от немецкого хирурга («ценного источника», по оценке БНД) «из первых рук», насколько в действительности болен президент России. БНД надеялось «выдоить» информацию из хирурга — с его ведома или без него. И лишь второй задачей, как сообщали сотрудники БНД, было постараться продлить Ельцину жизнь. Все это, конечно, официально было опровергнуто в Пуллахе. В разведывательных кругах считают, что, лучше, чем от любой технической разведки, следует ожидать отчета немецкого хирурга непосредственно после операции о действительном состоянии здоровья известного своими алкогольными эксцессами московского вождя. Также и другие правительства, например Вашингтон, предложили в этой связи свою помощь Ельцину. Понятно, что при этом никто из политиков, предлагавших Ельцину услуги своих медицинских корифеев, не действовал чисто из соображений гуманности. Это был политический расчет — узнать как можно больше точных сведений о том, насколько долго можно еще считаться с Ельциным и с какого времени следует больше внимания уделить его окружению, т. е. будущим преемникам.
