Александра Коллонтай - Чего хотят женщины? (сборник)

Советский плакат. Б. Дейкин. 1932 г.

Когда социал-демократическая партия решила в 1913 к провести свой первый женский день, работницы решили взять это дело в свои руки.

Первый женский день в России был политическим событием. Все партии, все общественные слои высказали свое отношение к этому событию: одни с ненавистью и насмешками, другие – с сомнениями по поводу того, что работницы не идут в ногу с буржуазно-либеральными женскими организациями. Результатом этого первого внушительного опыта работниц России громогласно заявить о своих требованиях были аресты и тюремные приговоры. Но русские работницы знают, что все эти жертвы не напрасны.

Мы будем отмечать женский день 8 Марта уже во второй раз. В повестку дня его включены следующие требования: право голоса для женщин, государственное обеспечение материнства, вопрос о дороговизне жизни. Особенно дорого работницам России требование об обеспечении материнства.

Вспыхнула оживленная борьба между работницами и полицией за проведение в жизнь закона о страховании, изданного в 1912 году. Работницы и рабочие, требовавшие создания этих касс, подверглись арестам, арестовывали лиц, избранных от застрахованных представителей в правления больничных касс. К закону о страховании имеется приложение, в котором говорится о помощи роженицам и беременным женщинам, но применение этого закона очень ограничено благодаря позднейшей его переработке. Только сознанием и волей самих работниц можно добиться введения закона об охране материнства. Социалистическая фракция Государственной думы готовит проект закона о действенном обеспечении материнства, и утверждение этого проекта будет зависеть от того, как массы энергичными действиями поддержат своих парламентских представителей.

Тяжелая борьба предстоит русским пролетаркам, но сознание того, что им обеспечена симпатия пробудившихся зарубежных товарищей по классу, вселяет в них новое чувство. Готовые к борьбе, они обращаются к своим товарищам по ту сторону границы: и мы уже близки к тому дню, когда социалисты – пролетарии всего мира сомкнутыми рядами, сознательные и храбрые, выступят против капиталистического мира. Мы с вами в этот день начала непримиримой борьбы против эксплуатации и рабства. Мы хотим делать наше дело так, чтобы Женский день приблизил нас к главной цели – неизбежной, страстно желаемой социальной революции.

(Письмо к трудящейся молодежи)

Вы спрашиваете меня, мой юный товарищ, какое место пролетарская идеология отводит любви? Вас смущает, что сейчас трудовая молодежь «больше занята любовью и всякими вопросами, связанными с ней», чем большими задачами, которые стоят перед трудовой республикой. Если так (мне издалека судить об этом трудно), то давайте поищем объяснение данному явлению, и тогда нам легче будет найти с вами ответ и на первый вопрос: какое место занимает любовь в идеологии рабочего класса?

I. Любовь как социально-психический фактор.

Не подлежит сомнению, что советская Россия вступила в новую полосу Гражданской войны: революционный фронт перенесен в область борьбы двух идеологий, двух культур – буржуазной и пролетарской. Все нагляднее несовместимость этих двух идеологий, все острее противопоставление двух в корне различных культур.

Вместе с победой коммунистических принципов и идеалов в области политики и экономики неизбежно должна совершиться и революция в мировоззрении, в чувствах, в строе души трудового человечества. Уже сейчас намечается новое отношение к жизни, к обществу, к труду, к искусству, к «правилам жизни» (то есть к морали). В правила жизни как составная часть входят взаимоотношения полов. Революция на духовном фронте завершает великий сдвиг в мышлении человечества, вызванный пятилетним существованием трудовой республики.

Но чем острее борьба двух идеологий, чем больше областей она захватывает, тем неизбежнее встают перед человечеством все новые и новые «загадки жизни», проблемы, на которые удовлетворительный ответ может дать только идеология рабочего класса.

К числу таких проблем относится и затронутый вами вопрос – «загадка любви», другими словами, вопрос взаимоотношений полов, – загадка старая, как само человеческое общество. На разных ступенях своего исторического развития человечество по-разному подходило к ее разрешению. «Загадка» остается, ключи меняются. Эти ключи зависят от эпохи, от класса, от «духа времени» (культуры).

Недавно у нас в России, в годы обостренной Гражданской войны и борьбы с разрухой эта загадка мало кого занимала. Другие чувства, другие более действенные страсти и переживания владели трудовым человечеством. Кто в те годы стал бы серьезно считаться с любовными огорчениями и муками, когда за плечами каждого караулила безглазая смерть, когда вопрос шел о том: кто победит – революция и, значит, прогресс или контрреволюция и, значит, реакция? Перед грозным лицом великой мятежницы – революции – нежнокрылому Эросу («богу любви») пришлось пугливо исчезнуть с поверхности жизни. Для любовных «радостей и пыток» не было ни времени, ни избытка душевных сил. Таков закон сохранения социально-душевной энергии человечества. Эта энергия в сумме всегда направляется на главную, ближайшую цель исторического момента. Господином положения на время оказался несложный, естественный голос природы – биологический инстинкт воспроизводства, влечение двух половых особей. Мужчина и женщина легко, много легче прежнего, проще прежнего сходились и расходились. Сходились без больших душевных эмоций и расходились без слез и боли.

Проституция, правда, исчезала, но явно увеличивалось свободное, без обоюдных обязательств общение полов, в котором двигателем являлся оголенный, неприкрашенный любовными переживаниями инстинкт воспроизводства. Факт этот пугал некоторых. Но на самом деле в те годы взаимоотношения полов и не могли складываться иначе. Либо брак продолжал бы держаться на прочном испытанном чувстве товарищества, многолетней дружбы, еще закрепленной серьезностью момента, либо брачное общение возникало попутно, среди дела, для удовлетворения чисто биологической потребности, от которой обе стороны спешили отвязаться, чтобы она не мешала основному, главному – работе на революцию.

Голый инстинкт воспроизводства, легко возникающее, но и быстро проходящее влечение пола, без душевно-духовных скреп, «Эрос бескрылый», меньше поглощает душевных сил, чем требовательный «крылатый Эрос», любовь, сотканная из тончайшей сети всевозможных душевно-духовных эмоций (чувствований). Бескрылый Эрос не родит бессонных ночей, не размягчает волю, не путает холодную работу ума. Классу борцов в момент, когда над трудовым человечеством неумолчно звучал призывный колокол революции, нельзя было подпадать под власть крылатого Эроса. В те дни нецелесообразно было растрачивать душевные силы членов борющегося коллектива на побочные душевные переживания, непосредственно не служащие революции. Любовь индивидуальная, лежащая в основе «парного брака», направленная на одного или на одну, требует огромной затраты душевной энергии. Между тем строитель новой жизни, рабочий класс, заинтересован был в том, чтобы экономно расходовать не только свои материальные богатства, но и сберегать душевно-духовную энергию каждого для общих задач коллектива. Вот почему само собою произошло, что в момент обостренной революционной борьбы место всепоглощающего «крылатого Эроса» занял нетребовательный инстинкт воспроизводства – «Эрос бескрылый».

Сейчас картина меняется. Советская республика, а с ней все трудовое человечество вступает в полосу временного и относительного затишья. Начинается сложная работа осознания и претворения завоеванного, достигнутого, созданного. Строитель новых форм жизни, пролетариат, должен из всякого социального и духовного явления суметь извлечь для себя урок, понять явление, осознать его и подчинить себе, обратить данное явление еще в одно из оружий самозащиты класса. Только тогда сможет пролетариат, охватив законы не только созидания материальных богатств, но и законы, управляющие душевными движениями, выступить вооруженным до зубов против одряхлевшего буржуазного мира. Только тогда удастся трудовому человечеству оказаться победителем не только на фронте военном и трудовом, но и на фронте духовно-культурном.

Александра Коллонтай и Клара Цеткин на 2-й Международной социалистической женской конференции. Копенгаген, 1910 г.

Теперь, когда революция в России одержала верх и укрепилась, когда атмосфера революционной схватки перестала поглощать человека целиком и без остатка, нежнокрылый Эрос, загнанный временно в терновник пренебрежения снова начинает предъявлять свои права. Он хмурится на осмелевший бескрылый Эрос – инстинкт воспроизводства, не прикрашенный чарами любви. Бескрылый Эрос перестает удовлетворять душевным запросам. Скапливается избыточная душевная энергия, которую современные люди, даже представители трудового класса, еще не умеют приложить к духовной и душевной жизни коллектива. Эта избыточная энергия души ищет приложения в любовных переживаниях. Многострунная лира пестрокрылого божка любви покрывает однострунный голос бескрылого Эроса… Женщина и мужчина сейчас не только «сходятся», не только завязывают скоропреходящую связь для утоления полового инстинкта, как это чаще всего было в годы революции, но и начинают снова переживать «любовные романы», познавая все муки любви, всю окрыленность счастья взаимной влюбленности.